— Поручик Домбровский, командир отдельного танкового батальона.

Я бегло осмотрел полковника:

Был он неопределенного возраста. Ему одновременно можно было дать и тридцать, и сорок, и, с некоторой натяжкой, даже пятьдесят лет. Телосложения он был худощавого, но… одновременно крепкого что ли? Ни рыба, ни мясо, в общем. Зато роста высокого. И с лицом типичного ботаника – только без очков. Если бы полковник чуточку сгорбился и был одет в костюм-тройку, а на нос повесил бы очки в тонкой оправе — был бы однозначно похож на какого-нибудь профессора. Вот только короткая стрижка светлых волос, с едва заметной проседью выбивались бы из этого образа. А вот умные и одновременно печальные голубые глаза этот образ бы дополнили однозначно. Впрочем, передо мной не преподаватель из высшего учебного заведения, а офицер вооруженных сил воюющей страны, так что отнестись к нему нужно с некоторым уважением.

Задав несколько уточняющих вопросов, полковник сразу же узнал, какими силами он располагает и тут же обрадовал, что его оперативная группа состоит не только из наших батальонов, но и ещё из нескольких отдельных подразделения: инженерно-сапёрного взвода, батареи 75-мм орудий и противотанковой батареи 37-мм противотанковых орудий «Бофорс». Также в подчинении полковника уже находился взвод мотоциклистов и целое отделение подготовленных разведчиков-парашютистов, закончивших обучение в военно-парашютном центре в Быдгоще. В общем, по нынешним временам, полковник в своих руках собрал достаточно внушительную силу. Особенно, если учитывать, что всё это хозяйство передвигалось на автомобилях, в том числе и на трофейных.

Пока мы шли к батальонам (полковник пожелал взглянуть на нашу технику), он коротко рассказал о себе, видимо, чтобы в дальнейшем у нас не возникало недопонимания:

— Перед войной я успел закончить Высшую Военную Школу в Варшаве. Войну встретил в Калише, с семьёй. С первой бомбёжкой отправился в штаб двадцать пятой дивизии, с целью получить назначение. Первого сентября находился при штабе дивизии, второго числа был направлен в качестве наблюдателя в 29-й пехотный полк. Из отступающих частей, а также трофеев, собрал противотанковую батарею и сводный сапёрный взвод. Скорее саперно-пулемётный. Выбил автотранспорт. Сейчас я тут, с вами.

По просьбе полковника мы устроили краткий пересказ событий первого и второго дня войны. Командир оперативной группы внимательно выслушал, после чего коротко сказал:

— Это хорошо, что вы уже получили первый опыт дневных боёв. Но сегодня нам предстоит ночной бой. Нужно готовиться ко всему…

На осмотр наших батальонов полковник Вихрь потратил около часа. В первую очередь он пообщался с офицерами, потом поужинал сухим пайком с солдатами и даже кого-то угостил своими сигаретами. Коротко поблагодарив танкистов и мотопехотинцев за сегодняшний день, полковник направился к ближайшему танку. С лёгкостью запрыгнув на броню, он осторожно спустился в башню на место заряжающего, жестом показывая, чтобы я занял место наводчика (командира).

— Поручик, прокатите меня на танке. Стыдно сказать, четвёртый десяток лет идёт, а танки я видел только на картинках в справочнике. Раз уж вас мне подчинили, я должен знать, в каких условиях вам предстоит идти в бой!

Я ненадолго задумался, после чего коротко заявил:

— Так точно, пан полковник. Устрою. Только вашу фуражку придётся сменить на шлемофон.

— Раз надо, значит поменяем! — Согласился офицер, после чего высунувшись из танка, подозвал к себе одного из танкистов, на голове которого красовался ребристый танковый шлем.

— Пан полковник, рядовой Мартин Дубицкий! — Подскочил к бронемашине танкист, вскинув два пальца к шлемофону.

— Лихо докладываешь, молодец рядовой! — Похвалил танкиста офицер, после чего протянул ему свою фуражку. — Давай поменяемся на время!

Танкист улыбнулся как ребёнок, получивший в руки долгожданную игрушку и стянул с головы свой шлемофон, протянул полковнику. Офицерскую фуражку же он надел на голову в тот момент, как полковник скрылся в башне. Присутствующие рядом танкисты и пехотинцы из батальона Галецкого засмеялись, увидев невысокого худощавого паренька, которому едва исполнилось восемнадцать лет, в чумазом танковом комбинезоне и в аккуратной, чистой полковничьей фуражке.

