— Марина, что у нас закусить есть к пиву?

Начинается…

Мама закатывает глаза и уходит к нему.

— А может без пива сегодня?

— Ой ладно, что там, пол литра всего. О, мясо, когда успела приготовить?

Пока вытираю руки, слышу, как работает микроволновка.

— Это не я, я сегодня рагу делала. Откуда у нас мясо?

— Это я приготовила, — приостанавливаюсь в коридоре, ловя на себе две пары ошалелых глаз.

— Ты? — скептически переспрашивает папа, доставая из микроволновки ланчбокс, — Что ты врёшь-то?

— Я не вру. Меня Мариам научила, — вижу, как он несколько секунд раздумывает прежде, чем все же нанизать кусочек мяса на вилку и отправить в рот, — вкусно?

Изумление скрыть у папы не получается. Он жуёт активнее и поглядывает на маму.

— Вкусно! Ничего себе! Не ожидал прямо!

Хочется сказать, что я могла бы научиться этому ещё давно, но держу язык за зубами.

Улыбаюсь маме, которая смотрит на меня не мигая, и ухожу в комнату.

Падаю на кровать и разблокирую телефон. Захожу на страницу Давида в соцсети и отыскиваю фото, на котором его отметила Ани не так давно. Да, я видела его. Их совместный снимок, на котором они стоят вместе, но сегодня впервые глядя на него, я не испытываю боли в груди.

Сегодня я не завидую ей и её красоте. А она правда, очень красивая. Когда я впервые увидела это фото, плакала часа два, потому что до этого надеялась на то, что Ани неприятная внешне и отталкивающая. Ошиблась. В неё, оказывается, можно легко влюбиться.

Но Давид не влюблен. Я точно знаю.

Потому что такие эмоции, которые сегодня были у него сыграть нельзя. Его взгляды, жаркие поцелуи, то, как он прижимал меня к себе. По телу прокатывается трепетная волна, стоит только вспомнить как это, быть растворённой в нём.

Нельзя злорадствовать, это неправильно, ужасно, отвратительно. Но несмотря на то, что ругаю себя на чём свет стоит, я испытываю маленькое чувство превосходства.

Глядя на темноволосую девушку на фотографии, увеличиваю снимок, оставляя только её миловидное лицо.

— Сейчас он мой!

Зачем-то говорю, как будто она может это услышать.

— С Днём Рожденияяя, — кричат одноклассники, вручая мне блокнот и коробку конфет, и по очереди расцеловывая.

— Спасибо, — смеюсь, обнимая девчонок и парней.

— Восемнадцать! — отпускает гелевые шарики вверх Марина Коостюченко, — Тебе восемнадцать, прикинь!? — вскрикивает она радостно.

Так уж получилось, что меня отдали в первый класс немного позже, поэтому и совершеннолетие я встречаю в школе, в отличии от остальных, которым стукнет восемнадцать уже после окончания.

Прохожу мимо ребят и попадаю в крепкие объятия Мариам.

— С Днём Рождения, Оль!

— Спасибо, — не могу скрыть улыбку, когда она мне протягивает картонный пакет с красивым красным бантом. — Что там?

— Посмотри!

Поставив сумку на стул, с любопытством заглядываю внутрь.

— Да ладно! — удивленно охнув, достаю оттуда палетку с тенями самых разных оттенков, — Мари!

Боже, она помнит! Мы месяца два назад, когда прогуливались по торговому центру, зашли в магазин косметики, и я полчаса не могла отлипнуть от этой палетки. Моя косметика уже себя изживает, а на новую не хватало денег.

Бросаюсь к подруге и крепко её обнимаю!

— Спасибо тебе огромное! Только она же дорогая!

— Ничего. У меня есть сбережения! — отмахивается она, с благоговением наблюдая за тем, как я сажусь за парту и начинаю рассматривать оттенки теней.

Здесь их кажется, тридцать, темные, светлые, цветные, для выступлений.

— Нравится? — склонившись ближе, она обнимает меня за плечи, а я чмокаю её в щеку.

— Очень! Ты не представляешь даже! В кафе пойдем после школы?

— Обязательно. Я уже отпросилась!

Не знаю как, но Мари с девчонками одноклассницами решили, что в кафе сегодня не я плачу за них, а они все скидываются и угощают меня в честь дня рождения. Сначала я отнекивалась от праздника, потому по привычным правилам должна всех угостить именно я. Но так как на празднование денег нет, поэтому я хотела просто посидеть вдвоём с Мариам, но подруга решила всё переиграть.

