Он подошел ближе, чем это позволяли приличия. В его многозначительном взгляде было что-то темное, опасное. Они стояли в холе одни. Оливия с ужасом подбирала в голове отговорки, чтобы вежливо увильнуть от приглашения на танец, но ничего опять не приходило в голову. Очень трудно сосредоточиться, когда перед тобой стоят в нескольких сантиметрах с пристальным взглядом, который настаивает на положительном ответе. Если, например, Саймону еще можно было прямо отказать, то в этом случае так не пройдет. Оливия открывала и закрывала рот, представляя, как нелепо она выглядит со стороны. Но в этот момент, откуда ни возьмись, ей пришли на помощь (если можно так сказать). Барон тут же отступил на шаг, как прокаженный.

- Леди Уотсон, - Саймон улыбался ей идиотской улыбкой, размахивая руками, - ну куда же вы пропали? Вы обещали мне целых два танца! И я впредь не отпущу вас, чтобы вы смогли сдержать слово. - Он посмотрел на барона, как на мошку.

Они обменялись приветствиями. Лонгстри выглядел разочарованным и даже подавленным. Он посмотрел на Оливию, ожидая ее ответа. Его ноздри то сужались, то раздувались. Она все-таки решила подыграть Саймону. Уж лучше несколько минут вытерпеть Саймона, чем бегать от Лонгстри с его сомнительно темными играми.

- Простите, милорд, совсем вылетело из головы. - Она кокетливо посмотрела на него с сияющим лицом, затем обратилась к барону: – Я обещала его светлости два танца, представляете! Вот такая вот я должница, лорд Лонгстри!

Саймон подставил локоть Оливии, а та положила на него руку. Вместе они направились в зал и заняли свои места.

Она не знала, что Саймон там себе надумал, но это была простая безысходность, чтобы спастись от барона, которому она не могла сказать «нет». Но Саймону можно. Это ее и радовало.

- Ни слова больше, - прошипела Оливия, смотря прямо перед собой.

- Я молчу, малышка, - прошептал он.

Саймон заметил, как она выдержанно закрыла глаза с глубоким выдохом. Ему нравилось ее поддевать, но в то же время не хотелось лишний раз перегибать палку. Достаточно той дозы неприязни, которою она к нему уже испытывала. Ему как раз нужен противоположный эффект.

Когда он вошел в дом Деббитов, почти все уже собрались в зале. Саймон специально пришел немного позже, чтобы никто не успел использовать возможность пообщаться с ним. Разумеется, к Оливии это не относилось. Это как раз ему приходилось искать ее общества. Саймона охватила ревность, когда он увидел ее с Лонгстри. Но, скорее, это был инстинкт собственника, чем ревность. Причем ему стало не столько ревностно, сколько тревожно за нее, что он какого-то черта стоит с ней так близко. Саймон так хотел в этот момент взять его за шкирку и оставить в пяти метрах от Оливии. Без сомнений, барон ему не ровня, пусть он старше него на несколько лет. Однако решающую роль играет титул и положение, а Саймон и барон в этом случае были как два конца одной палки. И тот конец, что находился на вершине, очевидно, предназначался ему.

Все гости уже расселись по местам, но барона нигде не было видно. Начался концерт. Из четырех дочерей на сцену вышло только три, что привело Саймона в недоумение. Старшая дочь Франческа взяла виолончель, следующая по старшенству, Энн, играла на фортепиано, а Клио – на скрипке. Игра была легкой и изумительной. Создавалось впечатление, что сам Моцарт восстал из мертвых и вселился в инструменты. Музыка плавно переливалась в зале. Все поистине наслаждались мелодией. Девушки очень хорошо справлялись со своими ролями, используя свои способности как следует.

Глаза Саймона невольно скользнули к Оливии. С каждой их встречей он думал о ней все чаще и чаще. Ее веснушки не могли не привлечь его внимание. Саймону не хотелось отрываться от Оливии. Глаза будто сами находили свой объект воздыхания.

На ней снова было платье, которое не походило ни на одно из присутствующих дам. Это придавало ей особенности, делало ее по-своему красивой. Он заметил, что девушка сжала одной ладонью другую, отчего та покраснела. Она безотрывно смотрела в одну точку на сцену. Саймон отследил ее взгляд: ее глаза устремлялись на девушку, сидящую за фортепиано.

