Одновременно с охлаждением отношений между Берлином и Петербургом росла мощь немецкого флота, и одновременно с этим падала боеспособность русского Балтийского флота. Согласно Роппу [42]«весной 1890 года, депутат и будущий морской министр Жан-Луи де Ланессан подверг внимательному изучению состояние русского флота. Ланессан был хорошо знаком с делами флота, его идеи своим происхождением обязаны во многом его общению с морскими офицерами, и предложенная им политика сосредоточения сил против Тройственного союза была принята флотом в том же 1890 году. Ланессан отмечал, что в составе Балтийского флота был лишь один старый броненосец 'Петр Великий», и еще три меньших броненосца находились в стадии достройки. На Черном море русские располагали тремя причудливыми броненосцами типа «Екатерина II», созданными для захвата проливов, и еще один броненосец того же типа находился в достройке. Русские также имели шесть довольно заурядных броненосных крейсеров, схожих по характеристикам с броненосцами-стационерами прежних дней, один удачный новый броненосный крейсер («Память Азова») и единственный бронепалубный «истребитель торговли» (построенный во Франции «Адмирал Корнилов»). В целом Ланессан справедливо счел, что сколь-нибудь значительной помощи французскому флоту флот русский оказать не сможет.

По принятой русскими после 1890 года кораблестроительной программе на Черном море были построены три новых броненосца, совершенно непохожих на «Екатерины», на Балтике же была создана примечательная коллекция разнотипных кораблей. С известной натяжкой можно сказать, что три из них были аналогами броненосцев типа «Адмирал», один — попыткой воспроизвести «Ройял Соверен» в меньшем размере, три имели отдаленное сходство с «Бреннусом», один был уменьшенным вариантом британского башенного броненосца «Найл», а еще один — на этот раз чисто русский броненосец «Гангут» — погиб во время учений в 1897 году, причем ходили слухи, что причиной гибели стала плохая постройка и сотрясения от стрельбы, из-за которых будто бы разошлись швы обшивки. Также были построены три новых крейсера: служившая яхтой «Светлана» во Франции и два гигантских броненосных крейсера «Рюрик» и «Россия», вызвавшие беспокойство англичан, в России.

Состав русского флота выглядел впечатляюще — на бумаге. Но на деле корабли были разнородны по скорости, водоизмещению, дальности плавания, защите, да и по всему остальному. Союзники России открыто признавались, что не понимают, чего Россия хочет добиться со столь разнородным флотом, в сравнении с которым Черноморский флот, состоявший в известной степени из кораблей лишь двух типов, казался даже более мощным'.

Не лучше выглядело положение и с личным составом. Ропп отмечает: «В 1890 году большинство русских морских офицеров было либо храбрыми, но не слишком компетентными аристократами, выходившими в море в основном на борту императорской яхты, либо выполнявшими большую часть работы немцами, не имевшими особых надежд на продвижение по службе. Лучшими, в основном старшинами, были опять же прибалтийские немцы. Ждать же чего-то от простых матросов — призванных во флот крестьян, необразованных и не испытывающих интереса к морю, — не приходилось. После семи лет службы, ничему не научившись, они возвращались назад в свои деревни такими же невежественными, как были в тот момент, когда уходили из них во флот. Они были совершенно не подготовлены к службе на миноносцах, и русские кочегары и машинные команды пользовались репутацией худших в Европе».

А что же Германия? Изначально в 1880е годы Германия сосредоточила свои усилия на строительстве кораблей береговой обороны (всего восемь единиц) и торпедных катеров, а в 1889 году было решено строить первую серию из четырех полноценных линкоров типа «Brandenburg». Эти корабли вошли в строй в 1892–1894 годах, оказались не особо хорошими, к тому же были недовооружены (несли шесть 240 мм орудий в трех башнях, тогда как стандарт на тот момент — 305-мм орудия). То же можно сказать и о броненосцах типа «Kaiser Friedrich III», имевших шесть одноорудийных башен с 240-мм орудиями. Выбор такого типа вооружения имел две причины. Во-первых, император Вильгельм II настаивал, чтобы корабли по своим размерам могли проходить недавно построенный Кильский канал, а это накладывало ограничения на размеры и водоизмещение броненосцев; во-вторых, вариант с 280 мм пушками был отвергнут, поскольку 240-мм орудия имели скорострельность в 2,5 раза больше при небольшой разнице в весе снаряда.

