Встречаю его напор своим, глажу короткие волосы, шею, а потом сама не понимаю в какой момент, он резко от меня отходит. На то, чтобы понять, что происходит у меня ровно секунда… Рядом с кухней раздаются шаги, и в проёме показывается Лусине.

Сердце срывается вниз. Боже, я даже не слышала, как она вошла в дом!

Она успела нас увидеть? Услышать?

— Добрый вечер, — женщина ставит на стул сумку, вонзаясь хватким взглядом сначала в меня, а потом в Давида.

Как и всегда, у меня от неё холодок по спине бежит. Пульс нарастает, потому что я лихорадочно пытаюсь придумать оправдание. Хотя бы какое-то.

Господи. Дышу. Глубоко — глубоко и натягиваю на лицо вежливую улыбку.

— Добрый.

— Здравствуй, мама, — Давиду удаётся держать лицо лучше меня.

Он целует её в щеку, а мать мягко хлопает его по плечу.

— Ну как дела? Я видела уже стену построили, молодцы! Мариам накормила вас?

— Да. Они с Олей пахлаву испекли.

— С Олей? — женщина изумленно округляет глаза, возвращая своё чрезмерное внимание ко мне.

Ох, лучше бы он не говорил. Так и слышу её язвительное «А что так? Ты же доказывала, что готовить уметь не обязательно!». Но, конечно, она этого не произносит, потому что её сын стоит рядом.

— Да. Мариам учила меня, — выдавливаю из себя через силу. — Но мне уже пора идти. До свиданья.

Протискиваюсь мимо неё, надеясь, что она всё же ничего не видела.

— Я провожу, — слышу за спиной.

И хоть в коридоре мы с Давидом одни, пока я одеваюсь и обуваюсь, а я всё равно чувствую напряжение, доносящееся из кухни. Кажется, словно этот человек может смотреть сквозь стены, поэтому максимум на что я решаюсь, это перед выходом коротко взглянуть на Давида. Он в свою очередь, тянется для того, чтобы открыть дверь, подмигивает и успевает сжать мои пальцы перед тем, как я выскакиваю на улицу.

Жуть. Меня в прямом смысле морозит.

На крыльце сталкиваюсь с Демьяном и Мариам. Она тупит взгляд, а он держится немного подальше. Вероятно, её мать уже успела испортить настроение и им.

Попрощавшись, я отправляюсь домой. Покупаю батон в магазине, и неторопливо бреду по улице. Погода сегодня замечательная. Весна давно разбудила природу. На деревьях колышутся от легкого ветра салатовые листья, сквозь которые пробирается оранжевый свет почти закатившегося за горизонт солнца. Даже воздух такой, что его хочется вдыхать глубже, заражаясь теплом.

Около подъезда достаю ключи из сумки, открываю дверь, собираясь зайти внутрь, как её вдруг ловит крупная мужская рука.

От неожиданности ойкаю и отскакиваю. Тот, кому она принадлежит высокомерно скалиться.

— Испугалась, малышка?

Меня передергивает всю, потому что я узнаю его. Гена, кажется так, его называл папа, обсматривает меня склизким взглядом, останавливаясь на неглубоком декольте майки. Тут же запахиваю куртку, вызывая у него еще более неприятную улыбку.

— Не испугалась. Просто неожиданно.

Я видела его несколько раз с отцом. Они неподалеку от дома сидели за столиком и пили. Дома у нас он с того самого раза не появлялся.

— Ну и правильно. Я тебя не обижу, — протягивает руку и пытается взять локон моих волос, но я отступаю.

— Что Вам нужно?

От неприязни и брезгливости воротит. Нет, он не выглядит бомжом, или что-то в этом роде. Пугает сам факт того, что он беспросветно пьет, и ещё смотрит на меня, как на что-то, чего ему очень хочется.

— Скажи бате, что я жду его внизу. Телефон свой в ремонт отдал, не могу ему позвонить. А к Вам меня с некоторых пор не приглашают.

Мне кажется, или его тон звучит обвинительно?

— Ладно.

— Спасибо, — а потом достаёт из кармана шоколадку и протягивает мне, — а это тебе.

Кошусь на шоколад, отрицательно мотая головой.

— Не нужно. Я не ем.

— На диете что ли?

— Да.

Пусть будет так.

— Да ну. Ты вон какая ладная вся, худая, куколка настоящая. От одной шоколадки не потолстеешь. А мне приятно будет.

