Отодвинув стул, встаю и тихонько выхожу в коридор. Проверяю, действительно ли закрыта дверь в зал. Алиса, скорее всего, в наушниках. Когда она слышит, что родители начинают кричать, тут же водружает их на голову. Это я её научила. После того, как она однажды сильно испугалась крика отца, и прибежала в слезах ко мне в спальню, я купила ей наушники на последние накопления и велела надевать их всякий раз, когда она почувствует тревогу.

Ступаю бесшумно, боясь привлечь к себе внимание отца. А когда захожу на кухню, не могу не испытать укол боли. Мама стоит около окна и опирается на него ладонями. Плечи опущены, спина сгорблена.

Когда-то до безумия красивая она больше совсем на себя не походит. Словно за полтора года состарилась на целых двадцать. Былые ухоженные блестящие светлые волосы собраны в свободный пучок на затылке, а печать произошедшего с отцом отложилась во всем её облике. И нет, это не из-за того, что у неё больше нет финансов, чтобы поддерживать красоту косметическими процедурами. Дело в том, что она изменилась внутренне.

Подхожу и боязливо обнимаю её со спины. Если бы я только могла, я бы вернула время вспять и в тот злополучный день просто пошла гулять с друзьями. Тогда бы все было по-старому. Папа был бы, как и раньше весёлым, уверенным в себе, обаятельным до невозможности и бесконечно любящим нас троих.

Воспоминания прошлой жизни больно полосуют сердце, а я крепко прижимаюсь к маме, втягивая носом родной запах. Не могу сдержать всхлип.

Холодные ладони ложатся поверх моих, и я слышу, как мама сама беззвучно плачет.

— Всё будет хорошо!

Она всегда это говорит. И я бесконечно благодарна, что хотя бы она не винит меня в случившемся. В отличии, от отца.

— Будет, — не имею права не поддержать её я.

— Как Алиска? — смахнув с лица слезы, находит мое лицо в оконном отражении.

— Хорошо всё, — стараюсь взять себя в руки. И если раньше мне это удавалось намного сложнее и требовалось много времени на то, чтобы не плакать, сейчас я научилась блокировать эмоции хотя бы ради мамы, — пробежались с ней под дождем.

— Она довольна, наверное?

— Очень. Это же очередное «приключение».

Так Алиса называет всё, что идет не по плану. Дождь, снег, ремонт дороги, вынуждающий нас топать по выкопанной земле, новый маршрут. Все эти незапланированные приключения она просто обожает.

— Вы покушали?

— Да. Не переживай.

— Умницы, — развернувшись, мама берёт моё лицо в ладони и стирает большими пальцами в уголках моих глаз слезы, хотя у самой глаза блестят не меньше, — я завтра заберу Алису, и мы поедем к бабушке. Ты на танцы не иди, а после школы поезжай туда сама.

Отрицательно мотаю головой.

— У нас скоро выступление. Завтра репетиция до самого вечера, а послезавтра на первом уроке контрольная. Если буду ехать от бабушки не успею на неё, потом самой писать не охота, да и Любовь Григорьевна будет верещать, ты же знаешь.

Брови мамы сходятся к переносице.

— Как же тогда быть? Друзья папы могут разойтись за полночь.

— Не волнуйся, я придумаю что-то. Может, у Мариам переночую.

Если, конечно, её мать разрешит после случившегося сегодня.

— Хорошо. Я тогда сейчас за плиту, что-то приготовлю, а остальное уже пусть завтра сам покупает, — мама заводит мне локон за ухо и легко меня от себя отстраняет, чтобы открыть холодильник.

— Давай помогу!

— Не надо, Оля. Иди в душ и ложись!

— Мам…

Внимательно смотрю ей в спину, но мама непробивная.

— Ложись. Сама сказала — завтра контрольная.

Отвечает, даже не оборачиваясь. Но я-то понимаю, что причина не в контрольной. Я не знаю что должно случиться, чтобы она меня еще хотя бы когда-нибудь подпустила к плите.

Вздохнув, желаю ей спокойной ночи и ухожу в спальню. Перед сном пишу Мариам и спрашиваю о возможности завтра переночевать у неё. Подруга обещает утром спросить у отца.

Мариам всегда легче договариваться именно с папой. В их семье так — если отец сказал, то его жена подчиняется без лишних разговоров и вопросов, даже если ей того не хочется.

