– Ну я, – нехотя признался из соседней ниши Тим Том. – Я утром уже прибирался…

– Ну так быстро спрыгнул с полки, лапочка, и бегом!

– Да фу! Унитаз чистить… Что я – робот, что ли?

– Значит, гадить ты туда ходишь, а убираться не желаешь?

– Геркулес, – произнесла снизу Лита подозрительно спокойным голосом. – Не буди во мне зверя. Я хоть и не хищник, но могу оцарапать…

– Сами чистите! Издевательство какое! Не буду!

– Будешь!

– Не буду!

– Будешь!!!

– Не буду!!!

Лита выскочила из ячейки разъярённой кошкой и сдёрнула упрямого специалиста с его полки. Тот стал яростно отбиваться. Схватка переместилась из кубрика в коридор и закончилась очень быстро в пользу тренированной космолётчицы. Нэя и Макс, выглянув из-за двери, безмолвно смотрели (Нэя злорадно, а Макс с испугом), как Геркулес дёргается на четвереньках на полу в туалете, а Лита, завернув ему руку болевым приёмом и ухватив за волосы, тыкает побеждённого противника носом в унитаз, приговаривая при этом:

– Каждый… член… экипажа… должен… по очереди… убирать… туалет… Понял? …У нас… на корабле… роботов… нет…

Тим Том сумел наконец вырваться (или был отпущен) и выбежал в коридор.

– Я на тебя в суд подам! – закричал он, плача. – В суд! По правам человека!

– Ах ты, щенок! Да ты у меня до орбиты Марса не долетишь!

Зарёванный Геркулес всхлипнул и шустро полез по трапу наверх – побежал жаловаться.

Стажёры вернулись в кубрик и залезли в свои ячейки. Лита отвернулась лицом к стене, но заснуть ей, конечно, не удалось. Минут через десять в спальное помещение заявилась целая делегация – капитан, менеджер и третий пилот. Специалист по нагрузке тёрся сзади, выглядывая из-за двери и шмыгая носом.

– У нас произошло возмутительное событие! – взволнованно заговорил Ниразо. – Только что в туалете жестоко избили стажёра Тома! Это вопиющее нарушение законности и порядка! Кто это сделал? Аэлита Стар? Я правильно понимаю?

– Ох… Ах… Избили… – недовольно отозвалась Лита. – Да у него даже ни одного синяка нет! Подумаешь, мордой в унитаз натыкали…

– Почему мы все убираемся в туалете, а он, видите ли, не будет? – запальчиво добавила Нэя. – Потому, что его папочка – член Совета Мира или чего-то там ещё?

Макс молчал на нижней полке из мужской солидарности.

– Всё равно, это недопустимо! Я буду вынужден принять меры!

– Нельзя же так, ребята! – укоризненно вставила Салли. – Вам ведь ещё столько месяцев вместе жить в одном кубрике! Любую проблему можно решить спокойно, без рукоприкладства…

– В общем, так, – резюмировал капитан. Он сурово хмурил брови, больше чем обычно, но почему-то казалось, что он сейчас не выдержит и расхохочется. – Как командир корабля, за проявленную грубость и недружелюбное поведение, с учётом произошедшего в Браун-сити инцидента объявляю стажёру Аэлите Стар общественное порицание. С занесением.

– Вы удовлетворены? – обернулся менеджер к пострадавшему.

Тот угрюмо кивнул, вытирая сопли. Капитан тоже повернулся к нему.

– А туалет всё-таки придётся убирать, стажёр Том. Иначе вам тоже будет… и тоже с занесением.

Тим Том горестно вздохнул и печально поплёлся за гидропылесосом.

Делегация покинула кубрик.

– А ты, доктор, почему нас не поддержал? – свесилась Лита вниз. – Тебе-то что, не обидно?

– А чего… А я чего…

– Ты, Лита, думай всё-таки немножко! – сердито сказала Нэя. – У тебя уже второе порицание. Так и до предупреждения докатиться можно.

– Ну и что?

– Что, что… Сама знаешь, что! Поставят тебе хронический терроризм! Будешь потом в оранжевом костюмчике законы хором разучивать!

– Да ну… Мы нашему Глобальному Сплочению слишком дорого обошлись. Кто же потом мои долги отдавать будет? Это домашние детки пусть боятся. С мамы и папы всегда сдерут…

Лита снова отвернулась к стенке, но сон, конечно же, не пришёл. В расстроенных чувствах и с недовольным лицом она поднялась в рубку на вахту. Сменённая Милли пошла отдыхать.