Таким образом сейчас мы всемером сидим в кафе, едим пиццу и пьем безалкогольные коктейли.

— За твои восемнадцать!

Тянет руку с бокалом через весь стол Настя Караваева, и стукнувшись с ней своим я отпиваю сладкую жидкость.

— Я уже жду не дождусь, когда мне восемнадцать стукнет. Папа сказал, что машину мне купит, — потирает ладони Юля Краснова, дочка известного в нашем городе бизнесмена.

Раньше мы с ней дружили очень близко, а после того, что случилось с моим отцом, отношения как-то охладели. Нет, мы общаемся, но в гости друг к другу уже не ходим. Она перестала меня приглашать, а я её уж и подавно. Её психика не выдержит зрелищ с моим пьяным папой.

Пока девчонки трещат, я отвлекаюсь на входящее сообщение.

«Ты до скольки будешь в кафе?»

Сладкая истома пробегает под кожей, при виде имени отправителя.

Откинувшись на спинку кресла, чтобы в экран невозможно было заглянуть, быстро печатаю ответ.

«Недолго. А ты уже освободился?»

«Да. Еду к тебе. Буду на парковке слева от кафе».

— И что это мы так улыбаемся? — голос Иры забирается в моё счастливое сознание, вынуждая быстро заблокировать телефон. Мельком смотрю на Мариам, с интересом меня разглядывающую, — Так улыбаются только парню. Признавайся с кем общалась.

— С Мишей, — нагло вру, и от этой лжи на языке горько становится.

Мы с Давидом вместе уже две недели, а я так и не призналась подруге.

— Оу, это с тем твоим красавчиком, который тебя недавно встречал?

— Да.

— Так, он больше, чем друг? — переходит на заговорщицкий шепот Ира, а я отрицательно мотаю головой.

— Он друг.

— Ну-ну, мы типа поверили, — хихикает она, но мне все равно.

Пусть лучше думают, что я с Мишей.

Кое как высиживаю тридцать минут за столом, а потом получив сообщение от Давида о том, что он здесь, благодарю девчонок за праздник, провожаю Мариам на остановку и сославшись на встречу с Мишей, разворачиваюсь обратно к кафе.

Обхожу здание с другой стороны и замечаю Давида, облокотившимся на капот отцовской машины.

Боже, моё сердце когда-нибудь перестанет так дёргаться всякий раз, стоит мне его увидеть? Рядом с парнем лежит букет цветов, а сам Давид смотрит в экран телефона. На мгновение отрывается, поднимает голову и замечает меня.

Спрятав мобильный во внутренний карман куртки, выпрямляется.

Я едва дышу.

Закусываю губу, ускоряя шаг, а когда он открывает руки, давая понять, что ждёт меня, и вовсе срываюсь на бег.

Поймав меня, он хрипло смеётся, тут же впечатываясь поцелуем в мои губы. Целует глубоко, неистово, мгновенно зажигая фитильки в моём теле и заставляя прижиматься к нему ещё крепче.

У меня каждый раз голова кругом от его поцелуев, и внутренности плавятся, как будто меня не Давид обжигает, а пламя от костра.

— Привет, именинница, — оторвавшись, убирает волосы с моего лица и гладит щеки.

За две недели я поняла, что ему нравится так делать. Да что там… Я сама с ума схожу, чувствуя на своем лице его пальцы. Они гладят, ласкают щеки, губы.

— Привет.

— Говорят, ты уже взрослая?! — произносит с улыбкой, отрываясь от меня и беря с капота букет.

— Говорят, да.

С широченной улыбкой принимаю цветы, и тут же ныряю в бутоны носом. Какой запах!

— Спасибо большое! — потянувшись, оставляю на губах Давида поцелуй, а он ловит меня за талию и прижимает к себе. — Они такие красивые.

— Ты красивее!

Краснею, как Алиска прямо. И хоть я часто слышала комплименты от знакомых отца, и их сыновей, но в исполнении Давида они всегда особенные. Будто каждое слово дотрагивается до моей души и проникает в сердце.

— Пойдём, у меня для тебя подарок.

— Ещё один?

— Цветы — это знак внимания, Оль. А подарок ко дню рождения должен быть весомым. Ещё и в восемнадцатилетие, — подтолкнув меня к машине, Дав, открывает для меня дверь.