- Нет! - испуганно вскрикиваю я. Она удивлённо вскидывает брови, застывая, и я мгновенно трезвею. Так, мне следует быть внимательней. Я уже начинаю забываться, а в присутствии мамы это очень опасно. Будь осторожнее, Ким. Не дай Бог, мама узнает, что так я прикрываюсь встречами с Кейном...

- Не надо, мам. Это лишнее, - спокойно добавляю я.

Мама сжимает губы в полоску и коротко стучит пальцами по столу. В выражении ее лица колебание, мне кажется, в ее голове созревает какое-то решение, но я не могу понять, о чем она думает.

- Я тогда пойду к себе? - осторожно произношу я.

Когда я не получаю ответа, я решаю молча уйти в свою комнату.

- Ким, - спокойно зовёт меня мама.

И я останавливаюсь.

- Что такое?

- Я рада, что вы со Стэном подружились. Ты должна понять, что я не желаю тебе зла. Он хороший парень. Сейчас таких мало, поверь мне. Присмотрись к нему.

Каких таких? Которые цинично изворачивают твою тайну, а потом шантажируют тебя родителями? Но вслух я, конечно, сказала другое.

- Да, мама.

Между нами вырастает неловкая пауза. Мне кажется, мама удивлена моим безропотным ответом, оттого и молчит. Ее брови коротко вздергиваются, на лице читается лёгкое изумление. Это происходит в считанные секунды, но я все равно успеваю считать ее реакцию.

Что такое, мама? Ты ожидала, что я воспротивлюсь? Начну кричать, плакать, устрою скандал? Ты хотела, чтобы я больше никогда не упоминала при тебе Кейна, вот пожалуйста, получите и распишитесь.

- Хочешь есть? - она кивает в сторону противня с выпечкой и я уже собираюсь отказаться, но в последний момент улавливаю запах черничной запеканки, который до этого каким-то образом не доходил до моих обонятельных рецепторов, и соглашаюсь. Да, я действительно проголодалась, но за всеми этими переживаниями совсем об этом забыла. А теперь чувствую, что мои нервы немного успокоились и ко мне вернулась моя природная жажда наполнить пустующий резервуар желудка. Мама накладывает мне салат с курицей и большой кусок запеканки, наливает сок и пододвигает ко мне оставшуюся часть пирога. Я не возражаю, думая о том, что вполне способна всё это поглотить.

- Как у тебя дела в школе, милая? - спрашивает мама, пока я ем. - Тебя никто не обижает?

- Нет, мама. У меня всё хорошо.

- А как насчёт этого учителя? - допытывается она. - Он больше не пристает к тебе?

Я опускаю вилку и недоверчиво кошусь на нее.

- Сегодня у меня не было его урока...

Мама подгибает губы и кивает. Она уже явно жалеет, что спросила. Её неуёмная настойчивость объясняется тем, что она пытается скрыть неловкость, которая висит между нами с тех пор, как ушел Стэн. Я вижу, что она старается, она хочет завязать разговор, возможно, подступить ко мне с другой стороны, но, увы, уже поздно. Мне жаль, мама, но нам действительно не о чем с тобой разговаривать.

Так и не доев кусочек пирога, вдруг потеряв аппетит, я встаю из-за стола.

- Ты куда? - спрашивает ничего не понявшая мама.

- Пойду немного проветрюсь.

Я с шумом отодвигаю стул и быстрым шагом пересекаю комнату. Как ни странно, мама не бросается меня останавливать, я не собираюсь никуда сбегать, конечно же, она это понимает. Я просто хочу немного посидеть на заднем дворе. Свернув в восточную часть дома, я выхожу на улицу через задний выход и опускаюсь на ступени крыльца.Ещё светло. Холодный солнечный свет заливает лужайку и виднеющийся лес за чередой соседских домов. Вид с заднего крыльца не такой живописный, как со стороны главного входа: здесь нет ни цветочных клумб, ни экзотических кустов, ни садовых гномов, ни выложенных камнями дорожек. Перед глазами расстилается пустошь, покрытая густой травой и скрываемая в тени великанских сосен и вязов. И, признаться, эта часть участка всегда нравилась мне больше всего. Она естественная и живая — поэтому я так люблю оставаться здесь наедине с собой. Прохладный воздух отрезвляет сознание, и я делаю глубокий вдох, закрыв глаза.

Я слышу свое дыхание.

