– Да-а… Прикольно…

– Ничего себе!

– И ты решил улететь на Каллисто?

– Ну да. А что мне было делать? Мамаша и её дружки всё равно бы меня нашли. А там, на Каллисто, говорят, свобода, регистрации не нужно…

– Кто же это тебе сказал? У нас сейчас не дикие времена, а Эпоха Глобального Сплочения! Везде правила для жизни одинаковые. По утверждённым на Земле стандартам.

– Байбен сказал. Надо, говорит, добраться до Каллисто, а оттуда на Массаракш…

– Куда? – и все сидящие за столом переглянулись, услышав незнакомое слово.

– Да знаешь ли ты… – нахмурил брови капитан, но, видимо, спохватился. – Ладно. Пора заниматься делами. В общем так, дорогой Зай… цин… ген… сон. Будем считать тебя седьмым практикантом.

– Это не предусмотрено никакими инструкциями! – тут же яростно возразил менеджер. – Надо сообщить об этой ситуации на Землю, дождаться ответственного решения…

– Сообщим, сообщим, конечно. Твоим наставником на корабле, как я сказал, будет Миэль Стар. Куда она – туда же и ты, кроме туалета и душа, естественно. И спальной ячейки… Великие Странники! Куда же мы тебя поселим?

– В шлюз! – попытался сострить Алекс.

– Тогда уж в первый отсек, – поправила его Лита. – Там хоть туалет есть, напротив шлюза.

– Пусть живёт в трюме, – предложила Нэя. – Ой, нет, а вдруг будет вспышка на Солнце…

– А в кают-компании ему угол отгородить нельзя? – заозирался Тим Том.

– Не говори чепухи! – одёрнула его Милли.

И все замолчали, не зная, что ещё предложить.

– Это… Томограф… – пробасил Макс.

– Точно! Лоток томографа! – радостно поддержала медика Салли. – Он же широкий, длинный, может, как операционный стол, использоваться. И даже, как гидромат при перегрузках…

– Ну, значит, так и решим, – подытожил капитан. – Будешь спать в томографе. Если он вдруг понадобится – постель твою уберём. Всё.

Все нехотя стали подниматься с кресел и расходиться из кают-компании. Отношение к пришельцу после его столь душераздирающих откровений заметно изменилось.

– Я это… томограф сейчас приготовлю, – и Макс похлопал нелегального пассажира по плечу татуированной лапищей, от чего тот испуганно отшатнулся.

– Не переживай, миленький, не расстраивайся, – приобняла нового практиканта Салли. – Хорошо? Ребята у нас добрые, дружные, тебе с ними понравится…

– Ух! Попадись мне твоя мамаша! – и Лита сделала руками характерный жест откручивания чьей-то головы. Нэя к ней присоединилась, старательно покивав.

– И откуда только такие, с позволения сказать, родители берутся? – заметила она.

– У меня один чемодан освободился, так что тебе отдам. Под вещи, – великодушно сообщил новенькому Тим Том. А Алекс молча положил перед ним ещё один термопакет с овсянкой. Тот смущённо потупился, но удержаться не смог и принялся наворачивать со скрытой жадностью.

– Слушай, – обратилась Милли к новичку, – А как тебя звали там, на Луне, эти… коллеги твои… Штыри всякие?

– Как, как… – отозвался тот, шамкая набитым ртом. – Так же, как и она, – и он кивнул на спину удаляющейся Нэи. – Зая…

Активные обои в кают-компании во время обеда изображали достаточно пассивный рисунок – многочисленные полки со старинными бумажными книгами, громоздившиеся рядами от пола до потолка. Виртуальные тома отличались большим разнообразием – тут были и совсем древние фолианты в кожаных переплётах с металлическими застёжками, и стройные одноцветные ряды собраний сочинений каких-то классиков, и дешёвые издания конца бумажной эпохи в тонких ярких обложках. Картинка, впрочем, была не совсем статична – иногда по угрюмым книжным рядам пробегал широкий луч света, словно облако в несуществующем окне на короткое время пропускало сквозь себя лучи солнца.

– Как же всё-таки люди примитивно жили раньше, – заметила Милли. – Только представлю себе, что всё это настоящее… Такой большой объём материала, такой громадный вес, а информации – мизер! Сколько, к примеру, в одной такой штуке гигов хранится?

