«Наши знания о войнах, происходящих на Западе, весьма скудны, – с сожалением в голосе продолжил лорд Эмариэль. – Все, что нам известно, это то, что в конце Первой эпохи с лица материка исчезло два царства, Бактурия и Нантар. И даже эльфы Эмборлада не многое знают об этом, хотя они и находятся ближе всех к землям врага. Вполне естественно для нас стремиться узнать о тех событиях больше. Вы так не считаете?»

«Возможно, это важно для вас, – пожал плечами Сомбриэль. – Но что конкретно вы хотите узнать?»

«Что произошло с Бактурией и Нантаром». – Коротко ответил лорд и выжидающе поглядел на гостя.

«Это весьма прискорбная история для моего народа и для людей Бактурии тоже, – сурово сдвинув брови, проговорил нантарианец. – Но я расскажу вам ее, раз вы того хотите».

«Как вам, безусловно, известно Дароман и Рея пришли на эту землю в 7093 году Первой Эпохи. С ними было множество людей, представлявших собой значительную силу. Они заняли территорию Тонроттна и в 7113 году той же эпохи, заложили город Сотар. Он стал столицей этого нового царства, прозванного Землей Людей или Бактурией. Тогда же у Даромана и Реи родился первенец, которого назвали Бактур. Средний сын, Далламар, родился в 7115 году, а Калан, младший – в 7117 году. Когда дети Даромана вошли в совершеннолетие, они захотели отделиться и основать свои царства. Старший сын, после смерти родителей в 7193 году, воссел на отцовский трон в Сотаре. А младшие – разошлись в разные стороны. Далламар, забрав с собой своих людей, двинулся на юг. А Калан со своими людьми – на юго-восток. Долгое время жители Бактурии безбедно существовали и развивались, основывая новые города и поселения. Но вскоре их спокойной жизни пришел конец. В 8598 году Первой Эпохи, при царе Тандуре, потомке Бактура, люди впервые столкнулись с орками, выведенными Мэр-Тэгером. А через триста лет он объявил им войну и напал на Сотар, приведя под его стены десятитысячную армию. Люди сражались, но силу колдовства Черной Тени превозмочь не смогли и были разбиты. Так, в 8898 году Первой Эпохи, в правление царя Аэлара, закончилась история Бактурии, царства, которое просуществовало всего лишь тысячу семьсот восемьдесят пять лет».

«Получается, что никто не придал должного значения появлению Тени и Риама, – проговорил лорд. – Беспечность привела людей к краху».

«И не только их, – согласился с ним нантарианец. – Следующим, кто был обречен на гибель, стал Нантар».

«Где он находился? – уточнил лорд и тут же поправился. – То есть, находится».

«Начинается Нантар на севере, на берегах Акхтуриона – Незамерзающего пролива, – сказал Сомбриэль. – И тянется до Далвурского кряжа на юге. На востоке его граница идет по Мервальским горам, затем по старой дороге, идущей от Белиона к Дельборо, после упирается в Рабамские горы и Далрос. А на западе он граничит с северным лесом, мы называем его Тонроттн, что значит «Непролазный», и Банланской пустошью. Затем по отрогам Пограничных гор, вам они известны как Азвалгарские, эта граница доходит, опять же, до Далвурского кряжа».

«Понятно, – произнес Эмариэль, примерно представив себе местонахождение подземного царства. – Прошу, продолжайте».

«После расправы над Бактурией, – последовал его просьбе Сомбриэль. – Мэр-Тэгер ненадолго затаился. Несколько сотен лет о нем не было слышно. Он скапливал войско и усиливал его доспехами и новым, более совершенным, оружием. Ибо взять Нантар было крайне нелегко. Но, в 9501 году Первой эпохи, он осмелился напасть на Сейлад, тогдашнюю столицу царства. Несколько тысяч орков и гоблинов осадили город. Своими действиями он выманил Набу из Мауроттна, Веселого леса. В те времена именно так назывался нынешний Энроттн, лес Мертвый. Улетев со своими детьми, Набаргом и Набрару, к Сейладу, она была вынуждена снять защитное поле со своего убежища, и Мэр-Тэгер сжег лес колдовским огнем. Он сгорел в считанные минуты и многие жители Роттна, Имрана, Интамеша, Кхадра и Обиссома погибли, вмиг отравившись ядовитым дымом. Совершив эту подлость и отрезав нантарианцам путь к отступлению, Мэр-Тэгер вернулся к своему войску и самолично возглавил его».

