— Ещё кофе, боярин? — заглянул в столовую маленький Пантелей. Дождался моего кивка и ускакал на кухню, чтобы моментально вернуться с новой кружкой.
— Подожди! — скомандовал я, когда поварёнок собрался бежать обратно. — Расскажи, кто ты есть.
— Так это… повар я, — растерялся мальчишка. Немного покраснел и добавил: — Ученик повара. Поварёнок. Но буду поваром. Точно. Получается у меня готовить.
— Да я не про это, — улыбнулся я. — Расскажи кто ты сам. Откуда.
— А-а-а. Так из Дёмино! Там родился и вырос.
— А родители кто?
— Батю не знаю. Не было его у меня, — пожал плечами поварёнок. — А мамка из холопок. Хозяйство у неё крепкое. Козы есть, десяток овец, коровы. Ну и свиньи там всякие, куры.
— И что, сама с таким хозяйством справляется? — удивился я. Как по мне, так тут с одной козой дел полно будет. А у матери его целый зоопарк.
— Почему сама? Помощницы у неё. И помощник тоже есть. За деньгу работают.
— А ты?
— Я тоже помогал, пока маленьким был. Но потом готовить понравилось, и мамка меня в обучение отдала.
— Вот как… — задумчиво погладил лысину я. Мать холопка. По сути — рабыня. Но хозяйство у неё, работники свои есть. Сына на учёбу отправила. Чудн о. — А ты тоже холоп?
— Нет боярин, свободный я, — отрицательно замотал головой и зачем-то поклонился Пантелей. — Да и не нужно мне продаваться. Небось не бедствуем.
— А мамка почему не выкупится? — поинтересовался я.
— А зачем? — искренне удивился пацан. — Так она хоть и холопка, но в роду. Почти что сама Дёмина. Никто не обидит. А выкупится, и всё! Ступай на все четыре стороны.
Я улыбнулся и покачал головой. Поварёнок явно повторял чьи-то слова. И вид при этом такой серьёзный имел, что мне стоило больших усилий, чтобы не расхохотаться.
— И что, — снова спросил я, — прям таки бы и выгнали её, если выкупиться?
— Та не. Дёмины хорошие. А в Младшей ветви дядька Саша Сильнов всё решает. Он бы не допустил, — сообщил мне Пантелей и гордо надулся. Но вдруг спал с лица, снова поклонился и испуганно зачастил: — Ой, прости боярин! Ты же не Дёмин теперь! А я тут про нас… Про них то есть. Я же тоже… Ой!
— Да успокойся ты! — всё же заржал я. Уж очень забавный этот Пантелей оказался. — Не гневаюсь я. Лучше другое мне скажи: как мамка к выходу из рода отнеслась? И как её вообще отпустили, если она холопка?
Мне это было действительно интересно. Потому что я понятия не имел, как вся эта система с хозяевами-холопами работает. Да и настроения в роду лучше всего узнать у такого вот мелкого, но вроде бы довольного жизнью болтуна.
— Так она не чья-то там холопка, а рода, — пожал плечами пацан. — Ну и если все уходят, то и она с ними.
— Понятно, — хмыкнул я. Нашёл у кого спрашивать. — А как она к выходу отнеслась? И с хозяйством вашим что теперь будет?
— Так а что будет? С собой всех забрали. Там вон за полями уже загоны сколотили под живность. А как дома построят, то все своих зверей и разберут. А что из рода вышли… — он замялся, словно не решаясь продолжить, но затем махнул рукой и выдал: — Лучше так будет! Мы к Младшей ветви привычные. Никто не обижает. Помогают всегда. А коли уж в Старшую заберут, то всё! Илья этот, внук Старейшины, злой как пёс подзаборный. Погаными словами детей боярских хулил. Вот народ и подумал, что если он так на воинов ополчился, то что же с остальными станет? А так ушли и всё! С дядькой Сильновым не пропадём!
— Не с дядькой Сильновым, а с боярином Северским! — поправил его вошедший в столовую Александр Сергеевич. И кивнул мне: — Здрав будь, боярин! Проснулся?
— Да уж проснулся! — хмыкнул я. — Здрав будь, дядь Саш!
— Ой, прости боярин! — снова согнулся в поклоне Пантелей. — Не подумавши я сказал!
— Да нормально всё! — успокоил я его. — Ступай дальше учиться — поваром станешь!
— Ага, побежал я, — снова поклонился он и усвистал.
— Что Маркус, с родом знакомишься? — вроде как в шутку спросил Сильнов. Но глаза при этом остались серьёзными.
