По левую же руку первые три места заняли старики. Вот реально пожилые дядьки, возрастом далеко за шестьдесят. Но крепкие и властные — этого не отнять. А четвёртое по счёту место, неожиданно для меня, умудрился занять боярин, точнее — теперь боярский сын, Иванов. И что самое интересное, никто с этим не спорил. Приняли как должное. Так может и не такой он пропащий, как говорят? Будем посмотреть…
Кстати, он был одет модней всех. Костюм, чем-то напоминавший военный мундир, сидел как влитой. Меч на поясе сверкал драгоценными камнями. А посох в руке приковывал всеобщее внимание.
Правда, посох ему теперь не по рангу. Его только боярам можно с собой таскать. Но на первый раз я решил не заострять на этом внимания. Пусть будет.
Когда все расселись по местам, перестали гомонить, наполнили кубки вином и выжидающе уставились на меня, я, зачем-то, мысленно перекрестился и поднялся на ноги.
— Дети… — начал я, но тут же заткнулся. Чуть было не ляпнул «Дети мои». Вот бы они удивились. А мне потом ещё бы проповедь какую-нибудь толкнуть. Типа: «Верите ли вы в макаронного монстра, дети мои?» Тьфу, что за дичь в голову лезет? Это, наверное, от волнения. И в итоге я продолжил, чуть исправившись: — Сыны боярские! Рад сегодня всех вас видеть за общим столом. Общим для нас не только сегодня, но надеюсь на многие годы, а то и века, вперёд. Сегодня начало новой вехи в истории, как для ваших родов, так и для нового рода бояр Северских…
— Ты, боярин, погоди, — нагло перебил мою речь дед, что сидел первым по левую от меня руку. — Рано ещё за историю говорить. Мы пока клятву не давали.
— Да? — старательно сдерживая раздражение, спросил я. — Ну и ладно. Тогда давайте просто выпьем.
И, подавая пример остальным, залпом осушил свой кубок.
Ух! А винцо-то неплохое. И крепенькое. Как бы не набрались тут все, да в драку не полезли. Хотя, можно и подраться. И начать с этого вот старикана.
Остальные дети боярские кочевряжиться не стали и кубки свои опустошили. А затем тут же наполнили вновь. Что интересно, закусывать пока никто не стал. Впрочем, вино не водка — пока можно и так.
Я тоже наполнил вновь свой кубок, но пить пока не стал — поставил на стол. И сам сел. Не хотят торжественной речи и не надо. Тем не менее, что-то сказать всё равно нужно. И я сказал…
— Сыны боярские! Пусть вы пока и не мои, я в любом случае рад вас всех видеть. От слов своих не отказываюсь. Что же касается клятвы… Должен вас предостеречь! Когда вы сами, — выделил я это слово, — решили пойти под мою руку, ситуация была несколько другой. Тогда за моей спиной стояла княгиня. Но со вчерашнего дня я впал в немилость. В общем, теперь род Северских — род вольный. Надо мной лишь Великий князь, да боги. Так что я пойму, если кто-то откажется идти под мою руку. Например, испугается, — и я бросил ироничный взгляд на вредного деда.
— Ты меня, боярин, решил в трусости обвинить⁈ — аж задохнулся он от возмущения.
— Да боги с тобой, — лениво отмахнулся я. — Я даже имени твоего не знаю, сын боярский. Куда уж тут обвинять.
— А ведь верно! — воскликнул кто-то с противоположенного конца стола. — Скворцов даже не представился, а сразу всё хулить начал. В своём репертуаре!
За столом раздалось несколько смешков, отчего дед надулся ещё сильнее. Того и глядишь — лопнет.
— Боярский сын Скворцов. Семён Семёнович, — всё же справившись с собой, представился он. Вставать, впрочем, не стал. Хотя, судя по местным традициям, стоило бы. Но пока пусть. Я уже понял, что сегодня легко не будет и нервы мне потрепят.
— Так что же тебе, Семён Семёныч, в нашей общей истории не нравится? — спросил я. — Говори как есть.
— Мне много чего не нравится, — скривившись, пробурчал он. И продолжил чуть громче: — Вот скажи мне, боярин… Ты вот тут про род Северских говорил. Всех нас под одну гребёнку собирал. А герб у твоего рода есть?
Твою же мать! Засада! Со всеми этими событиями последних дней, я совсем забыл о такой обязательной для каждого рода вещи, как герб. Его вроде как надо сначала придумать, потом нарисовать, а затем отослать в канцелярию Великого князя для подтверждения.
