– Нет, наверное, главным менеджером! – предположила Лита.

– Нет, генеральным! – засмеялась Нэя.

– Прекратите! – Ниразо попытался железным тоном компенсировать отсутствующее чувство юмора. – Вы ещё слишком молоды и ничего не понимаете в жизни.

– У вас это… разминка окончена, – известил его врач.

Размявшийся менеджер перебрался на степпер и, поскольку он теперь находился спиной к присутствующим, содержательная беседа о смысле жизни прекратилась. Практикантки начали кардиотренировку, а Милли, которой разминочного снаряда не досталось, заглянула под покрывало в томограф.

– Ты там не умер? Чего притих?

– Я думаю, – отозвался лежащий с закрытыми глазами Зая. – Изобретаю.

– Скажите пожалуйста! И что же, если не секрет?

– Да так… Вот если бы в реакторе система охлаждения была двухконтурная, с конденсацией…

– Да ты, оказывается, вообще физик широкого профиля! Книжек разных начитался?

– Ага…

– Да-а… Какая жалость, что ты абсолютно нелегальный человек! Тебе же в университете учиться надо! Если бы ты ещё настоящее образование получил…

Селенит лишь грустно вздохнул, глаза так и не открыл, и заботливая опекунша занялась физкультурой, оставив в покое самоучку-изобретателя. Нэя первой отбегала свою норму на дорожке, помучила гакк-машину и помчалась в душ. За ней вышел менеджер, следом закончила качать пресс Лита, потом и Милли потянулась к выходу. Доктор закончил за шторкой составлять свои графики и тоже ушёл в кубрик.

Слабенький практикант отлежался на своём спальном месте и выполз в коридор. Милли стояла с полотенцем возле душа и ждала своей очереди. Другой душ, находящийся в четвёртом отсеке, видимо, тоже был занят.

– Тебе надо серьёзно заняться спортом, – строго сказала наставница своему подопечному. – Только по специальной программе. Мы Макса попросим, он разработает. А то какой из тебя космонавт!

– Конечно, – уныло вздохнул тот. – Придётся. Я всё время чувствую себя здесь каким-то… неполноценным…

Дверь душа наконец открылась, и оттуда, таща пакет с требующей стирки одеждой, выбралась Нэя, завёрнутая в полотенце от и до.

– Ты чего на меня уставился? – недовольно спросила она нового стажёра. – Что, у меня ноги чересчур длинные?

– Нет, полотенце слишком короткое, – со смехом сказал Алекс, как раз проходивший мимо. – Особенно вот здесь…

И он провёл рукой по тому её месту, за которое тестировал официантку в Браун-сити. Нэя в ответ приласкала его согнутым локтем в солнечное сплетение.

– Я тебе что – гиноид?! – нахмурилась она. – Побереги силы для салона удовольствий!

– Фе… ми… нист… ка… – прохрипел Алекс, согнувшись и схватившись за живот.

– Ещё и обзывается нецензурно! Самец озабоченный!

Нэя гордо удалилась в кубрик, придерживая рукой мокрые чёрные волосы.

– Зря стараешься, – сказала повару Милли. – Нам ещё либидо не включили.

– Даже так? – удивился Алекс, справившись с временной потерей дыхания. – Ну да, вы же люди будущего. Чипированные! А когда же вам его включат?

– По достижении совершеннолетия. После подвигов, – и Милли скрылась в душе.

– Вот так, брат! – обратился повар к новому стажёру. – Совсем мы с тобой отстали от жизни…

– А они что, ничего про это не знают? – осторожно спросил Зая.

– Да всё они знают, в интернате же преподают. Там даже роботы-тренажёры специальные есть – андроиды, к примеру, или гиноиды… У меня, между прочим, всегда одни пятёрки были по основам интима! А ты что, необученный? Ты же в интернате не учился.

– Да не-е… У нас тоже это есть.

– Где это – у вас?

– На тридцать четвёртом уровне.

– А-а… Ха-ха… Пойдём, скоро обед будет. Если не наешься – я для тебя овсянку припас.

Чемодан, подаренный Геркулесом, пришёлся новенькому очень кстати – у него, оказывается, был припрятан в трюме целый мешок, набитый разными электронными компонентами. Вот и сейчас он, сидя в своём томографе, мастерил какую-то замысловатую наноэлектронную штуковину, на что корабельный врач Макс косился с суеверным ужасом. Милли, конечно же, находилась рядом, как ей и было поручено капитаном.

