— Я и Джордж сейчас говорим с тобой на громкой связи. — сразу предупреждаю подругу. — Мы знаем о Мистере Стиле. — пытаюсь не звучать истерично. — Хотим спросить, как он. Мы сейчас соберемся и вылетим первым возможным рейсом.
— Ему уже лучше.
— Повтори по видеосвязи, иначе я позвоню Райану.
Ответ Лизи прозвучал слишком быстро, и я не могу определить играет она или нет.
— Хлоя-моня, — тихо говорит подруга. — Не звони, пожалуйста, сегодня Райану. Просто поверь мне, ладно? Я тебе потом все объясню.
— Хорошо. Тогда повтори, как там мистер Стил? — но Джордж аккуратно забирает из моих рук сотовый, который я сжимаю со всей возможной силой.
— Ему лучше. — следует ответ.
— Элизабет… — произносит футболист
— Джордж! Ты же там? — от ее командного голоса, тот вздрагивает. — Слушай меня внимательно. Ты должен любым способом остановить Хлою от вылета сюда пока вы не выступите со спектаклем. И вы оба ради меня обязаны отыграть завтра лучше, чем на отлично, и только потом явить сюда свои задницы. Понятно? Желательно с одним из призовых мест!
— Нет! — кричу я.
— Можешь даже запереть ее, — без тени жалости продолжает она. — Обещай мне! Обещай мне, Джордж!
— Обещаю. — покорно отвечает он, и по нервно играющим желвакам на лице капитана «Волков» я понимаю, что из комнаты мне просто так не выйти.
— А с меня исполнение любой твоей просьбы. — радушно произносит Лизи. — Все, мне пора идти. Завтра созвонимся.
Глава 37
Райан
Сестра берет мою руку и тянет идти за ней в дальнее крыло дома. Туда, где находится кабинет отца, святая святых Харисона Стила. Из детских воспоминаний я помню, как мама просила не бегать в ту часть дома и не беспокоить лишний раз занятого родителя. И сейчас сознание, когда-то давно прилежно усвоившее урок, посылает сигналы телу, и оно пытается сопротивляться.
Однако, то ли моя сестра «Зена — королева воинов», то ли ее выражение лица не терпит возражений, потому что ноги хоть и продолжают протестовать, но все равно послушно следуют вслед за ней.
Наконец, она открывает заветную дверь, и мы входим внутрь. Мне не часто доводилось быть в этой комнате, но знакомый с детства запах дорогих сигар, кожи и неизменного парфюма отца больно отдаётся в груди.
«Однажды, этот кабинет станет твоим. — улыбаясь, говорил он мне в давно затянувшемся сорняками воспоминании. Настолько обросшем дикой травой, что мои руки будут поцарапаны, если я попытаюсь посмотреть на довольное лицо восьмилетнего мальчишки.»
Широкий деревянный стол, кожаное кресло, растянувшийся во всю правую стену шкаф с бесчисленным количеством книг.
— Зачем ты меня сюда привела?
— Нам не сюда, — она не удостаивает меня поворотом головы, а берётся за ручку, которой нет в моих флешбэках. Незнакомая дверь красуется в левой стене. Элизабет тянет ее на себя и заходит, а я, движимый любопытством, иду за ней.
Когда в новом для меня помещении щёлкает выключатель и загорается свет, я ошеломленно застываю. Столбенею, не способный дышать. По своему размеру комната похожа на кабинет отца или даже несколько больше в длину. На стенах висят все так хорошо известные мне плакаты, и имеются такие, которые я вижу впервые. Посередине широкого стола аккуратно разложены билеты, брелки, фигурки, наклейки, блокноты… — всё, на чем присутствует моя физиономия.
— Добро пожаловать в комнату славы Райана Лива. — вещает голос сестры. — У папы по всему миру раскиданы люди, которые собирают предметы так или иначе связанные с его сыном. У нас, кстати, есть коллекция не только твоих фильмов, но и всех твоих неудачных дублей. Если будет желание посмотреть, обращайся.
— Зачем ты мне это показываешь?
— Затем, что ты понятия не имеешь, кто твой самый большой поклонник. И сегодня ты нужен ему. А если единственный способ отвести тебя на встречу к папе — это рассказать всю правду, а не только ту часть, которую знаешь ты, значит, время пришло.