– Ну… примерно около мегабайта, – просветил несведущую практикантку Санчес.

– И всего-то? – изумилась Лита. – Значит, на всех этих полках – где-то один гигабайт? Каменный век!

– У моего дедушки тоже была одна такая книга, – поведал селенит Зая, стремительно поглощая свою порцию и кося левым глазом на обои. – Он её очень берёг. Они с бабушкой её ещё с Земли привезли, на память.

– А она… это… про что была? – поинтересовался доктор.

– Да не знаю я!

– Как это – не знаешь? – удивилась Нэя. – Ты что, домашний мальчик, так её и не прочитал?

– Так ведь она на старом языке была написана! Её теперь никто не прочитает, только если учёные какие-нибудь. Историки. Ну, или очень старые люди, которые ещё до войны жили. Как мой дедушка…

– А где она теперь? Разве ты её не сохранил? Она же, наверное, сейчас больших денег стоит, потому что антиквариат.

– Хотел… – Зая шмыгнул носом. – Только её сразу же мамаша утащила – понесла продавать. А в скупке у неё книгу отобрали… Так ей и надо!

Он снова уткнулся в тарелку, подбирая последние крошки.

– А почему… это… отобрали?

– Почему, почему… Пожароопасная вещь! Её только в спецфутляре можно носить.

– Да, бумажные книги хорошо горят, – подтвердил второй пилот. – Помню, давно ещё, когда я учился в интернате, у нас в подвале ремонт делали. Открыли какую-то запертую комнату, а там – бумажные книги. Видимо, их раньше туда свалили, когда библиотеку оцифровывали. Утилизатор у нас тогда был неисправен, поэтому директор интерната приказал их быстренько сжечь на бетонной площадке – побоялся штрафа за хранение горючих материалов. Только его всё равно потом наказали – лишили годовых бонусов.

– За что это?

– Как – за что? За нарушение экологии. Дыма было много, когда книги горели.

– Разве можно жечь книги? – буркнул капитан Джи Лин. – Раньше этим занимались… весьма нехорошие, скажем так, люди.

– Конечно, лучше в утилизатор, – уверенно заявил Тим Том. – Всё равно вся информация в Сети есть. А бумагу хранить опасно.

– Не программируйте больше эти обои, – попросил Алекс. – Лучше что-нибудь весёленькое, позитивное. А то тут чувствуешь себя, как в каком-то склепе. Мы же всё-таки современные, цивилизованные люди!

И до конца обеда больше никто не проронил ни слова.

В шахте вместо тусклых дежурных светильников было включено полноценное освещение, и первым по трапу стал неторопливо подниматься капитан. Милли легонько подтолкнула своего подопечного, и тот с видимым усилием полез следом, тяжело подтягиваясь и еле переставляя ноги. Ему, привыкшему к слабой лунной гравитации, даже ходить внизу по отсекам было весьма утомительно. Хорошо, что капитан Джи Лин тоже плохо переносил земную тяжесть, а то на корабле был бы включен ещё один генератор.

– Может, останешься, Седьмой? – спросил Джи Лин, оглянувшись вниз и оценив потуги новичка. – Это занятие, как я вижу, не для тебя.

– Нет-нет, что вы, – забормотал тот. – Я посмотреть хочу. Мне интересно.

Капитан нахмурил брови, покачал головой и продолжил подъём по трапу. Он с самого начала за неимением имени стал называть новенького этим числительным и упорно игнорировал, в отличие от практикантов, его лунную кличку.

Милли выдержала положенную дистанцию в две ступеньки и стала подниматься следом.

– Это только поначалу тебе тяжело, – приободрила она нового члена экипажа. – Центробежная сила будет уменьшаться с каждым метром.

– Да-да, я знаю…

Лита и Нэя стояли на кольцевом полике возле люка и ждали своей очереди. Сегодня по плану намечалось очередное занятие по изучению силовой установки, которое проводил сам капитан, и новенький, оказавшийся весьма любознательным человеком, тоже напросился с пилотами в противоположный конец корабля. До этого он с интересом осмотрел скафандры в первом отсеке, побывал на экскурсии в рубке и даже с нескрываемым восторгом посидел в настоящем противоперегрузочном кресле пилота.