Одновременное наступление русских частей на территорию Галиции и Восточной Пруссии, начатое в самом начале войны в момент, когда русская армия была еще очень далека от полного сосредоточения своих сил на театре боевых действий, вполне естественно привело к ослаблению наших войск в центре, на линии Вислы. В то же время нет сомнения, что эти операции принесли нам победу на обоих флангах. Естественно, Германия была вынуждена предпринять какие-то решительные меры – не сколько в своих собственных интересах, сколько для того, чтобы помочь союзнику. Австрия указывала на необходимость такого шага в своих неоднократных представлениях еще до того, как обратилась к своему могучему союзнику с просьбой о помощи после того, как практически без сопротивления отдала нам Лемберг (Львов).

Германские верховные власти, верные своему принципу действовать по линии наименьшего сопротивления, решили воспользоваться слабостью нашей обороны на линии Вислы, о чем уже упоминалось в предыдущей главе, и в сентябре начали свое первое наступление на территорию бывшего[55] Царства Польского.

Не встречая особого сопротивления, они дошли почти до самых предместий Варшавы. Для этого им потребовалось снять с французского фронта несколько армейских корпусов. Настоятельная необходимость отразить этот удар, грозивший падением Варшавы, побудила нас перебросить на левый берег Вислы три армии. Тем самым были ослаблены наши силы, действовавшие в Галиции и Восточной Пруссии; их пришлось подкреплять войсками, постепенно подтягивавшимися из центральных российских губерний и из Сибири. Первое германское наступление полностью провалилось, в результате чего им пришлось отступить за линию своей границы.

Задержки со снабжением частей продовольствием и боеприпасами, а также ожидание прибытия подкреплений вынудили нас отказаться от преследования германцев. Собравшись с силами, мы перешли в наступление, имевшее целью оккупацию Восточной Силезии. В первых числах ноября наши наступающие войска столкнулись к западу от Лодзи с вновь двинувшимися на нашу территорию германцами. Вероятно, основной причиной, заставившей противника дважды наступать в центральной части всего русского фронта, явилось желание оказать помощь своему союзнику, который был вынужден отступить в Карпаты и начал уже испытывать опасения в отношении безопасности Кракова. В это время, то есть в начале ноября, оказалась в окружении сильнейшая австрийская крепость Перемышль[56].

Однако ни первое германское наступление на Варшаву, ни последующее ослабление наших войск на обоих флангах не остановили продвижение русской армии. С прибытием из центральных районов России и из Сибири свежих армейских корпусов наше наступление продолжилось.

Сложившееся положение более чем когда-либо вынуждало германцев возобновить и ускорить свое наступление на Варшаву, что они предприняли в середине ноября 1914 года. Их главный удар был направлен вдоль левого берега Вислы от крепости Торн[57] с намерением обойти две наши армии, которые наступали на запад через Лодзь к Калишу.

Этот маневр германских войск не только остановил русское наступление на указанном направлении, но и принудил нас ослабить свои войска, которые, хотя и медленно, все еще продолжали продвигаться вперед в Восточной Пруссии.

Первые этапы германского наступления вдоль берега Вислы и на западе от Лодзи едва не закончились для них катастрофой, подобной той, что постигла корпуса армии Самсонова в Танненбергских лесах. Германские корпуса из состава армии Макензена, оказавшиеся между двух огней, уже находились в предчувствии момента, когда им придется сложить оружие.

После ряда успешных боев германцы встретили серьезное сопротивление наших армейских корпусов, которые остановили их продвижение на западе и северо-западе от Лодзи; одновременно с востока они были атакованы частями армии Ренненкампфа, двигавшимися вдоль берегов Вислы.

Мы уже видели, как в поисках выхода из непрерывно сжимавшегося кольца русских войск германские транспортные колонны заметались, меняя направление своего движения на прямо противоположное. Позднее стало известно, что одного из сыновей императора Вильгельма из опасения, что он может вместе с почти окруженными корпусами попасть в плен к русским, пришлось посадить в аэроплан, чтобы переправить по воздуху через наши боевые порядки. С нашей стороны надежда на успех была так велика, что тыловым учреждениям были даны указания собрать в Варшаве подвижной состав для перевозки будущих пленных. Однако вследствие трагических ошибок, в совершении которых обвиняли генерала Ренненкампфа, наше живое кольцо до конца не сомкнулось и германцам удалось вырваться из мешка и спастись.

Окончательным результатом этих событий стало то, что в Восточной Пруссии установилось равенство сил и бои продолжились, хотя перспективы достижения победы стали совсем иными. В это время я находился на крайнем правом фланге нашего тамошнего фронта на юго-востоке от городка Шталлупёнен. Под моей командой находились две кавалерийские дивизии – 1-я и 2-я, прикрывавшие правый фланг 10-й армии, в состав которой отошла большая часть корпусов 1-й армии после того, как ее управление было переведено в Варшаву. Вначале успешное наступление в Восточной Пруссии продолжалось, но позднее застопорилось в районе на запад от Гумбиннена. В последующих операциях здесь велись только сравнительно малозначимые бои, проходившие с переменным успехом.

21 ноября я получил предписание прибыть на левый берег Вислы в расположение 1-й армии и принять командование 6-м корпусом действующей армии, который был только что переброшен с правого берега реки в окрестности городка Лович. Сдав командование кавалерийской дивизией, я на следующий день отправился в путь и для быстроты пересек всю Восточную Пруссию через Лык на автомобиле, а от города Граево поехал по железной дороге через Варшаву, имея конечной целью городок Сохатов[58], в котором размещался штаб 1-й армии генерала Ренненкампфа.

Получив в штаб-квартире армии необходимые указания, я 26 ноября прибыл в расположение штаба 6-го армейского корпуса, как раз готовившегося напасть на германцев, которые, в свою очередь, наступали на городок Лович. Корпус состоял из трех дивизий и должен был атаковать на фронте протяженностью около двадцати пяти километров. Поначалу наше наступление развивалось успешно. Однако после того, как германцы, двинув в обход моего фланга свежие войска, предприняли маневр для захвата лобовым ударом железнодорожного узла Лович, я был вынужден отвлечь для обороны этого пункта значительную часть своих сил, что полностью исключало для меня всякую возможность дальнейшего продвижения вперед. Одновременно штаб армии, учитывая важность станции Лович, отправил в этот район несколько свежих дивизий и поручил мне организовать там оборону. Фронт, занимаемый моими дивизиями, к тому времени расширился до сорока километров. Обещанные войска, целиком укомплектованные резервистами второй очереди, еще до соединения со мной были яростно атакованы германскими колоннами. Впервые оказавшись в бою, второочередные дивизии не могли выдержать натиска закаленных германских частей, пользовавшихся вдобавок поддержкой тяжелой артиллерии, которая у нас на этом участке фронта полностью отсутствовала. В итоге мне пришлось организовывать оборону Ловича собственными силами, одновременно занимаясь приведением в порядок новоприбывших дивизий, совершенно расстроенных неприятелем. Впоследствии эти части не только выдерживали ураганный огонь врага и яростные атаки его пехоты, но, в свою очередь, побивали германцев своими контратаками. Когда стало возможно подтянуть свежие войска, мы не только укрепили свое положение под Ловичем, но оттеснили германцев достаточно далеко для того, чтобы проходящие через эту станцию железные дороги смогли продолжить работу. Во время своего первого наступления германцам удалось добраться до самых окраин маленького городка.