– Конечно. А зачем они нам нужны?

– Странно. Вы как будто сироты…

– Ну да, нам рассказывали: раньше было такое, когда дети оставались одни – потерялись, например, или родители погибли. Их все жалели. А нас жалеть не надо! Нас специально вырастили в биореакторе. Это же целая программа, принятая Мировым Советом – освобождение человечества от непотизма.

– От чего?

– Ну, короче говоря, от родственных связей. А то ведь всякий, кто занял высокую должность, или просто очень богатый, так и норовит своего детёныша на тёпленькое местечко пристроить, хотя он этого, может быть, и не заслуживает! – Нэя оторвалась от картплоттера, заговорила возбуждённо, размахивая руками, и ногти у неё потемнели. – Вон, Тимочку, лапочку нашего, мама с папой засунули сюда на подвиги Геркулеса, а он даже унитаз чистить не хочет!

– Так ведь каждый человек заботится о своём ребёнке, старается, чтоб ему жилось как можно лучше…

– Так надо, чтобы всё было по-честному! А то одни канализацию чистят или официантами работают, а другие по Солнечной системе катаются. А за какие заслуги? Подвиги для всех должны быть одинаковые!

– А если у тебя ребёнок будет…

– Что? Ещё чего! Зачем мне ребёнок? Лет через двадцать ни у кого детей не будет. Всех станут выращивать в инкубаторах, как нас, а опытные педагоги потом сделают из них профессионалов и вообще правильных граждан. Вот тогда-то и наступит настоящее Глобальное Сплочение, вечное и нерушимое!

Салли задумчиво и грустно кивала головой, не отрывая взгляда от бело-голубой капельки Земли на правом экране. Нэя замолчала, перевела дух и принялась заполнять на своём картплоттере бортжурнал – вахта её заканчивалась.

– И все будут счастливы, да? – тихо спросила курчавая наставница.

– Ну конечно, – ответила Нэя, не отрываясь от дисплея. – Больше ведь не будет детишек избалованных, которые за чужой счёт живут.

Открылась дверь и в рубку вошла Милли – начиналась её смена.

– Ну и лентяй наш повар! – сердито промолвила она, усаживаясь в третье кресло. – Еле его растолкала. Скоро же завтрак!

– Иди, Нэя, – сказала наставница своей ученице, – отдыхай. После ночной вахты всегда тяжело. А мне ещё два часа дежурить.

Освежившись в душе и переодевшись, Нэя поднялась в кают-компанию на завтрак и с удивлением обнаружила, что все свободные члены экипажа уже там, а стол ещё не накрыт.

– Что-то наш повар сегодня тормозит, – заметила она.

– Я тогда ещё посплю, – прогудел Макс и, зевнув, стал спускаться в кубрик.

Джи Лин и Санчес в ожидании завтрака сели играть в трёхмерные шашки. Оставшиеся в кают-компании трое практикантов промаялись пару минут и двинулись на камбуз.

Завтрак, оказывается, предполагался не скоро. Повар, чуть не плача, нервно тыкал пальцами в кнопки принтера, а менеджер, который сегодня был дежурным по кораблю, бегал вокруг и размахивал руками.

– Ну вот, – жалобно ныл Алекс, – опять этот код ошибки. Ну что я ещё могу сделать? Совсем он сломался…

– Так, – Ниразо заметил пришедших зрителей. – Ничего страшного. Будем готовить завтрак вручную.

– Как вручную? – обомлел расстроенный красавчик.

– Как в старое доброе время! – жёстко сказала Нэя. – Ты же у нас профессиональный повар. Не умеешь, что ли?

– Ну проходили мы, конечно. На первом курсе. Факультативно…

– Ну так давай, покажи свои навыки! Мы есть хотим!

– Какие ещё навыки? Моя специализация, между прочим, кисели и компоты. Да и вообще сейчас никто вручную этого не делает…

– Спокойно! – менеджер расправил плечи и засверкал взглядом. – Без паники! Руководить буду я. Вы нам тоже будете помогать! – скомандовал он практиканткам (специалист по нагрузке уже благоразумно смылся с камбуза).

– Ну вот ещё! Мы сегодня не дежурные.

– И вообще, готовить завтрак – не женское дело!

Ли Ниразо гневно посопел, но настаивать не стал.

– Что у нас сегодня по плану? – обратился он к Алексу. – Что он должен был приготовить?

