«Ну наконец-то», подумал Артур, натягивая на голову массивный бронешлем.

Стоило лифту подняться, как толпа черно-зелёной массой сразу же обступила его со всех сторон. Выдавали оружие.

Процесс шел хорошо, если не считать тех случаев, когда получателю что-то не нравилось, и тогда начиналась ругань и крики.

Понимая, что все это будет продолжаться ровно до тех пор, пока ситуация в городе не нормализуется, низкорослый грубиян решил решить все проблемы одним махом. Он взобрался сверху на гору ящиков в центре большого грузового лифта и, широко расставив ноги, начал громко отвечать на вопросы и претензии.

– Внимание, народ! Тяжёлого оружия у нас нет! – И коренастый грубиян поднял вверх руку со стандартным пехотным плазмаметом. – Вот, смотрите! Они для вас сегодня тяжики. Потому шо их мало! Выдаются только КДВ и УШБ-шникам. Да потому шо нехер! Все остальные получают носатую мусорянку… Я сказал, получаете это! То шо их у нас, этих коротышек, хоть жопой жуй! А разницу в них чуешь только на дистанции выше трехсот. Так шо берите, не ссыте!.. Нет. Магазины остались только на 140. Была пара сотен на 280. Но их уже мусора поразбирали. Мы не первые тут на складах хозяйничаем! Кто получил – отходите. Проверили ствол, катушку, динамку… Ради бога, пацаны, не дрочите батареи. Новых у нас нет и взять неоткуда. Не дергайте батареи!..

Стены содрогнулись от страшной вибрации. А с улицы, через все переходы и углы, прорвался оглушительно тяжелый и глухой раскат грома.

От шока все присутствующие присели и за озирались, пытаясь понять что случилось. Экспертами никто себя здесь не считал. Но и так всем было ясно, что на улице что-то взорвалось.

Артура толпа оттеснила к самому выходу. Поэтому, понимая всю опасность выходить на улицу без оружия, он сделал то, что считал правильным.

Взрыв прогремел со стороны входа в главный вестибюль. Именно там, где собралась толпа. А значит, там много раненных. И единственное, что он может сейчас сделать правильно – это пойти и предоставить одному из нуждающихся свою армейскую аптечку. Большего он не мог. Да, может, и не понадобится.

Поэтому сразу же после взрыва он рванул к двери выхода. Пробежав по широким коридорам, минуя десятки дверей и лестниц, он и те, кто побежали следом, вышли к главному вестибюлю участка.

Все пространство большого зала заполнил густой сизый дым. Огня не было. Поэтому разобрать, что происходит за плотной завесой, не было ни малейшей возможности. Единственным, что давало хоть какое-то направление, были крики, вопли и стоны. Умирающие люди бились в предсмертной агонии, извергая из себя вопли ужаса и желания жить. Ведь по своей сути вопль – это последнее средство. Сигнал SOS. Кричат тогда, когда все остальные способы стали неэффективны. И в слепой надежде на спасение люди кричали и выли, в надежде на то, что их не бросят.

Артур рванул вперед. Под военными ботинками звонко затрещали стекла. Дым врезался в нос и глаза, проникая повсюду, он выдавливал слезы и мешал двигаться. Кислый, почти терпкий запах ворвался в нос и заполнил собою легкие.

Но медлить было нельзя. Там на улице умирали люди.

Поэтому, кашляя и плюясь, вытирая на ходу слезы, Артур выбежал на улицу. И сразу же столкнулся с мужчиной, держащим на руках то, что еще недавно было женщиной. А теперь это был изорванный осколками, безжизненный труп. Мужчина шел вслепую, и Артур, положив ему руку на плечо, крикнул в самое ухо, рассчитывая на то, что тот может плохо слышать после взрыва.

– Ты как?

Мужчина остановился, но ничего не ответил, тупо смотря перед собой. Поняв, что он либо в шоке, либо вообще контужен, Артур направил его ко входу в участок. Там уже маячили темные фигуры тех, кто выбежал на помощь, и мужчине помогут. А сам побежал дальше, ориентируясь на звук.

