– А если я не поступлю, Ярик?

– Поступишь, ты же умничка.

– Яр… – вздохнула я. Мне хотелось кричать от безысходности.

– Ты еще не попробовала, а уже вздыхаешь. Слушай, ты мне нужна там.

– Что? – прошептала я, взглянув на него снизу вверх. Какой же Громов все-таки высокий.

– Говорю, что ты мне там нужна. И я жду твоего поступления.

– А если… – попыталась воспротивиться. Всегда ведь есть риски. С другой стороны, мне было приятно, что Яр заговорил о переезде и поступлении, значит, ему не все равно на наше будущее.

– Давай без “если”. Я в тебя верю, угу?

Мне ничего не оставалось, кроме как покорно кивнуть. Я справлюсь, Ярик прав! Тем более в отличие от многих, у меня есть стимул, а это уже многое! Все получится! У нас получится.

Я стала чаще зависать над учебниками, что, безусловно, обрадовало маму. Однажды она спросила, откуда такие перемены? И я честно ответила, что дело в Ярославе, в нашем желании переехать вместе в Москву. Мама, конечно, не особо одобряла идею с переездом, однако и не ругалась. Она даже похвалила Яра, что он простимулировал меня.

Результаты тестов становились лучше, зато встречи с Громовым сократились. В нашем распоряжении оставались все перемены, прогулка от дома до школы утром и иногда короткие моменты вечерами. Я пропадала у репетиторов, мама постаралась, а расписание Ярика не изменилось, у него появилось больше свободного времени, потому что, в отличие от меня, у Громова не было проблем с математикой и английским.

Сперва я из-за этого не переживала, ведь между нами продолжали полыхать обжигающие кожу искорки. А ближе к последнему звонку я случайно стала свидетелем ссоры Яра с Давой. Не поняла толком, из-за чего парни поругались, да и на мой вопрос, что случилось, Громов не ответил, технично увильнув от темы. Однако с тех пор его будто подменили.

Теперь Ярик мог отвечать на мои сообщения по часу, а то и дольше, хотя раньше моментально прилетал ответ. Входящие вызовы порой оставались без обратной связи, да и выражение лица Громова день ото дня мрачнело, будто в его жизни произошло что-то очень плохое.

– Яр, – однажды, когда мы шли как обычно в школу, я осмелилась спросить. – У тебя все нормально?

– Да, вполне, – односложно ответил он.

– Мне кажется, у тебя что-то случилось, – осторожно повела я в сторону своих мыслей.

– Тебе так кажется, – опять отмахнулся Ярик. И вдруг он выпустил мою руку из своей ладони, засунув ее в карман брюк. Я остановилась, ощущая, как грудь наполняется холодом. У меня перехватило дыхание от столь резкой смены поведения человека, который успел стать близким сердцу.

– Вот как? – хриплым от волнения голосом прошептала я.

– Не накручивай, пошли.

И я правда постаралась отпустить ситуацию. Надо будет, сам расскажет, может, я своими допросами только раздражаю. А мне не хотелось ссориться, создавать трещины в нашем прекрасном союзе. Подожду, решила про себя я, и все наладиться.

Однако уже на следующий день произошло событие, заставляющее меня пересмотреть свои мысли. Мы договорились с Яриком встретиться в парке ближе к четырем вечера. Я как раз возвращалась домой после репетитора, уставшая, голодная и немного злая. Никак не могла добрать нужное количество баллов, а без них не видать мне переезда в Москву.

Когда я приехала в парк на трамвае, погода уже немного хмурилась. Небо затягивало тучами, словно паутиной, кроны деревьев медленно раскачивались, намекая, что скоро станет окончательно прохладно. Я поежилась, скрестив руки на груди. Зря не надела капроновые колготки под джинсовую юбку, теперь точно замерзну.

Усевшись на свободную лавку, я набрала Ярика, но он не ответил. Тогда я подождала пару минут и попробовала снова позвонить. У меня было около пяти попыток, и все почему-то остались без ответов. То ли Громов забыл телефон, то ли он у него стоял на беззвучном. Мне оставалось только набраться терпения.