Меня передёргивает. Стараясь, не выдать настоящих эмоций, улыбаюсь и уверенно шагаю к двери.

— Спасибо, съешьте сами!

Не знаю кого благодарить — провидение или соседку с третьего этажа, которая как раз в этот момент выходит из подъезда, но я прошмыгиваю внутрь, успев при этом и с ней поздороваться и буркнуть «До свидания» этому отвратительному человеку.

Испытывая внутреннюю дрожь, вхожу в квартиру. Отца нахожу в зале с бутылкой пива и сидящей рядом Алиской. Открываю рот, чтобы сказать ему о том, что его ждет его дружок, а потом передумываю. Не хочу, чтобы он с ним общался.

— Привет, — здороваюсь с семьёй.

— Ося пришла, — бежит ко мне сестренка, а папа поворачивает голову и кивает.

— Привет, малышка, — целую её в пухлую щечку. — А где мама?

— Хороший вопрос, — с укором выдаёт отец, — Мне тоже интересно куда твоя мать пошла, как только привела ребенка домой.

Не знаю что ему ответить на реплику, поэтому просто разворачиваюсь и ухожу в свою комнату.

— Оль, — доносится криком из зала.

— Что? — отвечаю также повышенным голосом.

— Ты Генку там не видела? За столом не сидел?

Размышляю всего секунду.

— Нет. Никого не было.

— Ладно.

Выдохнув, переодеваюсь и сажусь за историю.

Давид

— Что это она готовить решила научиться? Её же всё устраивало.

Когда закрываю за Олей дверь, мама выходит из кухни.

— Ну, видимо, передумала, — прохожу по коридору к лестнице.

— Поняла просто, что никому она не нужна будет неумёха такая.

Резко оборачиваюсь от толчка злости в груди, но приложив все усилия, гашу её, чтобы не выплеснуть на мать.

— Мам, не суди других.

— Да я и не пытаюсь, — смотрит на меня придирчиво и подходит ближе, — Как там Ани? Я слышала, вы переписываетесь!

Хм. Это что же? О том, что мы иногда перебрасываемся сообщениями в курсе всё семейство?

— Переписываемся. Всё в порядке.

— Девочка уже соскучилась по тебе.

— До лета совсем немного осталось. Я пойду, мам. Мне ещё курсовик писать.

— А потом ты куда?

— С парнями посидим, — разворачиваюсь и начинаю поднимать наверх.

— Сами?

— Да.

Сделав часть задания, переодеваюсь и отправляюсь в бар.

Перед входом набираю Олю, и мы немного болтаем. Хочу к ней рвануть, но она говорит, что ещё зубрит тему, поэтому не дёргаюсь. Она молодец, что старается в учёбе. Потом собирается с Мариам в юридический поступать, и это тоже очень похвально. Оля целеустремлённая, у неё обязательно всё в жизни получится.

Попрощавшись, вхожу в бар и отыскав парней, направляюсь к ним.

Падаю на пустой стул.

— Здорово. Давно сидите?

Взяв бутылку водки, наливаю немного в пустую рюмку.

— Минут двадцать. — отвечает Сашка, — Ты где был?

— Да так. — опрокидываю в себя алкоголь и машинально кривлюсь. Трахею жжет, привкус дерьмовый. Подцепив пальцами лимон, отправляю его в рот. — Лучше б коньяка взяли.

— На что у меня денег хватило, то и взял, — разводит руками друг, а потом опирается локтями на стол и стреляет в меня вопросом: — Слушай, Дав, ты с Олькой мутишь?

Лимон в горле застревает, я машинально напрягаюсь. С усилием протолкнув его в пищевод, утыкаюсь в Битеева взглядом. Врать бессмысленно, раз уж он заметил. И хоть Оля просила никому не говорить, да и я думал придерживаться этого плана, всё же выложить придётся.

Достав из кармана пачку сигарет, выбиваю одну на ладонь и подкуриваю.

— Да. А что? — глубокой затяжкой пропускаю дым в лёгкие.

Боковым зрением замечаю, как Демьян выкатывает на меня глаза.

Знаю, что они думают, но плевать. Если бы мне нужен был совет, я бы обратился к ним. Сейчас ж всё есть, как есть, и я не жалею.

— Тебе ж уезжать через несколько месяцев, — в интонации Битеева обвинение.

— И что? Это время могу провести с ней.

— А она в курсе, что ты с ней просто время проводишь? — подключается Демьян.