Хотя, стоп! Княгиня же говорила, что документы на моё боярство отправила. Значит и герб там должен быть? Ведь так? А хрен его знает. Понятия не имею. Значит, будем блефовать и выкручиваться.
— Семён Семёныч! — протянул я и чуть не расхохотался. Получилось это с такой же интонацией, как в фильме «Брильянтовая рука». Надо же, какое совпадение. Зато я теперь знаю, как буду глумиться над этим Скворцовым. И пусть он сам шутку и не поймёт, зато мне точно будет весело.
Чёрт! Снова у меня мысли не в ту степь поскакали. Надо исправляться.
— Документы на род уже отправлены в Великокняжескую канцелярию. Это слова княгини, Саблеславы Мечеславовны Ульчинской. И хоть последние события заставляют с опаской относиться к её словам, думаю, в такой мелочи она всё же врать не будет.
— В канцелярии могут ещё и не дать добро, — как мне показалось, немного разочарованно, протянул Скворцов.
— Да? — реально удивился я. — Странно. Впрочем, сейчас не о том речь. Скажи мне, Семён Семёнович, тебе боярин нужен, или герб?
— Одно от другого не отделимо! — возмутился он. — Что это за боярин такой, без герба? Не боярин, а тьфу!
Вот же сволочь старая! Вот теперь он меня реально разозлил!
— Так а чего тогда пришёл? — прищурившись, спросил я. — Или ты по стадному принципу? Все пошли и я пошёл⁈ От Дёминых ты потому же ушёл? Так я тебя, боярский сын, к себе не зазывал! Тут только твоё решение и твоя воля!
— Да я! Да ты! — вскочил из-за стола Скворцов и замахал кулаком, выкрикивая непонятные междометия. — Мальчишка! Что ты себе позволяешь⁈ Я жизнь прожил! Во многих битвах участвовал! Детей и внуков вырастил! А ты что сделал⁈
— Я⁈ — тоже вскочил я, окончательно закипев. — Я боярина Каганова, на чьём бывшем дворе мы сидим, в поединке убил!
— И это все твои достижения⁈ — сморщился боярский сын. — Какого-то там боярина зарубил?
— Боярина с четвёртым рангом! — прорычал я. — Опомнись, дед! А то я не посмотрю на твою седину и тоже на поединок вызову!
— Ох и ярый! — снова раздался тот же голос с другого конца стола. — Хороший боярин. Как д о лжно!
— Охолони, Семён! — звероватого вида старик, сидевший вторым слева, заросший бородой так, что на лице нормально просматривались лишь нос, да глаза, положил руку на плечо Скворцову и насильно его усадил. — Полаялись и ладно! Да и не прав ты. Мы не за гербом шли, а к достойному. А уж то, что боярин хоть и молод, но достоин, мы ещё в прошлый раз решили. Верно?
— Верно, — нехотя ответил Скворцов.
— Вот и славно, — подвёл итог бородатый. А затем встал и представился: — Боярский сын Невзгодов, Василий Павлович.
Дождался моего кивка, снова сел и продолжил:
— Если княгиня сказала, что документы отправила, значит отправила. В таких вещах не врут. Иначе можно окончательно лицо потерять. Так что предлагаю эту тему забыть. Другое спросить хочу. Скажи, боярин, отчего с нами за столом китайцы сидят? Ты их тоже решил в боярские дети взять?
— Решил, — коротко ответил я, чувствуя, что этот дед тоже какую-то пакость задумал.
— А с чего им такая честь? — спросил Невзгодов и обвёл взглядом всех присутствующих. — Моему роду уже почти два века. И всё это время мы служили своему боярину, да Государю. У остальных тоже рода не молодые. А тут китайцы! Ничего не хочешь объяснить?
— А нужно? — улыбнулся я.
— А как же! Мы тут все люди достойные. Боярские дети, по праву рождения. А они чем такую почесть выслужили? Или голову тебе боярин, по молодости, заморочили? Так ты скажи! И мы разберёмся.
— Это ты меня так оскорбил сейчас, боярский сын? — удивился я. — Типа, боярин дурак молодой, а мы, жизнью умудрённые, за него сейчас всё порешаем?
— Боярин! — вдруг подал голос Бэй Ли. — Разреши сего старца на поединок вызвать да убить? А остальные, на это поглядев, глупых вопросов задавать не будут.