Я слышу перекликающееся пение птиц в лесу.

Я вспоминаю нашу с Кейном безумную лесную прогулку, восторженный вереск малышки рядом и меня куда-то не туда уносит. Его улыбка, такая тёплая и добрая, заразительный смех, открытое лицо, притягательный взгляд синих глаз, его мягкий мелодичный голос и тонкий аромат мяты кружат мне голову. На какой-то момент мир для меня останавливается и весь сосредотачивается на нём одном. Я будто вновь оказалась там, и пусть это ощущение слишком призрачное и далёкое, мне до ужаса хочется запечатлеть этот момент, чтобы он остался в моей памяти навсегда, сохранился таким живым и ярким, как я вспоминаю его сейчас.

Я не выдерживаю, лезу во внутренний карман, вытаскиваю мобильник и открываю переписку. Я вижу его последнее сообщение.

02:16"Спокойной ночи, принцесса. Только не вздумай снова слушать допоздна музыку, ладно? Ты мне нужна бодрая и выспавшаяся. В общем, увидимся завтра."

Был в сети 02:17.

Я закусываю губу, до ужаса желая оказаться сейчас рядом с Кейном. Мы попрощались в два часа ночи, он ушел и я уснула, так и не увидев его сообщение. Мы не виделись сегодня. Ни разу не разговаривали, хотя я мечтала об этом с самого утра.

Я нажимаю до боли знакомый номер и нетерпеливо замираю, слушая гудки. Я насчитываю два, прежде чем он снимает трубку.

- Привет, Ким, - Кейн отзывается сразу.

При звуке его голоса по моей груди растекается тепло и я чувствую, как рот расплывается в улыбке.

- Привет, - выдыхаю я. - Ты сейчас сильно занят?

Я слышу на заднем фоне какие-то помехи, а затем он отвечает:

- Да, немного. Что-то случилось?

- Нет, я просто хотела услышать твой голос, - моя улыбка тает, когда до меня доносится страшный грохот и чья-то ругань на заднем фоне. - Кейн, у тебя все хорошо?

Грохот повторяется, но он звучит заглушенно, как будто сквозь толстый слой ваты, и после этого в динамике снова звучит голос Кейна.

- Прости, я не услышал.

- Я спросила, все ли у тебя хорошо, - на том конце теперь повисает тишина. Я слышу прерывистый вздох. - Кейн?

Я закусываю внутренню часть щеки, не сумев скрыть тревожности в голосе.

- Оливию завтра отпустят ко мне, - осторожно проговаривает он. - Ты... Сможешь прийти?

Я болезненно прикрываю глаза, чувствуя, как невидимые путы на моей груди стали туже. Оливия, маленькое теплое солнышко. Как же я по ней соскучилась...

- Я не знаю, Кейн. Мама узнала о моих прогулах. Я просто не знаю, насколько это теперь безопасно и...

- Я понял.

- Кейн, прости, я...

- Ким, - он прерывает меня. - Ким, всё в порядке.

Мы молчим.

Но это больше, чем просто молчание. Оно вдруг появляется из ниоткуда - призрачный мираж, глубокое чувство чего-то большого и стремительно надвигающегося, как горная лавина, давно ждущая своего часа, чтобы обрушиться вниз. Молчание внезапно становится мрачным, и я чувствую, как надо мной вырастает странная аморфная тень, - какой-то знак, какое-то предупреждение.

- Оливию забирают в новую семью, да? - дрогнувшим голосом шепчу я. Он не отвечает. Я тревожно прикусываю внутреннюю часть щеки. - Кейн! - в отчаянии кричу я.

- Я не знаю, Ким, - спокойным серым голосом говорит он. - Мне ничего не говорят. Они просто... Они разрешили мне ее забрать. На всю неделю.

А это значит только одно... Из моего горла выдирается всхлип отчаяния.

- Ким, не плачь, - ласково просит он. - Я что-то придумаю, слышишь?

- Я не хочу вас терять, - я отчаянно мотаю головой, я уже не слышу его, слёзы катятся по моим щекам и отчаянные всхлипы наполняют горло.

- Ты не потеряешь, - отвечает он и я слышу, как парни его зовут. Мое сердце ломается, оно надтрескивается, понимая, что это значит. - Ким, - его безутешный голос прерывается моим судорожным всхлипом. - Ким, мне нужно идти. Пожалуйста, не плачь. Все будет хорошо. Я люблю тебя.