– Эдди, – задумчиво спросила нахмуренная космолётчица (стажёры уже запросто общались с пилотами), – мы ведь в справедливом мире живём?

– Разумеется. Даже, можно сказать, в идеальном. Свобода, равенство, братство. Проверь-ка текущие параметры траектории. Для тренировки.

Лита включила картплоттер перед своим креслом.

– А мне иногда кажется, что нет. Ни равенства нет, ни братства….

Она, конечно же, имела в виду только что произошедший инцидент, но второй пилот, еще не извещённый о последних событиях, понял её по-своему.

– Ты о ваших приключениях в Браун-сити? Знаешь, мы с Салли, когда там гуляли, иногда тоже чувствовали к себе негативное отношение со стороны местных.

– А вы почему? Ну я-то понятно…

– Почему? Хм… Раньше, когда я только попал в Пространство, такого ещё нигде не было. Даже слова такого не было – «космит». Все были землянами, только одни жили на Земле, а другие уже от неё отвыкли.

– Да знаю я, знаю! Отвыкли от земной силы тяжести и возомнили себя богами, живущими на небесах. Комплекс неполноценности плавно превратился в манию величия. Мы ещё в академии про это наслышались. Это что, повод – ненавидеть других людей просто потому, что ты размагнитился? А как же наше Глобальное Сплочение?

– Понимаешь, если ты размагнитился, у тебя ещё остаётся какой-то шанс… так сказать, намагнититься. А вот если ты родился при пониженной тяжести, то всё. Другие будут купаться в море, гулять в парке, дышать свежим воздухом под голубым небом, а ты этого изначально лишён. Без вариантов.

– Так ведь им же, в качестве компенсации, теперь пожизненно пособия платят – целевые, ежемесячные… И чудес всяких столько сейчас для них понастроили! Аквапарки разные, грин-зоны, биосферы…

– Всё равно это всего лишь жалкое подобие Земли. Вот и завидно некоторым.

– Ну вот ещё! Не завидовать надо, а спортом заниматься! Ведь есть же космиты, которые адаптировались на Земле. Показывали по Сети в новостях.

– Ну да. Один, может, из тысячи, и то – какой ценой! Автоколяска, экзоскелет… Разве это жизнь? Ты сама-то долго проживёшь при шестикратной перегрузке?

– Подумаешь! Я двенадцать «же» спокойно выдерживаю.

– Так ведь кратковременно! А если постоянно так жить? – Санчес помолчал. – Конечно, не все космиты так плохо относятся к землянам, далеко не все… Ну, что там с нашей траекторией?

– Сейчас, – отозвалась Лита. Настроение у неё испортилось окончательно, на душе было сумрачно и неловко. Она ведь и сама вела себя в Браун-сити не лучшим образом. Эх, если бы не тот злосчастный коктейль…

На экране картплоттера тускло светились кривые линии, плавно переходящие в эллипсы и гиперболы, мерцала сетка координат, ровными столбиками зеленели числа, отображающие те или иные физически величины.

– Ну давай, посмотрим… – Салли стала проверять параметры траектории, которую рассчитала Нэя. – Так… так… Ну что же, неплохо, совсем неплохо для первого раза. Только с гравитационным маневром у Луны было бы, конечно, красивее. Экономия топлива и времени.

– Звёздная пыль… Точно! Забыла…

– Не переживай. У меня, помнится, ещё не такие недочёты были. А вас неплохо учат в академии!

– Так ведь нас же с самого рождения готовили на космонавтов. И интернат был со специальным уклоном.

Третий пилот внимательно посмотрела на практикантку.

– А если бы вы захотели выбрать другую профессию?

– Ну-у… Можно было бы, наверное. А зачем? У нас же есть все данные, чтобы стать пилотами. Абсолютное здоровье, способности, биочипы…

Салли откинулась на спинку кресла и стала задумчиво смотреть на экраны. Бледная долька Луны, поначалу огромная, уже сравнялась в размерах с освещённой половинкой Земли. Скоро они станут совсем маленькими и растворятся в лучах Солнца…

– Скажи, Нэя, у вас что – действительно никогда не было родителей? – осторожно спросила она вполголоса.