Чаще всего в Ставку приезжал военный министр генерал Шуваев[123], в 1916 году заменивший генерала Поливанова[124], который был преемником генерала Сухомлинова.

В свое время его назначение на такую ответственную должность повсеместно критиковалось, поскольку близко знавшие его люди считали, что он не обладает достаточным [боевым] опытом. Лучшим объяснением его утверждения на этом посту может быть тот факт, что основная деятельность Военного министерства концентрировалась на снабжении армии всем необходимым для продолжения военных действий. В этой работе генерал Шуваев был непревзойденным мастером, поскольку в течение четырех лет занимал должность главного военного интенданта. С другой стороны, в результате он уделял все внимание исключительно вопросам снабжения армии. Про него говорили, что при обсуждении любого вопроса он неизменно переводил разговор на проблему солдатских сапог. И действительно, дело производства армейской обуви и снабжения ею войск генерал постиг в совершенстве. Я слышал от самого Шуваева, что он в заседании Совета министров прочел целую лекцию о производстве сапог. Он объяснял, что для снабжения русской армии десятью миллионами пар обуви, изготовленной по методу, предполагавшему использование для каждого сапога цельного куска кожи, не хватит всего рогатого скота, пасущегося на обширных полях [Центральной] России и Сибири.

О генерале Шуваеве я должен сказать, что по характеру он был человеком предельно честным и прямодушным; возможно, он имел привычку слишком часто называть себя «старым служакой» – в России это подразумевает прямоту, бескорыстие, верность царю и Отечеству и преданность только службе, а не отдельным личностям. Впрочем, именно таким человеком и был генерал Шуваев.

Но все же министром, с которым мне больше всего пришлось иметь дело, оказался министр земледелия[125].

Он был только недавно назначен на эту сложную и ответственную должность и был настолько перегружен работой, что только с большим трудом мог выделить время для поездок в Могилев. В ноябре и декабре ему пришлось предпринять длительную поездку по всей России, охватившую все важнейшие центры хлебной торговли. Следовало достигнуть договоренности с неправительственными организациями, и в первую очередь с местными земствами, о поставках провианта, требуемого военным интендантством. Во время поездки он намеревался заехать в Ставку. Этот план, однако, пришлось пересмотреть, так как его величество в начале декабря прибыл в столицу. Мне временно пришлось удовольствоваться консультациями с приехавшими в Ставку сотрудниками министра. В конце концов мне самому пришлось по необходимости отправиться в Петроград для подготовки международной конференции, запланированной на декабрь или январь.

Чтобы пояснить, насколько обширно было поле деятельности Министерства земледелия, достаточно сказать, что с первых дней войны это ведомство должно было удовлетворять все потребности военного интендантства, то есть обеспечивать поставки в армию большей части необходимых ей пищевых продуктов. Следует добавить, что в первый год войны, когда работу возглавлял такой деятельный и энергичный человек, как A. B. Кривошеин, Министерство земледелия выполняло свои задачи более чем успешно. Все потребности армии всегда полностью удовлетворялись, несмотря на отчасти недостаточную производительность сельского хозяйства и возможную продолжительность войны. Однако, когда министром земледелия был назначен граф Бобринский, в соответствии с требованиями общественных деятелей, которые заботились исключительно об интересах города и промышленных рабочих, были введены твердые цены на сельскохозяйственную продукцию без одновременного ограничения цен на предметы первой необходимости сельского населения. Такая практика явилась нарушением фундаментального экономического принципа сбалансированности спроса и предложения. Незаметно, но и неизбежно количество предпринимателей, работающих на рынке сельскохозяйственной продукции, стало сокращаться, а следовательно, столь же неизбежно, но для армии весьма чувствительно начали уменьшаться поставки провианта на ее склады. Было время, когда наличные запасы некоторых продуктов были достаточны для снабжения полков всей армии в течение полугода. Однако по мере увеличения численности вооруженных сил при одновременном сокращении поставок провианта эти резервы стали таять. Кроме того, требовалось подготовиться к весне – времени, когда скверные дороги непроходимы, что совпадает с началом полевых работ. В этот период даже в мирное время поток провизии, проходящей через руки посредников, стоящих между производителем и потребителем, совершенно иссякает. Тогда они могут забирать продукты только со складов, наполненных в зимний период на пристанях наших могучих рек. С открытием навигации провизия, запасы которой исчисляются миллионами тонн, отправляется по воде в центры ее потребления или на крупные железнодорожные узлы. В обязанности министра земледелия как раз и входит забота о наполнении этих складов.

Я хочу отдать должное русскому крестьянству и крупным землевладельцам – они никогда не отказывались поставлять на рынок сельскохозяйственную продукцию, будучи уверены, что эти продукты пойдут на нужды армии. Нередки были случаи, когда крестьяне добровольно собирали различную провизию, необходимую войскам, и в сопровождении избранных для этого людей целыми телегами отправляли прямиком в действующую армию. В то время когда я еще командовал корпусом, к нам приезжали из центра России и из далекой Сибири незнакомые люди, привозившие пожертвования своих односельчан. По большей части это происходило перед Рождеством и Пасхой во время затишья в действиях армии. Ближе к лету такой подвоз прекращался, поскольку только зимние морозы позволяли доставить к фронту большую часть продуктов неиспорченными.

Немалый интерес для меня представлял визит в Ставку министра торговли и промышленности князя Шаховского, в ведении которого находилось общее управление распределением всего добываемого в России минерального топлива. Топливный вопрос имел величайшую важность, поскольку его успешное или неудачное разрешение почти автоматически влияло на все остальные отрасли экономики страны. Однако все эти проблемы относились к области внутренней жизни или внутренней политики государства и, невзирая на общее затишье в боевых действиях, установившееся как на всех наших фронтах, так и на фронтах наших союзников, для начальника штаба Верховного главнокомандующего, без сомнения, основным вопросом оставалось ведение военных операций.

Зима 1916/17 года не принесла успокоения русскому Верховному командованию. Причиной тому послужил характер развития военных действий вдоль румыно-австрийской и румыно-болгарской границ.

Вполне успешное, если не сказать – победоносное, наступление румынских войск в пределы Трансильвании в конце августа и начале сентября 1916 года длилось недолго. Затишье, постепенно установившееся на всех важных фронтах осенью этого года, стало большой удачей для австрогерманцев, позволив им перегруппировать войска, чтобы сначала остановить дальнейшее продвижение румынской армии, а затем и самим начать наступление. Румынские части, разбросанные почти на всем протяжении своей границы, на практике оказались неспособны оказать серьезное сопротивление австрогерманцам, тем более что резервы, имевшиеся у них вначале, очень быстро были брошены в бой. Первая помощь, которую мы оказали Румынии, – та самая, от которой она отказалась перед началом военных действий, – состояла в постепенном удлинении нашего левого фланга вдоль линии румыно-трансильванской границы. Разумеется, замена на этом участке румынских войск на русские позволила командованию румын получить свежие резервы; к несчастью, из-за природных условий они могли поступать только относительно небольшими партиями. Второе, что мы сделали для оказания помощи румынам, была посылка на левый берег Дуная, в Добруджу, особого корпуса, составленного из русских и сербских дивизий.