Быстро подсказав полковнику, как подключиться к танковому переговорному устройству и показав, как им пользоваться, я с удивлением услышал просьбу полковника:

— Как достаются боеприпасы из укладки?

Я быстро зарядил орудие, достав боеприпас из укладки. Полковник внимательно следил за моими действиями. Когда я вернул снаряд на место, офицер несколько раз подряд зарядил и разрядил оружие. Потом уважительно кивнул:

— Сноровка нужна. На ходу, должно быть, совсем непросто.

Достаточно быстро полковник ознакомился с приборами наблюдения, с местом командира и механика. Проследил, как я сел за рычаги управления и завёл танк. В момент, когда танк сдвинулся с места, полковник качнулся, но удержался на месте, едва не ударившись головой в шлеме о броню. Когда я увеличил скорость, а Вихрь переместился на место командира, он попытался приникнуть к прицелу, и, закономерно ударился головой. Из-за спины послышалось шипение, но остановиться полковник не потребовал.

Проехав вдоль опушки метров пятьсот, я неожиданно услышал в переговорном устройстве голос полковника:

— Остановите машину. Не разворачивайте. Дайте я попробую. Если что, смело поправляйте.

Я послушно уступил место. Полковник с трудом устроился на месте водителя — с его ростом это было проблематично. Впрочем, Вихрь не жаловался, и, вначале неуверенно стронул танк с места на первой передаче, потом весьма лихо развернул боевую машину на месте, и, не без труда, но всё-таки отогнал танк обратно. С моей помощью полковник заглушил 7ТР, после чего достаточно ловко выбрался из переднего люка. Офицеры и солдаты батальонов внимательно смотрели за всеми манипуляциями полковника, который оказавшись на свежем воздухе засмеялся и произнёс:

— Ну всё, я, можно считать, теперь тоже настоящий танкист!

Остальные солдаты и офицеры робко подхватили смех.

Смеялись недолго. Взглянув на свои часы, полковник как-то посуровел и негромко начал свою короткую речь, солдаты в этот момент затихли, подскакивали с мест и приняли некое подобие строя, в котором перемешались независимо от рода войск и званий:

— Панове. Солдаты, сержанты, офицеры! Через час нам выступать. Через два мы уже вступим в бой. Через три, вероятно, кого-то из вас уже не будет в живых! Я счастлив, что мне придётся бок о бок с вами идти в бой! Я уверен, что мы выполним поставленную перед нами задачу и войдём в историю, как герои! Панове офицеры! Через десять минут совещание у штабного автобуса танкового батальона! Вольно! Разойдись!..

Через десять минут офицеры собрались возле штабного автобуса. Полковник начал знакомить нас со своими подчинёнными. После короткого знакомства, полковник на карте обозначил примерный маршрут нашего движения. Отдельно обрадовался взводу связи в моём батальоне.

Кто-то из офицеров хмыкнул, намекая на Викторию, командира взвода:

— Да с таким взводным, любые связи прекрасны.

Полковник грозно посмотрел на говоруна из «своих» и тот поспешил извиниться, а потом и заткнуться. Впрочем, сама Виктория сделала вид, что пошлый намёк в свой адрес не поняла.

Маршрут и порядок следования достаточно быстро обговорили. Также я передал всех «приблудышей», которые оказались в батальоне благодаря подпоручику Маршалеку. В общем – решали все организационные вопросы.

Прямо перед самым отбытием нас догнали ещё два лёгких танка 7ТР — ремонтники постарались. Обе машины были из ранних серий, вооруженные пулемётами. Отправление колонны отложили ещё на пятнадцать минут — чтобы дозаправить танки. Уже в сумерках начали формировать колонну.

Тут-то и пригодился взяты сегодня трофеем Sd.kfz 221. Он должен был идти первым, в небольшом отрыве от мотоциклистов. Сделано это было для того, чтобы любого немца, который вдруг сможет обнаружить бронеавтомобиль, ненадолго замешкался, видя перед собой броню германского производства. Следом за бронеавтомобилем следовали два трофейных «Опеля» с разведчиками- парашютистами. Хорошо было бы одеть их в немецкую форму, но её в нужном количестве не было, поэтому даже не стали напрягаться. После грузовиков выстроили мотоциклетный взвод. Во главе основной колонны — танки, единой ротой, под моим командованием, все тринадцать машин. Вперемешку между ротами мотопехоты — артиллерийские батареи и штаб.