Кстати, где же Саймон? Или он не участвует? Оливия оглянулась и увидела его. Он шел к ним очень уверенно и целеустремленно. Встретив Саймона на горизонте, у Оливии внутри что-то ёкнуло.

− Ну что, джентльмены, вы готовы к поражению? – Он был воодушевленным. – Дамы, − Саймон отвесил поклон, бросив взгляд на Оливию.

− И не надейтесь, милорд! – Все так же энергично протестовал Джекинсон. – При всем уважении к хозяину дома и к присутствующим я уверен, что победа будет за мной. Берегитесь!

Другой джентльмен ничего не добавил. Он был слишком сосредоточен на деле. А Саймон рассмеялся. И этот смех словно раздался внутри самой Оливии.

− Лорд Лонгстри, − обратился Джекинсон, − вы все еще не на позиции! Давайте же быстрее, что вы медлите?

Но барон, кажется, чувствовал себя не так решительно и смело, как остальные. Он взял свой лук, медленно и зажато подходя к метке. Саймон смотрел на него такими глазами, как медведь смотрит на рыбу. Ему нравилось то, каким скованным выглядел Лонгстри.

Вчера он почти не появлялся в обществе гостей. А сегодня у него красовалась разбитая губа на лице. Это он объяснял так: напоролся в темноте о дверной косяк. Что ж, тем лучше.

− Дорогой, я буду болеть за тебя, − выкрикнула леди Джекинсон. – Только не запятнай честь семьи!

− Иначе ты будешь иметь полное право не впускать меня домой. – Лорд обратился к соперникам: − Видите? Вот это я называю мотивацией! Теперь у меня нет права на проигрыш.

Все посмеялись. Женская половина перешептывалась между собой. Очевидно, что жена Джекиносона будет болеть за него. Все остальные отдадут голос в пользу главного холостяка – Саймона и что-нибудь перепадет третьему джентльмену. Оливия не могла представить, кто бы предпочел Лонгстри.

− Где же леди Лендская, милорд? – спросила внезапно одна из дам.

− Ей не здоровится, она прилегла в своих покоях, − скупо ответил Саймон.

Оливии расслабилась. Хотя бы одного разящего змеиного взгляда она лишена на сегодня. Она не боялась ее, нет. Неприятно иметь дело с такими тяжелыми людьми.

Стрельба началась. Первый выстрел был за Джекинсоном. Натянув стрелу на тетиву, лорд прицелился и плавно ослабил пальцы. Его стрела почти достигла цели – девять очков. Это очень даже неплохо! За каждым выстрелом игроков следовали звонкие аплодисменты женщин.

Оливию очень утомляло стоять здесь и просто наблюдать. Можно было заняться чем-то более полезным, например, запечатлеть это событие карандашом на бумаге. Но Лили не позволила бы ей прикоснуться и стержнем к листку, как тут же отобрала бы все.

− Невероятно! – воскликнула под ее ухом мать.

− Видели? Это я еще не разогрелся! – чуть не рычал первый стрелок. – Барон, ваш черед.

Оливию забавлял и подбадривал задор Джекинсона. Его невероятная энергия заряжала всех окружающих. Оливия почувствовала, как она струится в ней самой. Прилив позитивных эмоций дал ей сил. Ее руки и голова готовы были действовать, делать хоть что угодно! Но вместо этого она стояла скопом со всеми, нагоняя усталость на ноги.

А вот барон Лонгстри на фоне предыдущего стрелка выглядел очень блекло. Он вспомнил, что не взял со стола стрелу. Вернувшись на место, барон натянул стрелу так, что ее острый конец болтался то влево, то вправо. Это многих потешило, однако все из уважения и приличия старались не подавать виду.

− Лорд Лонгстри, − лукаво обратился Саймон, − быть может, для вас сподручнее будет взять пистолет? Мы все можем подождать, пока я схожу для вас за более удобным оружием.

Смешки стали громче, и барон не мог их не услышать. Плечи Лонгстри стали деревянными, а лицо − каменным. Оливии стало жаль бедолагу, но Саймон, кажется, нисколько его не жалел, напротив, словно отыгрывался на нем.

− Нет, спасибо, − процедил он сквозь зубы. − Я справлюсь.

С горем пополам стрела все же легла к рукоятке, и произошел выстрел. Он попал в шестерку. С натяжкой леди и джентльмены тихо похлопали.

