Скорбные мысли начали глодать душу и Хьюго опустил голову.

— Дальше я пойду один, — произнес юноша.

— Неужели? — приподнял бровь Юлиус.

— Из-за меня слишком много смертей. А ты, Юлиус, и так многим жертвовал ради меня. Вдобавок, у тебя хватает своих проблем.

— Если ты о больном головорезе из Шиповника, — усмехнулся тропарь. — то у меня клинок отлично заточен для скорой встречи.

— Дело не только в Стервятнике, — пояснил Хьюго. — Ночной гон идет за мной. Какой прок от тебя будет, когда меня настигнут призрачные всадники?

— Ночной гон? — оживился Ульдур.

— Да, — кивнул Хьюго. — Совсем недавно я видел сон, где некто сказал, что они идут за мной.

— Но ты уверен, что они и впрямь преследуют тебя?

— Эти сны… В них нельзя быть уверенным.

— Эх… Видать и вправду наш мир не заслуживает светлых времен, — досадно произнес Ульдур. — Однако, ни в одной книге не встречал я, что Ночной гон охотился за человеком. В книгах последних императоров я читал, что мертвая кавалькада — это стихия, неподвластная человеку. Она, словно ураган, несется по миру собирая урожай из человеческих душ. Не может быть, чтобы Ночной гон шел за тобой. Я уже молчу про то, что это всего лишь старая легенда.

— Быть может ты не так понял сон? — вмешался Юлиус.

— Этот Вестник… — замялся Хьюго. — В общем, во сне он говорил о моей встречи с всадниками.

— Кто такой Вестник? — нахмурил лоб Юлиус. Ульдур также вопросительно взглянул на парня.

— Кто такой Вестник? Да какая разница! Это все чушь, вымысел и бред, — раздраженно произнес парень.

— Ладно, плевать на духов и мертвецов! — хлопнул руками Юлиус. — Так куда ты собрался идти, Хьюго? Единственная наша зацепка — Дыба.

Парень невозмутимо глядел на Юлиуса, заявляя о серьезности своих намерений.

— Раз имперская казна действительно была открыта, я отправлюсь в Шлиссен, туда, где заварилась вся эта каша, — ответил Хьюго. Затем он нахмурился и взгляд его обратился к Ульдуру. — Кстати, почему Шлиссен? Что за название такое?

— Насколько мне известно, именно так назвали наш мир Древние боги, когда создали его, — ответил Ульдур.

— В чем была необходимость переименовывать провинцию в честь мира Древних богов? — насупился тропарь.

— Увы, я также не в силах это понять, — развел руками Ульдур. — Боюсь мертвые тебе не ответят, а живые не посмеют.

— Что ж, — хмуро улыбнулся Юлиус. — Значит едем в Шлиссен искать имперскую казну, а по пути будем надеется на удачную встречу с Дыбой, дабы лучше узнать у поганого душегуба о таинственной персоне. Даже мой капитан не предлагал подобных авантюр.

— Я же сказал, ты вовсе не обязан ехать со мной, — серьезно произнес Хьюго.

— О чем ты, малец? — и Юлиус сжал Хьюго в крепких объятиях. — Думаешь я делаю тебе одолжение? На твоих плечах благополучие нашего мира, на минуточку. Так что позволь разделить с тобой бремя ответственности.

— Хорошо, хорошо, только отпусти меня! — Хьюго безнадежно брыкался в крепких объятиях тропаря.

Ульдур с улыбкой на лице наблюдал за этой забавной сценой. В кои-то веки Юлиус улыбался и посмеивался над безуспешными попытками паренька выбраться из его хватки. Хьюго же напротив, напоминал дикого волчонка, не терпящего ласки и заботы. Словно отец и сын, они игрались у костра, забыв о повседневной суете, забыв, что в мире много боли и слез.

— Тогда вам надо в Гро́гманд, — произнес Ульдур, тем самым прервав дурачество друзей.

Внимание напарников тут же обратилось к старику.

— В Грогманд? — уточнил Хьюго.

— Это столица провинции Шлиссен, — пояснил Ульдур. — Именно там хранилась имперская казна. И вообще, путь в те земли не близкий. Чего уж там… Нынче и до Тродда добраться будет не просто.

Хьюго задумался. И действительно. Не мало времени займет подобное путешествие. Чтобы оказаться в восточной провинции, необходимо сперва добраться до Тродда — города, расположенного на севере Церкоземья.