Минут тридцать я выглядывала Яра со своего места, пока пальчики на ногах не замерзли. Чтобы немного согреться, я подошла ко входу в парк и там уже накручивала круги. Мимо мелькали школьники, мамы с детьми, несколько дедушек с удочками, в последнее время на нижней площадке парка народ устроил рыбалку. Мне показалось, прошли все, кто только мог, кроме Громова.

Не выдержав, я опять позвонила ему. Раз. Два. Три. Яр задерживался уже на час, заставляя меня мерзнуть. С неба срывался мелкий дождик, ветер становился холоднее. Набрав, наверное, в десятый раз номер Ярика, я, наконец-то, получила от него весточку в виде короткого сообщения:

“Занят. Не приду”.

Вот и все. Два слова. Два чертовых слова.

Я была так зла, аж зубы скрипели. Он даже не соизволил извиниться, словно и вовсе не считал себя виноватым. Подумаешь, я простояла идиоткой у входа в парк, подумаешь, замерзла. Это же ерунда!

Вытащив наушники, я включила музыку и побрела домой. Решила, что когда Громов позвонит, поднимать трубку тоже не буду. Не только ему можно играть в занятого мальчика. В конце концов, есть же какая-то степень уважения. Я шла вдоль улочек, опустив голову и кусая губу от обиды. Это было очень странно и совсем не вязалось с обычным поведением Ярика.

Вечером Громов тоже не объявился: он не позвонил, не написал, словно мы с ним были не парочкой, мечтающей вместе переехать в столицу, а малознакомыми людьми. Я едва сдержалась, чтобы не набрать ему самой и не выказать свое недовольство. Но гордость брала верх, за что я мысленно себя ругала.

Не помню, как уснула. Ворочалась по кровати, дрыгая ногами, пока не отключилась. Когда через несколько часов я открыла глаза, то встретила тусклый свет. За окном было ещё темно, ночь не закончилась. Простынь подо мной смялась, словно я лежала на маленьких бугорках. Приподнявшись и нащупав рукой под подушкой телефон, я провела пальцем по экрану. Половина третьего. Ноль пропущенных. Нет входящих сообщений. Мессенджер показывал, что Яр был в сети два часа назад последний раз. Был и не позвонил мне. Может у него все же что-то случилось? Утром выясню, к черту гордость.

Прикусив губу и плюхнувшись на подушку, я снова погрузилась в сон. Мне снилось, как хрустальная ваза выскользнула из моих рук, как её осколки вонзились больно в кожу, оставляя кровавые раны.

Будильник выдернул меня из дурацкого сна. Проснулась я какой-то разбитой и унылой. Лениво поднялась с кровати и побрела в душ. Сделав легкий макияж и пропустив завтрак, я выскочила на улицу.

Ярика на площадке не оказалось…

Он не пришел. Хотя до этого каждый день перед школой поджидал меня.

Да что, в конце концов, происходит?

Руки дрожали, когда я вытащила мобильный из кармана, провела пальцем по экрану и обнаружила, что Громов был в сети пару минут назад. Думала, наберу ему и спрошу прямо, в чем дело, а потом решила - нет! Лучше поговорить в школе, с глазу на глаз. Все будет нормально, не стоит себя накручивать.

На учебу я не шла, бежала. То и дело поглядывала на часы, хотелось прийти скорее, плюс иметь в запасе еще хотя бы минут десять на разговор. Иначе я просто не выдержу, не смогу сконцентрироваться на уроках.

У школьных ворот к моему приходу толпилось несколько парней. Двое из них курили, а один с кем-то болтал по телефону. Проскочив во двор, я сразу наткнулась на Громова: он на площадке кидал мяч в баскетбольное кольцо. Один. В майке с коротким рукавом, несмотря на прохладный ветерок. Его пальцы крепко сжимали мяч, а взгляд был направлен на щиток, губы сцеплены. Внешне Яр выглядел обычно, он всегда серьезный. Однако мне показалось, в нем что-то изменилось. Вот даже глаза из игривого туманного цвета приобрели оттенок сумрака.

– Привет, – сглотнув вязкую слюну, я решительно подошла к Громову и постаралась расправить плечи. Волнение накатывало.

– О, привет, – он не оглянулся, продолжая забивать дурацкий мячик в кольцо.

– Не холодно? – спросила издалека я.