Мои затекшие ноги болят от прилива крови, а в животе одолевает новое ощущение.

На ней бордовая толстовка, и я сопротивляюсь желанию прочитать печать университета на лицевой стороне. Я могу узнать все о ком угодно. Мои связи могут сделать то, о чем АНБ⁵ может только мечтать.

Но по какой-то причине я не хочу читать о ней в досье. Хочу услышать это из ее уст. И чтобы не стать наркоманом, мне нужно медленно и осторожно вливать в себя эту зарождающуюся одержимость.

Дело не в этом. Мне все равно, что я стану наркоманом, если она — мой наркотик.

Я хочу затянуть это, потянуть за ниточку, слабо связывающую нас вместе, пока она не станет такой тугой, что оборвется.

Мне приходится поправлять член в штанах, когда она останавливается возле книжного магазина, берет в руки свои длинные темно-клубничные волосы и убирает их с шеи. Мне всегда нравились шеи. Как они изящно изгибаются, какая кожа мягкая и тонкая. Как слабо трепещет пульс, пока не начнешь сжимать. И чувство, как он бьется под кончиками пальцев.

Она проделывает какой-то фокус, на который способны только девушки, накручивая волосы, пока они не оказываются закрепленными на макушке. Когда она заходит в книжный магазин, я вижу ее круглую попку в черных леггинсах, и сжимаю кулаки, пока ногти не впиваются в ладони.

Внимательно смотрю, как она исчезает из виду. Я хочу знать, какую книгу она ищет. Любит ли она острые ощущения от настоящих преступлений? Может ли она переварить ужасные подробности, или ее начинает тошнить при упоминании крови? Хочет ли она рыцаря в сияющих доспехах, который увезет ее, как принцессу из сказки?

Я не стану ее рыцарем.

Но могу быть ее королем.

Харлоу

Следующие несколько дней проходят довольно спокойно. В большинство мест он ходит пешком, что облегчает слежку. А у меня все лучше получается оставаться незаметной. В течение дня я меняю очки, шляпу или свитер. То укладываю волосы, то убираю их. Иногда надеваю громоздкие наушники, и даже начала менять чехол для телефона

Хотя я уверена, что он меня не видел, менее уверена, что запомнил. Я следую за ним от его квартиры до сапожной мастерской и магазина сэндвичей. Он останавливается, чтобы поболтать с владельцем буфета, и, кажется, дружит с каждым бариста и барменом в городе. Но даже когда я провожу двенадцать часов, наблюдая за каждым его движением, я не узнаю о нем ничего, кроме того, что он пьет только эспрессо, как напыщенный мудак.

Не то чтобы он гулял весь день. Большую часть времени он находится внутри здания, и только однажды мне хватило смелости последовать за ним внутрь. В книжный магазин, и то, лишь из уверенности, что там хватит полок, за которыми можно остаться незамеченной.

Я жую соломинку от смузи, который взяла в качестве обеда на ходу. Не знаю, чего я ожидала. Что он совершит убийство средь бела дня? Смешно.

Даже окурок сигареты, которому я так радовалась, бесполезен. Мало того, что его достали незаконно, Лео отказывается говорить, была ли вообще обнаружена ДНК убийцы на Бет или на месте преступления. И даже если он был настолько безрассуден, что оставил хоть что-то — а это большое «если» — что мне делать? Стать биохимиком в одночасье? Я ни хрена не могу сделать с окурком, кроме как выбросить его в мусорку.

Сейчас Кэш ждет возле кафе-мороженого уже пять минут. Он не курит и не разговаривает, так что я не знаю, зачем. Его темные солнцезащитные очки скрывают глаза, заставляя гадать, куда он смотрит. Рукава его облегающей белой рубашки закатаны до локтей, а татуировка на руке смотрит на меня, дразня. Его декольте распахнуто, несколько верхних пуговиц расстегнуты, там еще татуировки на груди. Если мне повезет, он отравит себя всеми этими чернилами.