Энн пару раз не попала в ноты, поэтому Оливия каждый раз напряженно впивалась в свою руку. Но Энн, несмотря на весь стресс, старалась держаться, чтобы не бросить все и не убежать.

«Должно быть, она очень за нее переживает» - подумал Саймон. И это почему-то очень тронуло его.

- Что там делал с тобой Лонгстри? – вдруг вздумалось ему спросить.

Саймон сам не ожидал от себя и даже не заметил, как мысли вырвались за пределы разума.

От неожиданного вопроса Оливия отвлеклась, с изумлением повернувшись к нему.

- Что он мог делать, по-твоему? Хотел пригласить на танец… опять, - ответила Оливия, переведя взгляд на сцену.

Саймон вспомнил, что она еще на балу была готова сбежать от барона. Эта мысль его немного успокоила. Но все равно ему была неприятна картина, где он так же раздевал ее глазами, как сегодня. От этого у Саймона зачесались кулаки, и он с силой сжал их. Он обвел взглядом впереди сидящих людей, но не нашел среди них Лонгстри.

- Может, ты хочешь меня поблагодарить, что я спас тебя от назойливого поклонника? – спросил он, не отводя от нее взгляд.

Спас и в то же время навязал себя на целых два танца, после которых сплетникам будет, о чем поговорить. Этого Оливия тоже пыталась избежать, но почему-то все идет против нее. Проще, наверное, запереться в своей комнате, чтобы не провоцировать никого и ничего составить ей пару в этом сезоне.

Но как бы там ни было, Саймон действительно ее спас. Странное поведение Лонгстри даже напугало ее. Тем не менее она не станет признаваться ему в этом, чтобы в его лбу не загорелась еще одна яркая звезда самодовольствия.

Оливия, не оборачиваясь, невозмутимо продолжила:

- Ты обязал меня на два танца с тобой, о чем потом будут ходить сплетни. Так что не думаю, что благодарность здесь уместна. - Оливия свела брови вместе и повернулась к нему. – Ты вообще хоть понимаешь, что завтра же все будут говорить о нашей будущей помолвке?

Саймон пронзил ее своим взглядом, который говорил за него: этого он и добивается.

Ну конечно! «Мне нужна ты» - прозвучали в голове его слова, и в ее груди возросло волнение. Но Оливия лишь фыркнула и отвернулась от него.

- Молодой леди не стоит слоняться с каким-то бароном, у которого моральные устои подвержены сомнению, - протянул он сухо.

- Молодой леди много чего не стоит делать. Например, дышать после одиннадцати, - дерзко ответила она. – А также слоняться с каким-то герцогом, который пытается обзавестись женой, хотя поведение еле дотягивает до уровня десятилетнего ребенка.

Оливия посмотрела на его потемневшее лицо со сверкающими глазами и продолжила довольно упиваться своей маленькой победой.

Если она хотела вывести его из себя, то у нее получилось. Кто это еще из них ребенок? «Ладно, пусть будет по-твоему, - подумал Саймон. - Хочет играть, тогда поиграем». Он ей покажет, кто из них кто и тогда посмотрим, как повернется ее язычок.

Концерт закончился успешно. Зал накрылся аплодисментами. Люди бросились с похвалами к музыкантшам. Один за другим проходили в переднюю часть зала.

Оливия хотела найти свою компаньонку, а затем подойти к Энн и поздравить ее. Она пошла в холл, но тут позади толпы ее схватила сильная рука и потянула в сторону. Оливия ничего не поняла и ей стало страшно.

Саймон решительной и сильной хваткой, как у хищника, утащил ее в комнату для гостей и отпустил руку, захлопнув за собой дверь. Обхватив себя руками, Оливия ощутила новый прилив страха. Она думала, что Саймон предсказуем и ей нечего бояться. Но, кажется, ошибалась. Так барона ли стоило бояться?

Комната была небольшой, но темной. Лишь свет луны из окна и недогоревшая свеча на прикроватном столике позволяли ей разглядеть его лицо и понять, что он собирается делать.

- Ты бросила мне вызов, малышка. Я не могу этого так оставить, - сказал он, удерживая пристальный взгляд.