- Дядь Андрей, вы, главное, не отходите никуда, хорошо?

- Что будем делать, Лик?

- Вы ничего! А я… - я знала, что сейчас сделаю. Тут, рядом с этим порталом, который питал энергией, моя сила не имела границ. «Есть границы, Лика. Они есть, и ты это знаешь. Но тут тебе будет проще вступить в бой. В первый, но не последний». - Голос матери, до боли знакомый, прозвучал и пропал.

Да, в этом мире моих возможностей не так уж и много. Я закрыла глаза и тут же почувствовала два гнезда шершней. Больших гнезда, каждое особей по шестьсот-восемьсот… Моя маленькая армия, услышав призыв, начала готовиться к атаке.

Рыжие муравьи. Кто хоть раз испытывал их укус, знает, насколько он неприятен… Как хорошо, что огромный муравейник находился совсем рядом с домом.

Я чувствовала и людей. Тех, что пришли… Я чувствовала, зачем они пришли - убивать. Но в то же время в их умах, сознании не чувствовалось страха. Эти люди словно вышли на охоту за зайцами. Полная уверенность в своих силах.

- Мать в опасности! Мать!- Зов пронёсся по лесу. Зов, несущий образ врагов. Он, направленный на семейства шершней и муравьёв, всё равно разлетелся по всему лесу, поднимая ввысь стаи птиц и насекомых. А через минуту всё смешалось в сознании, которое уже не могло контролировать ситуацию. Только чувством безумной боли потянуло от домика, в котором я провела эту ночь. А за болью пришла и смерть.

Шершни жалили больно и много, норовя попасть в лицо и шею. А стоило человеку упасть, как на земле его уже ждали муравьи. Насекомые, все, кто откликнулся на зов, атаковали людей, жаждуя только одного – причинить боль. Не заботясь о своей безопасности, они нападали десятками, забираясь по ногам, чтобы найти незащищённые участки кожи. И укусить, причинить как можно больше боли и посеять страх. А чуть позже и смерть.

Сколько там находилось нападавших я так и не поняла. Как, впрочем, не поняла, спасся кто-то или нет. Несколько людских образов точно скрылось в лесу. Но в каком они состоянии моих сил оценить не хватало. Всё завершилось быстро. Но несмотря на то, что бой, который пришлось контролировать и подпитывать, закончился меньше, чем за пять минут, он меня полностью истощил. Настолько, что подняться на ноги сил уже не осталось. Лосяш, словно почувствовав моё состояние, сразу подбежал, схватив зубами за куртку, не давая упасть. А через несколько секунд рядом оказался и дядя Андрей.

- Надеюсь, ты расскажешь, что сейчас произошло?

- Расскажу. Мне домой нужно … Но нельзя туда! Совсем нельзя!

- Да, знаю я, знаю… За шею держись! Думаю, пару километров я смогу тебя пронести!

Сил перечить или сопротивляться не осталось. Я осознавала, что дядя Андрей меня несёт, параллельно кому-то звоня. Осознавала, как мы прятались в лесу, рядом с дорогой, пока рядом не остановился серебристый джип. И, только оказавшись в машине, я позволила себе провалиться в темноту.

Сон Вахтанга

Вахтанг домой не поехал. После того, как отправил Лёлика на помощь Лике, остался на Базе. Юноша всё ещё не мог прийти в себя. Ходя из угла в угол по своему кабинету, он пытался разобраться в своих чувствах… В душе понимая, что, несмотря на некую злость, потаённый страх в душе, он всё равно не может отпустить Лику просто так. Не поговорив.

Страшило его и понимание, что теперь Тия точно придёт за расплатой. А юноша знал, что ей отказать не получится. Да и в душе царило некое чувство предстоящей мести. Желание отплатить предательством на предательство. Желание причинить хотя бы такую же боль.

Но в душе всё ещё оставалось и чувство надежды. Толика сомнений, что ошибся, и Лика не Иная… Но слишком много фактов указывало, что это так.

Вконец обессилев, Вахтанг уселся в кресло. Посмотрев на чайник, отогнал при этом мысль выпить кофе. Глянул и на бутылку с коньяком, которая стояла в углу уже, наверное, год. Презент из Ганга. Юноша крепкий алкоголь не пил. И тут буквально пятидесяти грамм на усталость и нервное истощение вполне хватило, чтобы Вахтанг провалился в глубокий, но беспокойный сон.