Это оказалось не так просто. Пространство у входа в участок было плотно завалено трупами. Мертвые люди лежали на голом асфальте, не подавая даже намека на остатки жизни. Правильно было бы каждого проверить. Вдруг еще кого тут можно было спасти. И Артур не стал этим пренебрегать.

Первым, кого он нашел, оказался пожилой мужчина с разорванным животом и залитыми кровью ногами.

Мужчина не кричал, но горько и тяжело плакал, пытаясь собрать с асфальта то, что вываливалось у него из брюха. Ногами он не двигал. Они просто лежали безвольными культями, из которых вниз спадали обрывки того, что еще недавно было брюками, и по этим лохмотьям стекала бордовая кровь умирающего человека.

Хватило и одного взгляда, чтобы понять, что этого мужчину можно спасти. Но действовать надо было быстро.

Артур скинул с себя рюкзак. И среди целой кучи того, что в него было напихано, смог быстро найти увесистый прямоугольный чехол из жесткой ткани. Аптечка.

Разрыв живота хоть и выглядел страшно, но не это ранение угрожало жизни несчастного. Главная проблема – это ноги.

Разрывая остатки штанин выше линии, где он наложил жгуты, и заливая ноги спрей-гелем гомеостатика, он обращался к мужчине, пытаясь его успокоить. Но тот ничего не слышал.

Наконец, покончив с ногами, Артур осмотрел корпус мужчины. В спине было несколько сквозных ранений, но на первый взгляд органы не пострадали. Обработав спину и залепив гелем отверстия, он наконец решился перевернуть мужчину на спину. От такого действия тот взвыл, но быстро умолк. Он понимал, что ему сейчас помогают.

Чтобы залепить весь живот, у Артура не хватит спрея. Даже если использовать все два баллона, которые у него остались. Но его задача – не вылечить раненного, а стабилизировать до момента, когда он окажется на хирургическом столе. Поэтому в разорванное брюхо тут же отправилось содержимое обоих баллонов. Обеззаразив внутренности, оберегая их от сепсиса, Артур вколол мужчине три экстренные ампулы из аптечки. После чего повязал ему на лоб и ногу по ярко светящейся фосфором повязке.

Теперь его быстро найдут и смогут увезти отсюда. А после оказания помощи шансы на выживание у мужчины многократно повысились.

Пока он занимался раненным, то не заметил, как все вокруг изменилось. Дым уже начинал рассеиваться, а от места взрыва в участок медленно брела река раненых. Военные медики бегали по всему периметру площади у входа в участок, в поисках пострадавших и тех, кому нужна была помощь по иным причинам. Одну девушку, недалеко от Артура, приводили в чувство нашатырем и пощечинами. Бедная находилась в полной прострации и не замечала ничего, что происходило вокруг.

«Закрылась», подумал Артур. Когда психика не справляется с нагрузкой, она пытается отгородиться и отвернуться от всего того, что ей не нравится. Первый этап – это отрицание. Нежелание признавать действительность. Но потом идет отречение. Когда доступ информации полностью перекрывается мозгом для недопущения дальнейших травм. Это как болевой шок. Только в формате психики. Девочке уже не помочь. Только лечебница и покой. Дай бог когда-нибудь и отойдет. У женщин с этим делом вообще плохо.

Ведь почему мужчины всегда были защитниками и солдатами? Потому, что мужская психика многослойна. Мужики способны переживать ужасные события и творить ужасные вещи, но после этого спокойно играться с детьми и сюсюкаться с женой. Ведь все, что переживает мужская психика – это лишь очередной слой опыта. А вот у женщин все сложнее. У них психика монолитна. Если с ними случился перелом, то он будет их преследовать до конца их дней. Именно поэтому они всегда помнят своего первого парня. А после первого расставания думают, что все мужики козлы и т.д. Они не способны переживать страшное и творить страшное, оставаясь при этом прежними. Именно поэтому есть ряд профессий, куда девушек если и пускают, то с очень большим «но». А все из-за того, что они этого просто не выдержат. Не смогут. Природой им этого не дано.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.