— В план и это входило? — крикнул Кестрел, снова занося саблю. Чейсон перекатился, едва уворачиваясь от очередного удара.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Антея сделала подсечку и свалила Кестрела. Потом сумел подняться на ноги. И обнажил саблю, когда из толпы бегущих людей вынырнули новые фигуры: на помощь сенешалю Слипстрима пришли копы.

Чейсон скривился:

— Не знаю, что у тебя на уме, Антонин. Но ты зачем-то строишь из меня гиганта.

Кестрел издал легкий брезгливый смешок:

— Да неужели? А как насчет шпионов, которых ты насадил в министерстве — и даже в самом дворце? Они что, плод моего воображения?

— А-а, это…

«Они на самом деле не мои шпионы», хотел было он сказать, — но как было объяснить, что это его жена создала целую шпионскую сеть, и заправляла ею несколько лет, ни слова не сказав Чейсону? В это поверил бы любой, кто знал Венеру как следует; но Кестрел-то был знаком с ней шапочно. В его присутствии она всегда разыгрывала пустоголовую светскую дамочку.

Черт бы ее побрал.

— Это не то, чем оно выглядит.

Кестрел покачал головой с явным разочарованием, его люди тем временем выстроились позади него.

— Дальше ты мне скажешь, что не прикладывал руки к фиаско с «Разрывом».

Чейсон уставился на него с отвисшей челюстью. Он смутно осознавал, что подставляется под атаку, но слишком уж трудно воспринимались слова Кестрела.

— «Разрыв»… уцелел?

В зиму с ним ушли семь кораблей, но один, «Мучитель», был потерян из-за нападения пиратов возле утыканной айсбергами внешней стены Вирги. До необъятных саргассов Листа Хора добрались шесть кораблей, и эти шесть участвовали в их засаде на флот Формации Фалкон. Насколько Чейсону было до сих пор известно, все шесть погибли при атаке.

— С твоей стороны было умно использовать этот корабль как символ для народа, — говорил Кестрел. Чейсон покачал головой и отступил на шаг, пытаясь понять, что говорит этот человек. — После такого публичного выпада, — продолжал Кестрел, — Кормчий не может просто уничтожить его — он должен его себе подчинить. И твои друзья на флоте загнали ситуацию в тупик. «Разрыв» — это гноящаяся рана в сердце Раша. Твои сторонники ждут твоего возвращения. Если ты явишься в Раш свободным человеком, пол-города встанет за тебя. Но если ты попадешь в него в цепях — или мертвым…

Он атаковал, и Чейсону стало некогда больше размышлять. Они с Кестрелом сражались под всполохами молний и рушащимся небом из мерцающей воды, среди кричащих людей и раскалывающихся фасадов пляшущих домов — но слова Кестрела отдавались эхом в голове у Чейсона. Он отступал по вылетающим доскам корчащейся улицы, которая уходила из-под ног с каждым шагом, а Кестрел с его головорезами орали и пытались окружить его и Антею. Чейсон убил кого-то выпадом в шею, но не видел, как тот падал; вместо этого молния обрисовала дюжину чудесных цветов, которые медленно спускались сверху на улицу. Прибыли лодки.

Далеко вверху по изогнутой линии города стена воды коснулась переворачивающихся вместе с ободом зданий. Полетели доски — снесло целую крышу — и колесо из канатов и дерева лопнуло. Вдоль поверхности улицы прокатилась долгая рябь, подбрасывая с собой дома, уличный настил и горожан. Антея и Чейсон переглянулись. Когда горб нагнал сзади Кестрела и его людей, оба разом подпрыгнули. Вслед за ними с лающим грохотом взлетели уличные доски. Отряд Кестрела взметнуло вверх вместе с переломанными досками и выбитыми гвоздями.

Когда Чейсон снова приземлился, на улице не хватало половины досок. Изломавшееся городское колесо кувыркалось в свободном падении, через несколько секунд за рябью последовал мучительный коллапс. «Бежим!» Он схватил Антею за руку. Перепрыгивая через проломы на улице, мельком ухватывая вид кипящих облаков и бушующей воды под ногами в момент прыжка, они добрались до дверей Эргеза как раз к тому моменту, когда гравитация исчезла полностью.