— Ну до Тродда мы доберемся, — почесал щетину Юлиус. — Благо есть у нас под рукой двое торгашей, которые прутся через всю страну как раз в столицу Церкоземья. Но Шлиссен… Я слышал, что сейчас там неохотно принимают чужеземцев.

— Увы, эдикт Морглина до сих пор действует в тех землях, — печально произнес Ульдур. — Все приезжие платят большую пошлину за пребывание в Шлиссене.

— Морглин? — недоумевал Хьюго.

— Нынешний наместник Шлиссена, — пояснил Ульдур. — Входил в тайный круг высшей аристократии Таулерана III.

Звучало это все довольно-таки мрачно. Аристократия, тайные общества, мерзкий император Таулеран… Все они посеяли хаос в великой империи и развязали кровопролитную войну. Теперь в Хьюго закипало чувство злобы на императора и всех ему подобных. Мир был ужасен и без чудовищ, какую бы опасность они не несли. Но он, Хьюго, все равно шел, собирая проклятые монеты, стараясь избавить людей от опасности. А рядом был Юлиус: хмурый воин с нелегкой судьбой, который почему-то продолжал идти вместе с Хьюго. При первом знакомстве, парень никогда бы не подумал, что Юлиус Оду пройдет с ним такой путь. Но, как Хьюго успел заметить, этот мир населяли разные люди.

— В таком случае я пойду покумекаю с нашими торгашами, дабы возобновить партнерские отношения, — произнес Юлиус и развалистой походкой ушел к военным палаткам.

Хьюго и Ульдур молча сидели, наблюдая за танцующими языками костра.

— Расскажи мне о матери, — попросил парень.

Старик как-то тяжело вздохнул, думая какие-бы подобрать слова.

— Оливия была мне как дочка, — тихо говорил наставник. — Своих-то детей я никогда не имел, а ее сразу полюбил. Но я понимал, что ей нужно расти в обычной семье, а не со мной. Твоя мама была очень красивой. Когда ты родился, она всегда говорила мне, что мальчик будет приносить людям добро. И сейчас я вижу правоту ее слов. Какие-бы сомнения не сидели в твоей душе, Хьюго, твоя мама никогда не сомневалась в тебе.

Юноша внимательно слушал речь наставника, ловил каждое слово и смотрел в добрые глаза, что скрывались под кустистыми бровями. Он хотел узнать, как можно больше о матери. Казалось, что время остановилось и только они вдвоем сидели в этом вакууме, безмятежно беседуя. Сколько всего еще желал узнать Хьюго, сколько еще хотел спросить у своего наставника, но рука невольно нащупала в кармане три монеты, отчего парень нахмурился.

— Взгляни, Ульдур, — и Хьюго достал имперские марки. — На этих монетах стершийся номинал. Отчего же?

Старик аккуратно взял одну из монет и принялся пристально ее изучать.

— Номинал и вправду отсутствует. Но для денег это весьма странно, тебе не кажется?

— Мне сейчас все кажется странным и это еще, мягко говоря, — вздохнул Хьюго.

— Нет же! Без номинала ты не расплатишься деньгами. А здесь он вообще выжжен. Человек, которого вы ищите бросает эти деньги не просто так. Это плата!

Хьюго недоумевающе взглянул в расширенные глаза Ульдура, перед которым словно истина открылась. Казалось старик и сам был ошарашен такому откровению.

— Если монета брошена, значит он расплатился, а значит номинал исчезает, — продолжал свои рассуждения Ульдур. — Марки служат платой за чудовищ.

Теперь уже и Хьюго испытал легкий трепет от безумных догадок наставника. Но рассуждения Ульдура и впрямь походили на правду.

— То есть некто покупает чудовищ? — изумился Хьюго.

— Именно!

— Но как это вообще возможно? — недоумевал Хьюго. — И у кого он их покупает?

Ульдур печально вздохнул.

— Все мои книги сгорели. Сколько же знаний наших предков было предано огню. Однако легенды Оствестии отложились в моей памяти. Когда-то я их читал, чтобы скоротать досуг, но и подумать не мог, что задумаюсь о них всерьез.

— Что за легенды?

— Легенды о том, как первые люди Оствестии заключали сделку с богами, — прошептал Ульдур, как-то странно оглядываясь. — Но потом боги поняли, что люди слишком алчны и мелочны и перестали иметь с ними дел. А затем Древние и вовсе посчитали, что людям не место в их мире.