– Это что же такое будет? – поинтересовалась она.

– Дискретный индикатор электромагнитных полей, – ответил лохматый изобретатель, выключая самодельную паяльную станцию. – С антенной решёткой и дешифратором. И ещё с функцией передачи.

– И что это за прибор такой?

– Можно в Сеть зайти, не авторизируясь. Ну, точнее, под чужим ником. У меня такой был раньше, только попроще. На тридцать четвёртом уровне. Пришлось обменять на утилизатор.

– Да ты настоящий хакер! Только зачем тебе он тут? У нас же на корабле Сети нет. Лишь по дальней связи с Землёй или с Луной можно соединиться, да и то с солидной задержкой. И объём данных ограничен. Вон – доктор уже весь свой недельный трафик израсходовал.

– Ну, не знаю, вдруг пригодится. Как же без Сети…

Инженер-самоучка подсоединил к своей самоделке источник питания, и на устройстве замерцали светодиоды и тач-экраны.

– Ой нет, смотри-ка, он что-то ловит! – обрадовался он.

– Так ведь это же интерком, внутрикорабельная связь. У нас для его работы даже все люки на корабле сделаны из радиопрозрачного композита. Ничего себе устройство… А ты неплохо разбираешься в наноэлектронике! Тебя твой дедушка научил, да?

– Ага… Меня же в детстве не пускали в гейм-зону. И игрушек в нашем номере не было. Сначала дедушка что-нибудь для меня делал, – рассказчик шмыгнул носом, – а потом детали приносил, инструкцию в планшет скидывал, я и сам начал. Гаджет какой-нибудь простенький или робота…

– Ловко же ты принтер на камбузе починил! Наш повар не нарадуется.

– Он теперь так вкусно стал готовить!

– Ладно, посиди пока тут с доктором пару минут. Мне надо отлучиться.

Милли покинула физотсек, и тут же в него заявился Тим Том с крайне недовольным выражением на лице – сегодня он в очередной раз был дежурным. За его спиной вяло покачивался на ремешке гидропылесос. В первую очередь был небрежно осмотрен переносной огнетушитель у входа, и затем дежурный по кораблю потянулся к аварийным комплектам, хранящимся на специальной полке рядом с томографом.

Неловко задетые наноэлектронные детали посыпались на пол.

– Осторожнее, Геркулес! – недовольно вскрикнул изобретатель-селенит.

– Какой я тебе Геркулес?! – взорвался специалист по нагрузке. Негодование по поводу обидного прозвища, давно уже бушевавшее в его душе, наконец-то вырвалось наружу. – У меня, между прочим, имя есть! Не то, что у тебя! Дистрофик лохматый!

– Ты чего обзываешься? Был бы сейчас на нашем уровне – тебе б там показали дистрофика! Коротышка зелёная!

– Ах ты… Да ты… Да ты… А ну, отдавай обратно мой чемодан!

– Да подавись ты своим чемоданом! – и Зая, всхлипывая, стал торопливо выкладывать из него содержимое.

– Ты чего… – удивлённо пробасил доктор, выглянув из-за своей шторки. – Нельзя же это… подарок обратно…

– И ты тоже с ним заодно? Предатель! А ещё другом себя называл!

– А чего… а я чего…

В дверях появилась Милли и, увидев разъярённого специалиста-дежурного рядом со своим подопечным, который, всхлипывая, освобождал чемодан, тут же бросилась на защиту последнего.

– Как тебе не стыдно, Геркулес! – закричала она, схватив обидчика за шиворот. – Ты же знаешь, что у него в жизни и так были одни неприятности! И он совсем слабенький, потому что на Луне родился. А ты…

– И ты тоже обзываешься?! Вы все против меня! Все! Все! Завидуете мне, что я… что у меня… – и Тим Том, вырвавшись, бурно разрыдался и упал на неподвижную в данный момент беговую дорожку.

– Вы чего опять не поделили? – в физотсек заглянул второй пилот, привлечённый, видимо, шумом и криками. – Эй, дежурный! Господин специалист! Можно вас на минуточку?

Он осторожно поднял с дорожки за плечи рыдающее тело специалиста по нагрузке. Тот задёргался и попытался было убежать, но Санчес крепко взял его за руку.