− Это… было неплохо, − пытался поддержать лорд Джекинсон.

− Весьма-весьма, − с улыбкой протянул Саймон. – Смотрите, лорд Джекинсон, как бы мой выстрел не вырвал у вас победу. − Он обернулся на Оливию, словно хотел убедиться, что она смотрит.

Какая самоуверенность! Сейчас проверим, так ли он хорош в деле, как на словах. Оливия сложила руки и вцепилась взглядом в каждое движение Саймона. Когда он бросил на нее взгляд, это было зримо для всех. Лили уже заметила, поэтому повернулась к ней. Оливия, конечно, притворилась, что не заметила ни того, ни другого. А проследила ли Шарлотта его взгляд? Оливия нашла ее, но та стояла ближе всех к Саймону, вздыхая, и все внимание девушек было сфокусировано на нем одном. А он ведь на Шарлотту даже не смотрит! Бедняжка Шарлотта. Она показалось такой жалкой и навязчивой. Но Оливия, к удивлению, ни капельки ей не сочувствовала. В эту минуту ее подпитывало странное чувство… превосходства над ней.

Саймон выпрямил широкие плечи. Аккуратным и ловким движением он прислонил стрелу к рукоятке и натянул ее так туго, что можно было услышать этот звук на расстоянии нескольких метров. Прищурив один глаз, он замедлял свое дыхание.

Саймон был высоким и сильным. В своем темно-зеленом костюме с натянутым луком он напоминал Оливии лесного героя, готового защищать всех при любой удобной возможности. Он бы храбро и ловко расправлялся с дорожными разбойниками, метко поражал бы их своими стрелами прямо в цель. А потом Саймон благородно уходил бы в тень после очередного спасения несчастных, не желая быть раскрытым. Однако вряд ли он был таким, каким Оливия сейчас нарисовала у себя в голове. Саймон, вероятнее всего, не захотел бы оставаться в тени, напротив, привлекал бы всеобщее внимание. Оливия нахмурилась, почувствовав внутри осколок пренебрежения. Разве возможно быть столь не просто высокомерным, а еще тщеславным? Он наверняка ощущает себя сейчас принцем, купаясь в привлекательных женских взглядах. Она с досадой осознала, что следит за каждым движением Саймона подобно этим невежественным дамам. А ей меньше всего хотелось быть похожей на них.

Может быть, среди присутствующих не один Саймон был высокомерен. Но и она сама. Когда Оливия видела трепещущих девушек, которые все, чего они хотели от жизни, это удачно выйти замуж и слоняться остатки дней по магазинам за красивыми вещами, она относилась к ним пренебрежительно. Она испытывала протест, потому что не желала становиться такой и держалась от них подальше. Но Оливия не могла избегать собственной матери, которая не только невежественна, но и упорно хотела вылепить из своей дочери себя подобную. Это порождало в их отношениях множество недопонимания и споров.

Благо, Сара отличалась от таких девиц тем, что она любила не только неустанно говорить о своем, но и слушать других. Сара хотела публиковать свои стихи в газетах и составить собственный сборник, что не могло не заслуживать уважения. Тяжело вздохнув, сердце Оливии накрыло тоской по подруге. Она желала поскорее покончить с этим недельным визитом и обнять ее, поговорить с ней.

Разнесся звук попавшей стрелы в мишень. Саймон достиг отметки девяти, как и лорд Джекинсон. Не было отбоя от похвал и хлопков присутствующих женщин. Они смотрели на Саймона жадными глазами, и каждая хотела быть замеченной, увиденной. Но когда выстрел был совершен, он с теплотой оглянулся только на Оливию, подарив ей светлую улыбку. Она же отвела взгляд и покраснела.

Да, этот выстрел был только ради нее одной. И все это было посвящено лишь ей. Саймон не уступил бы Кэтрин в проведении этого дурацкого мероприятия, если бы на нем не было Оливии. Саймон так хотел избавиться от надоедливых женщин, которые своим излишним вниманием душили его, не давая возможности заглотнуть немного воздуха. Он пошел на это только потому, что надеялся сблизиться с ней, показать ей свой дом и жизнь посреди первозданной природы. Саймон помнил, как она любила гулять в лесу и наслаждаться природными дарами. Он никогда не забывал этого впредь, не забудет и теперь.