– Кашу… Пудинг с яблоками…

– Так, – менеджер, суетливо покопавшись, открыл приёмный отсек принтера. – Вот крупа, я займусь кашей, а ты чисти яблоки.

– Как это – чистить?

– Ножом. Вот нож.

Девицы-стажёры с интересом стали наблюдать за ручным приготовлением пищи.

– Мне в молодости, – комментировал Ниразо, наполняя водой гермокастрюлю, – приходилось заниматься подобными вещами. В нашем интернате часто ломался кухонный принтер, и нас…

– А-а-а-а…

Нож звонко ударился о пол, а профессиональный повар застыл, в ужасе глядя на свой палец, по которому бежала тонкая струйка крови. Практикантки скептически переглянулись.

– Что? – обернулся дежурный по кораблю. – Травма? Внимание! Чрезвычайное происшествие! Надо оказать помощь! Вы же обучены этому, да, обучены? – бросился он к будущим пилотам.

– Допустим, – холодно сказала Лита.

– Ну так спасайте его, спасайте!

– Ещё чего! – надменно заявила Нэя. – Это не наш бизнес. У нас для этого целый доктор есть. Кстати, где он? Совсем, что ли, отключил батарею?

Она спустилась в кубрик за доктором. Макс спал, засунув ладони под щёку, улыбался во сне и шлёпал губами.

– Эй ты, врач! – толкнула его практикантка. – Подъём! Там для тебя работа есть.

– А-а… Чего… Я спать хочу…

Нэя без лишних церемоний сбросила его с койки, и доктор сразу же проснулся, оказавшись на полу. Его толстые ляжки тоже были богато покрыты татуировками, как и всё остальное. На правой, например, пышные полуголые девицы протягивали игривые ручонки вверх, под трусы.

– Ну зачем же так… – забубнил он. – Что я, не понимаю…

Макс торопливо натянул на себя детское пижамное кигуруми-Чебурашку, и Нэя отконвоировала его на камбуз. Раненый повар уже неподвижно лежал на передвижном столике, свесив ноги и пострадавшую руку, и судя по всему, тихо готовился к смерти.

Увидев такую страшную картину, доктор забился в угол.

– Лечи! – набросился на него менеджер.

– А чего… а я чего…

– Лечи, говорю! Он же сейчас совсем кровью истечёт! Смотри: уже два раза капнуло.

– Я крови боюсь… – хныкал будущий врач. – Надо его в медотсек… томографию…

– Ты что, ходячий вернисаж, прикалываешься?! – грозно заорала на него Нэя.

Неизвестно, что произошло бы на камбузе дальше, и остался бы повар в живых, но тут, к счастью, зашли капитан и второй пилот – партия, видимо, закончилась вничью. Санчес сразу же оценил ситуацию, открыл прикреплённый к переборке шкафчик с красным крестом, и через пару минут Алекс был спасён.

– Что с завтраком? – недовольно поинтересовался Джи Лин.

– Неисправность оборудования, – ответил менеджер, помогая повару слезть с передвижного столика. – Принято решение готовить вручную.

– Кем принято?

– Мной принято.

– Да вы тут до ужина будете возиться! Кулинары… До починки принтера переходим на питание по режиму невесомости. Сублиматами. Генератор кипятка, надеюсь, работает?

– Ага, – уныло ответил Алекс, пряча глаза.

– А ты, доктор, потом ко мне зайдёшь! Разговор есть.

Минут через десять утренний приём пищи благополучно начался, потому что было совсем не трудно закачать кипяток в пакетики и стаканчики. Переодевшийся в белый докторский комбинезон Макс долго тянул время после завтрака, но потом всё-таки поскрёбся в дверь капитанской каюты. Джи Лин его впустил и указал жестом на диван, в который, похоже, по утрам трансформировалось спальное место командира «Полюса».

– Ты зачем в медицинский пошёл? – сурово спросил капитан, усаживаясь за стол, который был одновременно и пультом.

– А чего… это… а я чего…

– Ну-ну, поподробнее. Мечта детства?

– Не-е… На менеджера меня не взяли… собеседование не прошёл. На айтишника я и сам не хотел – там думать надо…

– А врачу, значит, думать не надо?

– Так ведь диагност подключил – он всё скажет. Или томограф…

– А ещё были варианты?

– Ну-у… На дизайнера конкурс большой. И входное тестирование сложное…