— Так что извини, что в ее теле я, — вздохнула девушка.

— Что уж теперь, — смиренно выдохнул он, а потом внезапно добавил, — знаешь, я даже рад, что так получилось.

— М? — Женевьева была удивлена такой перемене настроения собеседника.

— Ты стала женой Теона, а значит, у меня появился шанс, что замужество Элизии на мне будет одобрено.

— Думаю, родители одобрят Ваш брак, — отозвалась девушка.

— Не уверен, — он вздохнул.

Графиня Майори помолчала, но потом ответила:

— Я не могу дать благословение тебе, — кажется, или ей послышался вздох разочарования? — но я могу дать свое благословение Элизии, если она решит им воспользоваться, когда вернется.

— Ты была бы хорошей сестрой, — она по голосу поняла, что мужчина улыбается.

— Кто знает, — она невольно улыбнулась, ей приятны были его слова, — хоть я ее и не знаю, но все равно хочу, чтобы она была счастлива.

— Значит, пожертвуешь собой ради сестры? — кажется, что собеседник до сих пор не верил, что ему удалось с ней договориться.

— Я рада, что побывала здесь и познакомилась с такими чудесными людьми, что пообщалась с Сайротом, и у меня останется дочка, мне не о чем жалеть. Может, я даже вернусь сюда когда-нибудь уже в своем обличии.

— Ты права. Ладно. Не думал, что наш с тобой разговор на столько затянется, но в итоге я рад, что мы познакомились, — он осекся, но потом непривычно добавил, — свояченица.

— Спасибо тебе, — тепло произнесла она и улыбнулась.

— За что? — удивленно спросил незнакомец.

— Мне было важно знать, что Элизия сможет вернуться.

— У тебя год, наслаждайся им, — тихо усмехнулся он и удалился.

Кусты тихо зашуршали, будто это играет просто ветер. А Женевьева поняла, что к ней уже шагает Теон. Он пересек беседку парой размашистых шагов и опустился рядом на скамью, сразу спросив:

— Как ты себя чувствуешь?

Год.

— Спасибо, уже намного лучше, — она искренне улыбнулась ему, разглядывая его лицо.

У нее есть еще год, чтобы побыть рядом с этим замечательным мужчиной.

— Ты, кажется, даже порозовела, — он внимательно разглядывал ее лицо.

И ей бы хотелось много чего ему сказать, как она ему благодарна, и что к нему чувствует.

— Устала, но свежий воздух меня взбодрил, — продолжала улыбаться Женевьева.

Но она не скажет.

— Ты не замерзла? Давай я тебя накрою, — он встал с места и снял с себя пиджак, а после накинул на плечи своей жены.

Как бы сильно ей этого не хотелось.

— Немного, спасибо тебе большое, — в душе разливалась теплая нежность.

Она не скажет, что любит его.

— Может отправимся домой? — предложил он.

Чтобы не разбить его сердце, когда уйдет.

— Давай, — согласилась она, вставая с места с его поддержкой.

Прости меня, любовь моя.