Я громко вздыхаю, просыпаясь, облака теперь превратились в белую простыню, голубое небо превращается в деревянный потолок, но дразнящие ощущения между ног не исчезают вместе с остальной частью сна.

Поднимаю голову и вижу улыбающегося Кэша, облизывающего клитор. Я хнычу, а он хихикает.

— Доброе утро, куишле, — говорит он, прежде чем снова ныряет. Я откидываю голову на подушку, когда он засовывает два пальца в мою мокрую киску. Даже слышно, насколько я мокрая.

— Черт, Кэш, — шиплю я, когда удовольствие скручивается в сладкий узел.

— Ты кончишь для меня, куишле? — его глубокий голос рокочет у меня внутри, когда он погружает свои пальцы глубже, затем сжимает и разжимает их внутри меня, чтобы погладить точку джи.

— Папочка… — я не знаю, как долго он ласкал меня, прежде чем я проснулась, но кульминация наступает быстро и сладко. Я двигаю бедрами, ища большего.

— Черт возьми, да, детка, оседлай мое лицо, как нетерпеливая маленькая шлюшка, — его слова разжигают огонь внутри меня, грудь наполняется жаром, который, я уверена, приливает к щекам.

Я запускаю пальцы в его волосы и прижимаю к себе, извиваясь от его широкого языка, растирающего клитор. Он стонет, и вибрация, словно электрический разряд, пронзает мои пальцы ног.

— О боже, о боже… — мое тело напрягается, когда я опять приближаюсь к взрыву. Легкие сжимаются, а затем расслабляются с криком, когда оргазм настигает горячими волнами. Я лежу на спине, тяжело дыша, пока Кэш с дьявольским блеском ползет вверх по моему обнаженному телу, оставляя за собой следы поцелуев.

— Такая хорошая девочка, так сладко кончает мне на язык, — шепчет он, приближая свои губы к моим. Я стону, ощущая на нем вкус своей похоти. Чистая эротика.

Углубляю поцелуй и переворачиваю нас на бок, сжимая его лицо, его отпускная щетина царапает мои ладони. Вдалеке волны плещутся о палубу нашей виллы, а от влажного таитянского морского воздуха наши тела становятся липкими.

— Пойдем в душ со мной, — его дыхание касается моих губ.

Я бормочу свое согласие, протягивая руку между нами, чтобы погладить его набухающий член.

— Только если я смогу отплатить тебе тем же.

— Моя грязная девочка, всегда такая жадная, — он шлепает меня по заднице, когда я продолжаю прижиматься к его груди, — Ну, чего ждешь? — со смехом вскакиваю с кровати и голышом несусь в ванную.

Вся эта поездка была повторением одних и тех же действий. Еда, секс, плавание, душ, загар, сон. Это было лениво, нагло и абсолютно идеально.

Я включаю кран для душа и наслаждаюсь первоначальным ощущением прохлады воды на разгоряченной коже. Пол в ванной комнате сделан из прозрачного стекла, благодаря чему открывается потрясающий вид на океан внизу. Аквамариновая вода преломляет зигзаги солнечного света, когда разноцветные рыбки проплывают под ногами. Это замечательно.

Я оборачиваюсь, когда слышу Кэша позади себя. Его глаза блуждают по моему телу пьяным взглядом, хотя я знаю, что он совершенно трезв. Он говорит тихо и убийственно:

— Я думал, ты будешь ждать меня на коленях.

От его повелительного тона по моей спине пробегает пламя, а колени опускаются на прозрачный пол. Он подходит ко мне и смотрит сверху вниз с холодным, голодным блеском в глазах, приоткрывая мне рот большим пальцем.

— Этот гребаный рот, — бормочет он. — Высуни язык.

Вода теперь горячая, наполняет пространство паром и усиливает жар между моими бедрами. Она жалит мне спину. Я борюсь, чтобы держать глаза открытыми. Он похож на Бога, готового обрушить разрушительный дождь. Из-за стеклянного пола кажется, что он плывет, стоит на воде.

Он чертовски сногсшибателен.

Скользит своим членом взад и вперед по моему вытянутому языку медленными, дразнящими движениями бедер.

— Ты знаешь, что делать, куишле. Теперь позаботься о папочке.

С ухмылкой я обхватываю губами его твердый член и ладонями за бедра. Я чувствую выступающий шрам от удара ножом, постоянное напоминание о глубинах тьмы, из которых он вытащил меня. Делаю свой первый глубокий вдох, вдыхая через нос, и он стонет, откидывая голову назад и хлопая рукой по стенке душа.