Русские ответили строительством восьми эскадренных броненосцев (Александр II', «Николай I», «Наварин», «Гангут», «Сисой Великий», «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск») и трех броненосец береговой обороны («Адмирал Сенявин», «Адмирал Ушаков», «Генерал-адмирал Апраксин»).

Проблема была в том, что наряду с Германией еще одним вероятным противником считалась Англия, и Петербургу приходилось тратить значительные силы на создание крейсерских сил.

В общем, Россия ввязалась в гонку вооружений одновременно с Англией и Германией, и при этом имела слабую технологическую базу, менее развитую промышленность и финансовые проблемы. С другой стороны, Петербургу помогало то обстоятельство, что Англия также с тревогой следила за ростом морской мощи Германии, и, следовательно, немцы могли действовать против России только с оглядкой на Лондон.

Броненосец «Император Александр III» на Кронштадтском рейде, 1904 г. Из пяти броненосцев типа «Бородино» при Цусиме погибли четыре. Пятый — «Слава» — был достроен позже.

Фотография

И все-таки основной причиной проигрыша этой линкорной гонки стала русско-японская война и разгром русского флота при Цусиме в 1905 году. Из 15 броненосцев (исключая Черноморский флот) после Цусимы у России остался один, из 14 крейсеров 1-го ранга — семь, из пяти крейсеров 2-го ранга — два. Это была катастрофа. Как отмечает в своей книге М. А. Петров: «Балтийский флот погиб. Несколько боевых единиц, которые уцелели, являлись жалкими обломками того грандиозного сооружения, масштаб которого измерялся его задачами — соперничеством с флотом Германии на Западе и стремлением к преобладанию на водах Дальнего Востока. Из этих обломков должен был быть восстановлен флот, способный для разрешения морской проблемы государства обеспечить его морские границы и вывести на путь океанской мировой политики».

В один момент Германия стала новым региональным гегемоном Балтийского моря.

Немного русским подсластило пилюлю то, что в 1906 году на воду был спущен новый тип линейного корабля «Dreadnought». Он стал первым в мире кораблем, при постройке которого был реализован так называемый принцип all-big-gun («только большие пушки») — в составе его вооружения было десять 305-мм орудий и отсутствовали орудия промежуточного калибра. «Dreadnought» также стал первым в мире линкором с паротурбинной силовой установкой, обеспечившей ему очень высокую по тем временам скорость в 21 узел. За счет преимущества в скорости новый линкор мог выбирать выгодную ему дистанцию боя и благодаря большему количеству 305 мм орудий имел неоспоримые тактические преимущества перед броненосцами того времени.

Естественно, что один такой корабль не мог ничего сделать с флотами эскадренных броненосцев, но было понятно, что за первым сойдет со стапелей второй, а далее и третий линкор. И это заставило все страны начать дредноутную гонку вооружений. Россия включилась в нее позже Англии и Германии — помешала Цусима. Опять цитата и Петрова: «Первое время морское ведомство блуждало, не находя курса для новой работы. Его аппарат был явно неудовлетворителен, требовал для коренных реформ обновления. Средства государства были расстроены, началось мощное внутреннее брожение, разразившееся в протесте масс против господствовавшего режима, потрясшее его основы и выразившееся революционным движением 1905–1906 гг. Сказанное создавало неблагоприятную обстановку для восстановления флота. Недоверие широких кругов общества к ведомству, приведшему флот к 'Цусиме», еще более осложняло задачу.