Но если бы её воля, Мариам бы сидела на домашнем обучении без права выхода на улицу.

Оля

— Ось, если я прыгну ты меня удержишь?

Алиса крепко сжимает мою ладонь и намеревается перескочить лужу.

— Нет, конечно. Боюсь, мы тогда вместе с тобой грохнемся. Это когда тебе было два года я легко могла тебя за руку перенести, а теперь всё — плюшечка выросла.

Алиса расстроенно вздыхает и самостоятельно перепрыгивает озерцо из грязной воды.

Сегодня погода сжалилась, выглянуло яркое солнце, разогнав вчерашние тяжелые тучи. Ветер стих, на небе плывут белые кудрявые облака. Вот бы так до конца зимы продержалось, а потом и весна наступит. Три месяца и всё — прощай школа, привет, летние каникулы и поступление в юридический вместе с Мариам.

Не то, чтобы я не любила школу. С классом мне повезло, ребята нормальные. Не все, но общая масса точно. Просто, когда я поступлю, то смогу официально переехать в общежитие. Подальше от отца.

— Оль?

Позади слышится знакомый голос, как раз, когда мы с Алисой собираемся переходить дорогу.

Синхронно с ней оборачиваемся.

Мишка.

Мой друг детства подходит к нам и обнимает обеих за плечи.

— Привет, девчонки!

— Миша, привет, — приветливо улыбается Алиса.

Она его просто обожает! Мы с Помазовым познакомились во дворе, когда мне было семь, а ему восемь. Никто из друзей не вышел гулять и мне пришлось в полном одиночестве сидеть на карусели. Тогда-то и подошел Миша. Предложил меня раскрутить. Сделал он это на славу, я визжала, как сумасшедшая. С того дня мы начали гулять вместе. И сколько бы людей, компаний, симпатий вокруг нас не изменилось, одно остается неизменным — наше общение.

Потом родилась Алиса, и Мишка составлял мне компанию, когда я выходила, чтобы погулять с ней в парке. Прозвище «плюшка» придумал именно он, потому что сестренка просто обожает эти сладкие мучные изделия и постоянно извазюкивается в сахаре, когда их лопает.

— Привет, — клюю его в щеку, и мы все втроём идем вперед по зебре. — Ты чего здесь?

— Да вас заметил, решил проводить. Потом вместе пойдём на остановку.

Миша берёт Алису за другую руку, и мы с ним заговорщицки переглянувшись, поднимаем ее над землей, чтобы перенести через лужу.

Сестра счастливо верещит, довольная, что таки удалось полетать.

— Ещё, ещё! — требует, дергая нас за руки, а нам и не сложно.

Выполняем её желание и тоже заражаемся её заливистым смехом.

— Всё, плюшка, я выдохся, — после пяти минут таких полётов, сдаётся Мишка. — Пожалей старика.

— Лааадно, а ты вечером тоже придёшь? — заглядывает ему в лицо Алиса, и от меня не укрывается, как её щечки покрываются румянцем. — Заберёшь меня?

Вот это да! Девчонке пять лет, а она уже включает кнопочку, отвечающую за кокетство.

Миша тоже это замечает, поэтому приседает перед ней на корточки и заботливо поправляет широкий вязаный шарф на ее шее.

— Сегодня не смогу, плюш, давай на следующей неделе.

— Почему? — недовольно поджатые губы вызывают у меня умиление.

— Потому что сегодня у меня тренировка.

— А тебя заберет мама, — тормошу её бубон, — и вы поедете к бабушке.

— Не хочуууу!

Алиса как и я не любит ездить на другой конец города, потому что тогда ей приходится просыпаться намного раньше, чтобы мама успела привести её в сад вовремя. А ещё вместе с бабушкой живёт её ещё одна дочь от второго мужа. И этот человек настолько же завистливый и злой, насколько и лицемерный. Всегда норовит уколоть маму, или нас с Алисой по любому поводу. Сначала это было что-то вроде «вышла замуж за буржуя, потом плакать будешь», а теперь «А я говорила! Твой Витя ничем не лучше остальных. Сама теперь виновата во всём, нечего рыдать».

Бббрр, ненавижу!

— Верю, но зато поиграешь с бабушкой в лото, — стараюсь найти плюсы для сестры и хотя бы как-то подбодрить. Лото она просто обожает! — Так, малышка, пойдем, а то на завтрак опоздаешь! Пропустишь запеканку.