– Давай-ка пойдём со мной, у меня сейчас вахта начинается.

– Зачем это?

– Прибраться надо немного в рубке. Дежурный ты или нет?

Заступающий на вахту второй пилот вывел плачущего Геркулеса за руку из физотсека под недовольными взглядами находящихся там практикантов. Безутешные рыдания и всхлипывания достаточно быстро прекратились, и стажёр Том без промедления был доставлен в центральный пост.

– Великие Странники! – всплеснула руками Салли, вскакивая со своего места. – Они что, миленький, опять тебя обижали?

Тим Том ничего ей не ответил и лишь шмыгнул носом, утирая сопли.

– Садись сюда, – и Эдди легонько подтолкнул Геркулеса к центральному креслу.

– А это… уборка…

– В другой раз. Будем считать, что неуклюжий пилот Санчес пролил кофе, а ты его уже убрал. Присаживайся, не стесняйся.

В центральном посту стажёр Том был лишь однажды – во время той памятной экскурсии за несколько дней до старта. Тогда дисплеи на передней стене имели унылый серый цвет, и индикация на пультах была погашена, а сейчас всё здесь бурлило своей активной космической жизнью. Слёзы обиженного практиканта быстро высохли, и он с живым интересом стал осматриваться вокруг. Пилоты переглянулись, довольно улыбаясь, словно родители, сумевшие отвлечь своего закапризничавшего ребёнка новой игрушкой.

– Иди, Салли, отдыхай, – вполголоса сказал второй пилот третьему. – Замечания есть?

– Обстановка на траектории без изменений, аварий и предупреждений нет, – ответила та. – А может, я пока останусь…

– Иди-иди. Мы тут сами разберёмся. По-мужски.

Третий пилот понимающе кивнула и, одарив специалиста по нагрузке ещё одним участливым взглядом, вышла. Эдди незаметно отключил управление с центрального пульта, оставив лишь индикацию, и расположился в соседнем кресле.

– Нравится быть пилотом? – спросил он спустя некоторое время.

– Ну да, здорово, – согласился специалист по нагрузке. – Словно в историческом фильме. Только на новых кораблях всё совсем по-другому. Нас во время круиза водили на экскурсию в рубку лайнера.

– Ну да, сейчас повсюду внедрено ментальное управление. Даже голосовые связки напрягать не надо. Надеваешь на голову биоадаптер – это такое устройство, вроде шлема – и корабль повинуется твоим желаниям. А все расчёты выполняет автонавигатор. Даже картплоттера нет.

– Да-а… Как сказал бы наш доктор Макс: круто! А что, пилотам теперь совсем не надо ничему учиться?

– Да ты что! – засмеялся Санчес. – Пилот обязательно должен уметь управлять своим кораблём вручную. А вдруг что-нибудь выйдет из строя?

– И наши… ну, которые из академии, это умеют?

– Ага, их тоже этому обучали. Факультативно.

В рубке управления наступило недолгое молчание.

– Технический прогресс, конечно, нельзя остановить, – задумчиво произнёс второй пилот, – но он имеет и обратную сторону. Человек быстро привыкает к всевозможным удобствам и потом уже не может без них обходиться. Совсем.

– Ну и что? Разве эти удобства могут исчезнуть?

– Как знать… Никто ведь не застрахован от попадания в какую-нибудь экстремальную ситуацию, где всё придётся делать своими руками и головой.

– Да ну… Сейчас ничего не может случиться, никакой катастрофы. Мировой Совет этого не допустит.

– Хорошо, если так, – Эдди не стал ввязываться в дискуссию. – Чего вы там сцепились-то? – небрежно перевёл он разговор на другую тему.

– Ага, меня этот… космит лохматый Геркулесом обозвал!

– Ну и что? У тебя разве в интернате прозвища не было?

– Да не учился я в интернате! У моих родителей лицензия…

– Да-да, верно, я и забыл совсем. Боюсь, ты много потерял в жизни, обучаясь дома.

– Ага, как же! Нужен мне этот интернат… А у тебя, Эдди, тогда что, тоже было прозвище?

– Конечно! Там ведь у каждого есть какая-нибудь кличка, или, как у нас говорили, «позывной».

– А зачем?

– Ну, например, чтобы воспитатели не догадались, о ком идёт речь.