— О чем ты говоришь? — нахожусь в шоке от увиденного, но ничего не могу понять. — Если ему не все равно, то почему, почему он ни разу не попытался связаться со мной?
— Ты, надеюсь, шутишь? — моя сестра, похоже, превратилась в бесчувственного киборга.
Непонимающе смотрю на неё. Она хмурит лоб и вздыхает:
— Извини, но буду предельно честной. Скорее всего это снова проделки неподражаемой Аманды Стил.
— Мама?
— Ты никогда не задавался вопросом, почему она взяла с собой тебя и бросила меня? Нет? Потому что ты задавался другим: почему тебя бросил отец. Страдал. Делал из отца тирана. Райан, а ты хоть раз подумал, какого было мне осознавать, что она оставила меня, менее чем годовалого ребёнка, но зато за своего десятилетнего мальчика вцепилась, как жадная змея.
— Она не могла тебя забрать, — отвечаю с сожалением. — Она не раз рассказывала, что пыталась, но отец…
— Неужели? Серьезно? Прямо вот пыталась? А ты знаешь сколько раз она приезжала меня навестить к тому моменту, когда мне исполнилось три года? Ровно три раза. Раз в год же достаточно. Зачем навещать свою дочь чаще? Ничего же выдающегося или интересного она из себя не представляет. Пойдём, покажу кое-что.
Открывает дверь, и мы выходим обратно в кабинет отца.
— Мне надо было все понять. — шарит рукой под небольшим ковриком на высоком комоде, расположенном вдоль стены и достаёт маленький ключ. — Ты меня знаешь, я не успокоюсь, пока не найду все ответы и не выстрою линию поведения полностью.
Садится в кресло главы дома, и я наблюдаю, как сестра умело открывает потайной ящик отца. Интересно, я бы сам сообразил рыться в его вещах?
— Пожалуйста, не думай обо мне плохо. Я была уверена, что именно здесь он хранит то, что я ищу. В других ящиках не копалась. Мне и этого вполне хватило. — достаёт письмо и протягивает мне.
Пробегаюсь по строчкам. Мамин почерк, узнаю его сразу.
«Отдай мне сына или я покончу с собой.
Дочь можешь оставить себе.»
— Она уже резала себя однажды. Думаю, именно поэтому папа испугался и разрешил ей забрать тебя.
— С чего ты взяла, что…
— Наняла частного детектива. — первый раз за вечер Элизабет улыбается. — Аманда резала себя, но поверхностно. Без малейшего риска для здоровья.
— Но зачем ей…?
— А ты бы захотел потерять миллионное состояние и мужа, исполняющего все твои прихоти? Вот она и пыталась это предотвратить. Довольно изощренно, кстати. Только папу, скорее всего, вся ее тактика еще больше отталкивала. Он к тому моменту уже разглядел истинное лицо своей жены. Главная мамина проблема в том, что любит она только себя. Ты не замечал?
— Нет. Она заботилась обо мне. — парирую я, чуя подвох. И не ошибаюсь.
— Н-у-у-у-у, — тянет Элизабет. — Предположим, что да. По-своему она любит нас. Но я не могла смириться с тем, что предпочли тебя, а не меня. Я очень люблю тебя, братик, ты это знаешь. И даже отдам тебе почку, если понадобится. Но подчиниться неизвестности не способна. Слишком это бесило и раздражало.
— И?
— Мама в молодости хотела стать моделью, внешность вполне позволяла. А оттуда пробиться в кино. Но даже деньги отца не смогли бы помочь ее бездарности. Тут я пошла в неё. — беззлобно усмехается шпионка. — А вот ты оказался талантлив. Уж не знаю в кого ты пошел, но ты и вправду очень талантлив, братик. И мама ухватилась за тебя, как те помешанные родители, реализующие свои несбывшиеся мечты через детей. К тому же, как раз в период начала их развода, тебе предложил контракт ЧайлдФан. А упустить тебя значило упустить столько труда, времени и денег. Представляешь, какой облом. Таскать тебя с самих пеленок на различные кастинги и в преддверии успеха остаться без своего золотого яйца. — выжидающе смотрит на меня. — И потом, у тебя же до сих пор контракты заключаются таким образом, что определенный процент поступает на счет матери, разве не так?
Этого она знать не должна, но да, все именно так.