Не думаю, что это возможно, но мысль приятная. Особенно когда абсолютно жестоко и несправедливо, что, пока он не закалывает людей до смерти, он объективно и неоспоримо очень привлекателен. Мне хочется ударить его в челюсть за то, что он смеет выглядеть таким красивым и невозмутимым, когда мой мир перевернулся с ног на голову, жестоко разорвался на части, а затем сгорел. И это сделал он.

Подъезжает старинный «Маслкар», и из него выходят трое белых мужчин. Не знаю, чего я ожидала. Перестрелки на дороге? Доставка наркотиков? Но точно не этого.

Я узнаю одного из них с первого дня возле квартиры. Судя по фамильярному виду, двое других — его братья. И вот они вчетвером, болтая и смеясь, заходят в магазин…

День семейного веселья в магазине с мороженным?

Когда я поднимаю челюсть с пола, мне требуется всего две секунды, чтобы решить идти туда. Это глупо, рискованно и, скорее всего, мой смертный приговор, но шанс подслушать всех четырех братьев Фокс? Я не могу его упустить.

Надеваю одну из трех бейсболок, которые принесла с собой сегодня, и мурашки бегут по моим рукам, когда я вхожу в магазин, дверь звенит, как жуткая музыка в фильмах ужасов перед тем, как глупая девчонка спускается в подвал.

Мне приходится сознательно напоминать себе о необходимости дышать, пока я притворяюсь, что рассматриваю холодильник с мороженым. Это противоречит всем инстинктам выживания, кричащим внутри меня, — повернуться спиной к стае волков — Лисов.

Все мои чувства настолько адаптированы на них, что я не помню свой заказ, и понимаю, что это ванильное, только когда пробую. Черт, я хотела клубничный.

Я не поднимаю головы, пока ем мороженое, но постоянно наблюдаю за их столиком. Пытаюсь разобрать их слова сквозь басовитую попсу, играющую в магазине. Напрягаю слух, чтобы услышать, как они говорят о футболе, машинах и сериале «Офис». Не может быть такого. А если, они говорят на кодовом языке, а Майкл Скотт — это уличное название нового наркотика?

Сомнительно.

Каждые несколько минут по моей коже пробегает дрожь, и я уверена, если подниму голову, увижу глаза Кэша, буравящие меня. Но вместо этого меня встречает его профиль и чертовы солнцезащитные очки. Я не вижу его глаз, но чувствую их на себе. Наверное.

***

Нужно вернуться к своей чертежной доске. Их посиделки за мороженым стали для меня полным провалом. После еды я последовала за Кэшем и одним из его братьев обратно в «Лисье логово», а двое других уехали вместе. Я не получила абсолютно ничего ценного. Ни единого проблеска.

Уже собираюсь совершить двухмильную прогулку от «Лисьего логова» до своей квартиры, чтобы проветрить голову и начать мыслить здраво, когда замечаю, что кто-то приклеивает бумажку к окну изнутри. Я избегала подходить слишком близко к пабу. В каком-то смысле он больше похож на волчье логово, и я просто напрашиваюсь на неприятности, если забуду об этом и стану слишком смелой. Ближе всего я подошла к тротуару, чтобы подобрать окурок.

Но любопытство и отчаяние берут верх.

Требуется помощь

Ищем официантов, опыт работы не требуется.

Я могу сколько угодно играть в частного детектива, но ничего не добьюсь, если не буду делать то, что и не могут копы: подобраться поближе.

Важные разговоры, важные доказательства находятся за закрытыми дверями. Копам приходится беспокоиться о таких вещах, как «основания и ордер». А мне нет.

И это прекрасная возможность.

Кэш Фокс преподносит мне свою собственную гибель на серебряном блюде.

***

Кэш

3 часа назад

Удивительно, насколько она привержена этой дерьмовой маскировке. На самом деле, восхитительно, что она думает, как бейсболка или пара наушников скроют все, что в ней есть.

Узнав, что она не водит машину, я стал везде ходить пешком. Мне нравится знать, что она идет на цыпочках позади меня. Уверен, ее сердце бешено колотится. Я хочу почувствовать это. Хочу положить руку ей на грудь и узнать, так ли сильно оно бьется, как я себе представляю.