*****

Снег вокруг. Снег и ели. Высокие, уходящие вершинами в облака. Вековые деревья и пики гор, куда ни глянь. И кто кого выше, ещё рассмотреть нужно. Воздух, щипучий, морозный, ворвался в лёгкие, и тут же появился холод. Вахтанг вздрогнул: не бывает такого во сне! А ведь, что спит, не возникало сомнений. Сознание точно помнило, где находился до этого: у себя в кабинете, на Базе. И ничто и никто не смог бы перенести его оттуда!

Попытался крикнуть, но не тут-то было. Только кашель раздался, прочищая начавшее саднить горло. Тело принялось двигаться вперёд, словно увидело цель. И ничего Вахтанг сделать не мог, оставаясь пассивным наблюдателем.

Но приметил и детали: на ногах лыжи, коротенькие, притянутые ремешками к меховым сапожкам. Штаны явно ткань, но странная, гладкая, словно пропитанная чем, чтобы не промокала. На руках перчатки. Шерстяные, только пальцы наружу торчат.

Между тем сквозь ели мелькнул небольшой домик. Не просто меж них, а одной из стен этого домика служила скала. Явно начало горы, уходящей ввысь.

На крыльце стояла девушка. Стройная, высокая. Волосы длинные, забранные под обруч. На плечах длинный плащ, обшитый серебром, с капюшоном за спиной. Из-под него виднелся край юбки в пол, такой, что почти снег подметает. Увидев её, Вахтанг почувствовал, как учащённо забилось сердце.

- Госпожа Элиза, дозволено мне будет обратиться с просьбой? – Голос юноши, странный говор, но слова, хоть и звучали незнакомо, имели смысл.

- Конечно, Хадд. Рада тебя видеть! – Голос у девушки нежный. Такой слушать и слушать.

- Я хотел бы отправиться с вами! Я не буду обузой…

- А ты знаешь Хаддинг, куда мы идём, что просишься?

- Я не…

- Не обманывай! – Голос девушки словно резанул, проник в душу.

- Так все говорят, что с Петром уйдёте. А он свои помыслы никому и никогда не говорит. Заберёте пришельцев и уйдёте! А я с Вами, госпожа, хочу!

- С чего вдруг? Дорога то, нелёгкая, дальняя...? – Голос, словно медовая патока, полился вновь. – Ты не бойся, подойди поближе. Обними свою госпожу!

На мгновения показались ноги: Хаддинг потянул за шнурки, освобождаясь от лыж, и в нерешительности подошёл к госпоже. Та ждать не стала, а притянула к себе юношу. Его мгновенно словно укутало теплом. Руки случайно наткнулись на женскую грудь, отчего стало ещё жарче.

- Я же тебе нравлюсь, не так ли? Так чего боишься, обними покрепче. Давай, покажи, как любишь свою Элизу!

Сладкий голос. Волшебный… Руки словно сами поднялись вверх, нырнули под плащ. И тут же почувствовали, что под ним нет ничего, кроме тела. Горячего, женского тела…

- Но это не….

Последнее сопротивление тут же оказалось сломлено:

- Не бойся! Всё хорошо. Ты должен познать моё тело, чтобы быть готовым за него умереть! Познай же его!

Вахтанг-Хаддинг, словно во сне, не контролируя своих действий, принялся гладить, мять грудь, всё ещё не решаясь ни на что другое…

- Может, в дом? – Словно издалека послышался голос юноши.

-Тут, возьми меня тут…

Бздынь! Стрела, пролетев буквально в сантиметре от уха Хаддинга, воткнулась в дверь. А в след за ней вторая, только по другую сторону. Юноша, готовый своим телом закрыть госпожу, ухватился за её руки, намереваясь утянуть вниз. И тут впервые заглянул в глаза и мгновенно, в страхе, отступил назад. Глаза оказались тёмные, бездонные, словно колодцы, в глубине которых полыхал огонь. Не голубые глаза госпожи Элизы.

Стоило ему сделать шаг назад, как стрела попала в плечо девушки. Она как будто пошла волнами: словно чёрная листва, сорванная ветром, разом опала с осеннего дерева. Обнажив её истинную натуру.

- Ты не человек! – Только и сорвалось с губ юноши. Который всё пятился и пятился назад, смотря, как его любовь изменяется. Становится другим… Существом. Похожим на летучую мышь с человеческим телом. Плащ отлетел в снег, полностью обнажив девичью фигуру. – Ты не человек!