Его прикрытые глаза встречаются с моими, когда я беру его глубоко, давясь. Он проводит языком по зубам, прежде чем прикусить губу. Видеть удовольствие и жар, так явно написанные на его лице, — это как действие сильнейшего наркотика.

Я обхватываю его яйца, перекатывая их в ладони, покачиваясь вверх-вниз по всей длине. Он удивляет меня резким толчком вперед, запуская пальцы в мои мокрые волосы, так что я задыхаюсь.

— Черт возьми, посмотри на себя. Посмотри, как хорошо ты глотаешь, — он удерживает мою голову на месте, медленно выходя, прежде чем снова войти. — Скажи мне, что, когда я использую тебя как дешевую шлюху, твоя киска, блять, не пульсирует.

Я, очевидно, не могу ответить словесно, когда его член у меня в горле, поэтому отвечаю, раздвигая колени и демонстративно проводя рукой вниз по животу, чтобы обвести клитор. От прикосновения по моему телу пробегают искры, и я стону, что, в свою очередь, заставляет его крепче вцепиться в мои волосы и поднять меня на ноги.

Встаю лицом к нему, моя челюсть отвисла, я тяжело дышу. Он агрессивно засовывает два пальца мне в рот, как будто не может вынести, что во мне нет части его самого. Посасываю их, обводя языком кончики пальцев. С дьявольским удовольствием наблюдаю, как напрягаются венки на его шее.

— Повернись лицом к гребаной стене, Харлоу, — он рычит мое имя, и я знаю, что сейчас меня безжалостно трахнут.

Оборачиваюсь, холодок пробегает по моей спине, несмотря на горячую воду, и я провожу ладонью по гладкой кафельной стене. Смотрю себе под ноги, чувствуя его тяжелое присутствие позади себя, и вижу, как мимо грациозно проплывает рифовая акула.

Кэш перекидывает одну из моих ног через свой локоть и отводит мои бедра назад. Восторг и желание бурлят внизу моего живота. Он наклоняется надо мной, и его губы касаются моего уха, когда он шепчет:

— Никакой пощады.

Затем он врезается в меня, выбивая воздух из груди, наполняет так идеально, что это почти причиняет боль. Он отстраняется на полпути:

— Я знаю, тебе нравится мой вкус, но я хочу наполнить твою сладкую киску. Трахать тебя и наполнять спермой, — он проводит рукой по мягким округлостям моего живота, прежде чем снова вонзиться по самый лобок.

Его рука, обхватывающая мою ногу, а другая на животе, дают ему все необходимые рычаги воздействия. Я задыхаюсь, когда он наполняет меня снова и снова, его толстый член упирается в мои внутренние стенки с каждым толчком.

— О, блять, как хорошо, папочка, чертовски хорошо, — мурлычу я, когда мое тело сотрясается от силы, с которой он трахает меня. Безжалостно.

Он издает стон в ответ на мою похвалу и скользит рукой вниз, чтобы потереть клитор.

— Кончай с папочкой, куишле, — его прерывистое дыхание и сильная хватка на ноге говорят мне, насколько он близок. Отчаяние в его голосе, требующее освобождения, подводит меня к краю.

— Черт, черт, ах… — кричу я, оргазм достигает пика, киска сжимается.

— Боже, детка, да. Выдои меня, блять, досуха, — горячо и тяжело извергает он мне в ухо, выстреливая свою сперму глубоко внутрь меня.

Он сгибается, тяжело дыша, прижимается всем телом к моей спине.

— Господи Иисусе, — бездумно бормочет он.

Мы переводим дыхание, пока я перебираю разных рыб, названия которых выучила. Рыба-ангел. Скат. Рыба-бабочка. Скат манта. Рыба-игла. Рыба-попугай.

Как только наш пульс возвращается в норму, Кэш нежно моет внутреннюю поверхность моих бедер, но не забывает протолкнуть свою сперму обратно в мою киску, и моет волосы. Я тоже вытираю его, покрывая поцелуями сильные мускулистые участки тела, смеясь, когда его член снова начинает твердеть.

Вытираюсь полотенцем, когда слышу, как Кэш ругается из соседней комнаты.

— Что такое? — спрашиваю я, заворачивая за угол и видя, как он бросает свой телефон на кровать рядом с собой.