Чейсон продрался через вход Эргезова особняка в темноту и на какое-то жуткое мгновение опять вернулся в тюремную камеру. Ничего не видно, ни до чего не дотронуться.

— Сюда!

Голос Антеи был как брошенный швартов. Он стряхнул с себя панику и полез вслед за ней по балкам потолка. В некотором смысле теперь было легче; он был привычен к невесомости, да и дом, который стал частью потока наводнения, больше не трясло так яростно. Появился, однако, незначительный вес — от давления, которое подсказало ему, что вода толкает здание, а может, и всю улицу.

Они ползли, словно пауки, вдоль стен в кромешной тьме коридора. «Тут!» Антея открыла еще одну дверь, и он последовал за ней в еще более кромешную тьму. Что-то коснулось щеки Чейсона, и он рефлекторно вскрикнул. Его протянутые пальцы встретились с головкой молотка. Он осторожно повел рукой и обнаружил, что в воздухе полно плавающих пил, болтов и мотков проволоки. «Точно тут?» — спросил он, и обнаружил, что его слова проглочены раскатом грома и жутким треском неподалеку.

— Ищите лампу, — ответила она. Несколько минут они медленно плавали, прикасаясь к тому или иному предмету, ощупывая его столько, сколько требовалось, чтобы понять, что это такое — или зачастую столько, чтобы понять, что это не лампа, — а затем отпуская. Вещи отплывали, возвращались. Чейсон уже собирался сказать, что это бесполезно, когда тыльная сторона его ладони коснулась стекла. Он ощупал очертания невидимого предмета и уловил веретенообразные формы заводного фонаря.

— Есть!

Он подзавел на лампе пружинку крошечного вентилятора и крутанул колесико огнива. Вентилятор погнал воздух вдоль фитиля, иначе огонь задохнулся бы в невесомости, и вспыхнуло золотистое сияние. Оно высветило затейливую галактику инструментов, с самим адмиралом в центре. Антея была представлена парой ярких глаз да плавных линий одежды в тени. За ней маячил ее байк.

Они не обменялись ни словом, пока отцепляли его, пока Антея усаживалась в седло и пинком заводила двигатель, пока Чейсон искал люк в полу и рывком открывал его. Но когда она направила турбоджет в проем и потянулась за рукой Чейсона, их взгляды встретились.

Он помедлил, взглянул на дверь. Дариуш и Ричард Рейсс все еще оставались где-то там, но найти их было невозможно. Приходилось надеяться, что они добрались до одной из цветочных лодок.

Чейсон принял руку Антеи и вскочил в седло позади нее. Они с ревом вылетели из дома Эргеза, мимо сточных труб и оборванных канатов на закручивающейся изнаночной стороне Сонгли, в лабиринт бурлящей воды.

Неба не осталось. То, что обволакивало снаружи город, напоминало нечто вроде полотнищ ткани, каскадом наваливающихся со всех сторон; или пасть какого-то кошмара — в ракурсе изнутри. В пене водопада, в его брызгах было полно воздушных пазух диаметром не меньше мили, цепочек каверн, сросшихся в извилистые туннели, которые в любой момент грозило запечатать рушащимися стенами воды. Магниевая фара Антеиного байка выхватывала кувыркающиеся сферы, походящие на безруких монстров, миниатюрные вертящиеся планетки из воды, со слепой плодовитостью мечущие то струи, то капли. Попади любая из капель в байк — и он бы заглох.

Чейсон откинулся назад, чтобы в последний раз взглянуть на Сонгли — сверкающую дугу огней, которую разрывали серебряные водяные лапы; эта все еще шустро мчащая лента из канатов и дерева, удерживающая на себе дома и рынок, срезáла гриву белых брызг с цепких жидких пальцев. Через несколько мгновений стихия все поглотит — рынок, дом Эргеза, рабочие общежития — и, быть может, Сансона и его семью, Дариуша и Ричарда Рейсса.

Не в силах смотреть, он было отвернулся, но тут вспышка молнии высветила дюжину ярких цветков, раскрывающих и закрывающих венчики в воздухе рядом с лентой. Некоторые из лодок все же сумели уйти.

Если бы у него было еще полчаса… Если бы он предвидел, что произойдет… Чейсон знал, что он хороший командир — потому, что удары противника лишь наполняли его нестерпимым гневом. Но на этот раз враг, которого можно было бы ударить в ответ, отсутствовал.