— Да уж знакомлюсь, — вздохнул я. — Представляешь, лёг поспать ненадолго, проснулся, а у меня уже полна горница людей. Теперь вот три раза подумаю, нужен ли мне вообще этот сон!
— Сон штука полезная! — хохотнул боярский сын. — Так что хоть иногда, но спать надо.
— Ладно, — отбросив веселье, серьёзно произнёс я, — шутки в сторону. Рассказывай, дядь Саш! И начни, пожалуй, с того, что со мной случилось. С какого перепугу я на трое суток спать улёгся, словно спящая красавица?
— Не ко мне вопрос, Маркус, — покачал головой Сильнов. — Я, как ты знаешь, из сынов боярских, а не из бояр. У нас другая клятва. И приносим мы её боярину. Ты же пред богами стоял и на верность княгине и земле русской клялся. Так что подробностей от меня не жди. У Соболя я, конечно, спросил, когда тебя домой принесли. Да только он одним словом ответил.
— Даже боюсь спросить что за слово такое…
— Перун! — веско произнёс Александр Сергеевич. — Дальше не пытай меня. Сам у Соболя спросишь.
— Перун, значит… — задумчиво протянул я и забарабанил пальцами по столешнице. — Ладно, примем к сведению. Тогда рассказывай дальше. Про Младшую ветвь. Что такого должно было случиться, чтобы столько людей под мою руку решили уйти?
— Илья Дёмин случился, — расстроено вздохнул боярский сын. Но тут же подобрался и вдруг начал оправдываться. — Ты не подумай, Маркус, я-то только рад, что люди за тобой пошли. А горюю я по роду Дёминых в целом. Кончился он…
— То есть как кончился? — не понял я.
— А вот так! Когда в роду узнали, что боярышню нашу выгнали, а я выйти решил, то разговоры разные пошли. Главы родов, из детей боярских Младшей ветви, собрались. Думать хотели, да решать, как дальше жить. Но про тот сход боярин молодой узнал. И припёрся сам. Да не один, а со Снегирёвым. И, ко всему прочему, сотню воинов из Старшей ветви с собой притащил.
— Хрена себе!
— Вот и дети боярские так подумали. Спросили у Дёмина, какого… кхм… в смысле, чего ему надо, мол? А он хулить их начал! Словами разными бросался. Общий смысл которых сводился к тому, чтобы место своё не забывали. Не поверишь, Марк, но мы так с холопами своими не говорим. Всё же тоже люди они. А он перед воями такое вытворять начал…
Сильнов замолчал и отвернулся. А я торопить не стал. Видно было, что всю эту историю он близко к сердцу принимает. И за род Дёминых у него сильно болит душа.
— В общем, — через пару минут снова заговорил Александр Сергеевич, справившись с эмоциями, — погнали его из Младшей ветви. Сказали сыны боярские, что такой боярин им не по нраву. И клятву на мече они ему приносить не будут. Так этот идиот знаешь что сделал?
— Схватить их приказал и в холодную? — предположил я. Ну а чего? Судя по всему, с мозгами у парня всё плохо. Привык он быть внуком главы Старшей ветви рода, вот и возгордился. А тут на тебе — сразу боярином назначили в ветвь Младшую. Крышу от собственного величия у него и сорвало.
— Хуже! — покачал головой Сильнов. — Он сказал, что с их наследниками договориться проще будет. И приказал Снигирёву порубить всех.
— Да ладно! — охнул я. Это же война! Чёрт! Илья что, совсем свихнулся⁈ И куда дед Михаил делся? Почему его рядом с внуком не было? Или и вовсе, без внука. Тогда бы может и договорился с детьми боярскими. — Война?
— Нет. Снигирёв отказался выполнять приказ.
— Неужто совесть у него проснулась?
— Да кто его знает, — пожал плечами дядя Саша. — Может и совесть. Всё же Тёма неплохой мужик. Хоть и исполнителен излишне. А может, испугался.
— Испугался? — не понял я.
— Ну так! — улыбнулся боярский сын. — Маркус, да ты сам представь! На территорию Младшей ветви заявилась вооружённая сотня из Старшей. Само собой наши вои тоже быстро собрались, да эту сотню в кольцо взяли. И наших-то побольше было. Но бойня могла, конечно, случиться. Все на нервах. И так в роду сумятица, а тут такое… Но Слава Богам, обошлось. Снигирёва, кстати, Илья сразу же приказал схватить и в холодную. Но, как мне пересказывали, мог и зарубить там же. Очень уж осерчал. К детям боярским повернулся потом, оскалился и сказал, что всё равно они ему в верности поклянутся. Потому как живут на землях Дёминых. Сами, говорит, приползёте. Или на улицу всех выгонит.