– Да-а… Как сказал бы наш повар Алекс: прикольно! И как же тебя называли?

– Циркуль. У меня ноги были длинные.

– Пф-ф! И тебя это не задевало?

– Да ну, ерунда какая… А у нашей Салли, знаешь, какое было прозвище? Курочка!

– Ха-ха!

– Вот видишь, а ты обижаешься на «Геркулеса». Ко всему надо относиться с юмором. И над собой уметь посмеяться, и над другими можно подшутить. Только деликатно, без унижений. Понял?

– Да понял я, Эдди, понял! Буду копить в себе чувство юмора.

– Удачи! Ладно, ступай отсюда, дежурь дальше. А то скажут, что ты слишком долго пролитый кофе убирал.

Выйдя из рубки, Тим Том спустился вниз и, помедлив немного, решительно вошёл в физотсек. Милли старательно делала упражнения на степпере, Макс, очевидно, находился за шторкой, а Зая неподвижно лежал на лотке томографа, закрывшись с головой одеялом. Пустой чемодан сиротливо стоял в углу.

– Эй… ты не спишь? – Геркулес легонько потряс за плечо селенита, и размеренный шорох тренажёра тут же прекратился – Милли стала настороженно прислушиваться. Лежащий житель Луны недовольно брыкнул ногами.

– Ты это… – запинаясь, продолжил специалист по нагрузке, – не сердись на меня, ладно? Прости… я не хотел… И насчёт чемодана это… не переживай. Он твой – я ведь тебе насовсем его подарил.

Зая неуклюже выбрался из-под одеяла и сел, свесив ноги с лотка.

– Ты меня тоже извини, – промолвил он, глядя в сторону, – за то, что я тебя обозвал. Я ведь твоего имени до сих пор не знаю. Точнее, не запомнил…

– Тим! Меня Тим зовут! А Геркулесом меня девки-пилоты дразнят из вредности…

Милли демонстративно прокашлялась.

– Ладно, Тим, не переживай, проехали. Только ты больше никогда жителя космоса дистрофиком не называй. Это ведь очень обидное слово… у нас… на тридцать четвёртом уровне.

– Конечно, не буду!

И степпер ритмично зашуршал дальше.

Корабельный врач старательно сопел за своей шторкой, составляя свои многочисленные графики. Милли сидела неподвижно, закрыв глаза (наверное, слушала музыку или смотрела видео через чип), а её лохматый подопечный возился с паяльной станцией, что-то доделывая в своём самодельном гаджете.

– Внимание! – раздался в отсеке голос электронного помощника Эжен. – Через тридцать минут начинается очередная тренировка по выходу в открытое Пространство. Всем участникам прибыть в шлюпочную камеру.

– Ну вот, нам уже пора. Эй, Макс! – окликнула Милли доктора. – Пошли. Ты-то с нами поднимешься? – спросила она селенита. – А то посиди в рубке, вместе с вахтенным.

– Нет-нет, я тоже посмотрю, только уберу тут всё, – торопливо отозвался новый практикант, слезая с лотка томографа и открывая чемодан. Капитана, который сейчас был на вахте, он откровенно побаивался. – Я теперь по шахте хорошо лазаю.

На этот раз он и в самом деле значительно успешнее добрался до камеры, сопровождаемый менеджером, который, оказывается, на Земле увлекался техническим альпинизмом и поэтому хорошо управлялся с карабинами. Милли уже была в одном белье и с помощью Литы и Нэи надевала на себя трико с водяным охлаждением, которое всегда надевают под рабочий скафандр. Тут же крутился и Макс. Толку от него, конечно, не было никакого, но, как известно, доктор при подготовке к внекорабельной деятельности всегда обязан присутствовать.

– Благодарим вас, господин менеджер, – с приторной вежливостью произнесла Лита. – Можете быть свободны.

– Что значит: «свободен»? Что значит: «свободен»? Я обязан присутствовать на всех ваших занятиях, как официальное лицо!

– А зачем? – тут же возразила Нэя. – Вы же нас всё равно ничему не научите. Да и сами ничего не умеете. Если только посмотреть хотите, как мы раздеваемся-одеваемся…

– Не говори ерунды, глупая девочка! Я должен составлять отчёты для руководства, – Ли Ниразо отплыл в сторону, раскрыл принесённый с собой большой планшет и демонстративно стал заполнять на нём какие-то формы.