«До самого заката длилась эта сеча на большом пространстве к западу от Сейлада, ныне оно зовется Полем Доблести, – продолжил Сомбриэль после небольшой паузы. – Воины Нантара рубили врагов и топтали их копытами своих огненных урсваев. В небе доблестно билась Набу. Она осталась совсем одна, ибо дети ее, вылупленные из одного яйца, уже погибли в неравной битве с тремя дюжинами жутких порождений Тени. Нантар, вынужденный поддерживать своих воинов силой Огня, значительно ослаб. И Мэр-Тэгер, решив, что победа уже в его руках, атаковал его. Ему удалось загнать свой колдовской кинжал под самое сердце эльфа. Но тот, из последних сил, разрубил его напополам теми самыми клинками, что я показывал вам. Обе армии, лишившись своих главнокомандующих, разошлись в наступившей темноте. А Набу подобрала тела своих детей и улетела в Обиссомское ущелье. Так закончилось это сражение».

«А где был этот Сейлад?» – полюбопытствовал Ассам.

«Сейлад находится в двухсот с лишним верстах к северу от Белиона, – ответил ему владыка Нантара. – Он являлся центром Накх-Энома – Северного удела. Сейчас это развалины, в которых гуляет ветер».

«Как же вам удалось выжить?» – озадаченно поинтересовался правитель Эраниона, выслушав безрадостный рассказ гостя.

«Предвечная мышь, вернувшись в Ущелье, вновь окружила сгоревший лес своей защитой, – ответил Сомбриэль. – Она велела Кхарадору, сыну Нантара, спрятаться в ущелье, и он привел туда всех, кого ему удалось разыскать. Этих эльфов было не так уж и много. Всего лишь около двух тысяч. Это были жители Накх-Амана – Северной Твердыни, города, стоявшего на берегах Акхтуриона, как раз напротив гномьего Драмманга. Он и сейчас там. Точнее, его руины. Позднее, к ним присоединилось три тысячи воинов, уцелевших под Сейладом и несколько десятков эльфов, случайно избежавших гибели. Они исполнили веление Предвечной мыши и спустились под землю, в ее логово. Так и выжили».

«Энроттн всегда производил на меня гнетущее впечатление, когда я бывал в Дельборо, – задумчиво проговорил Ассам. – Почему он до сих пор дымится, если Мехир-Улог сжег его еще в Первую Эпоху?»

«Он дымится все это время не по его воле, а по воле Набу, – ответил ему Сомбриэль. –Она создала дымовую завесу силой своей мысли, ибо пожелала скрыть нас и Ущелье, чтобы мы могли возродиться втайне ото всех».

«И ей это удалось как нельзя лучше, – произнес Келехир. – Ведь никто из здесь присутствующих никогда не встречал эльфов Нантара, полагая их погибшими!»

Сомбриэль исподлобья посмотрел на него. Если б не Келехир, никто бы по-прежнему не встретил ни его, ни одного из его подданных.

Окружающие замолчали, перестав пытать гостя расспросами. История, рассказанная нантарианцем, погрузила их в печальное раздумье, а самого Сомбриэля – в сон. Заметив это, лорд попросил сына проводить гостя в его комнату и поблагодарил нантарианца за рассказ. Сомбриэль рассеянно кивнул ему в ответ и пошел следом за Келехиром.

На следующее утро огненный эльф не спустился к завтраку. Обеспокоенный его отсутствием Келехир быстро поднялся по лестнице и постучался в дверь его покоев. Не получив ответа, он вошел внутрь. Сомбриэль сидел на постели и вяло натягивал на себя штаны. Одновременно с этим он хватался за голову, тяжело вздыхал и кашлял. Глаза у него были заспанные и сияли нехорошим красным цветом.