– Ё. твою мать! – сказал я и в отчаянии обхватил голову руками.

Мысли в моей голове разбежались с такой скоростью, что я не знал, за какую из них схватиться в первую очередь.

Я лихорадочно набрал номер конторы Сергея.

– Какой у вас вопрос? – нежно проворковал приятный женский голос после приветствия.

– Безотлагательный! – я внезапно охрип, так, что даже пришлось прокашляться.

– В чём заключается проблема?

– А нельзя как-то связать меня с Сергеем?

– К сожалению, нельзя. Вы должны сформулировать ваш вопрос мне, а я уже решу, с кем вас связать.

– Понимаете, вчера я… Заключил договор на услуги и…

– Назовите, пожалуйста, номер договора.

Я одним прыжком преодолел расстояние до своей брошенной куртки и судорожно выхватил из кармана смятые листки. Цифры перед моим взором расплывались.

– Сейчас, – я свёл глаза в кучу. – М-16-81.

– Минутку, – проворковала девушка, а я подумал, что буква «М» в индексе документа наверняка означает «Мудозвон».

И продолжил ждать, ничего не видя перед собой.

– Так, есть. И что вы хотели?

– Расторгнуть! У меня появились срочные обстоятельства! Мне необходимо всё аннулировать!

– Минуточку.

Я сжал трубку так, что рисковал её расплющить.

– К сожалению, это невозможно, – сообщила девушка. – Вас должны были предупредить. У вас опционный договор, не предусматривающий обратной силы.

– Ну в качестве исключения, – заблеял я. – Девушка, ну пожалуйста!

– Я очень сожалею, но мы не можем нарушать договорённости с клиентами.

– Хорошо! Заберите деньги, как компенсацию, только отмените сам заказ!

– Извините, мне очень жаль.

Гудки.

Я едва не хряпнул трубкой об пол, но вовремя сдержался. Тяжело дыша, словно пробежал полтора километра, повторно набрал номер. Абонент не абонент. Заблокировали, бляди, мой номер! Меня обуяло такое бешенство, что я мог, наверное, на адреналине, сейчас сдвинуть с места тот самый локомотив, под который ещё недавно собирался ложиться.

Но что же, чёрт вас всех возьми, делать?!

Я в полнейшем смятении распихал свои немногочисленные вещи по карманам и выскочил из квартиры. Бежать! До хаты Боряна меня подельники Сергея, наверняка, проследили, поэтому надо куда-то от них побыстрее скрыться!

Выбегая из подъезда, я наткнулся на быкообразного гражданина в кожаной куртке. После того как я отскочил от его упругой груди, он меня подхватил за шкирку и слегка приподнял.

– На ловца и зверь бежит, – сказал бык и ощерился – один зуб в верхнем ряду у него отсутствовал.

– Что? – едва вымолвил я с захолонувшим сердцем.

Бык поставил меня на место, заботливо отряхнул по рукавам и сообщил:

– Ты-то мне и нужен. Поехали к Хачу.

Минут через пять мы стояли на остановке автобуса. Начался дождь, и нам пришлось зайти под козырёк. Больше на остановке никого не было.

– Расклад такой, – говорил бык. – Сейчас подойдёт автобус, и мы поедем в карьер, где у нас экзекуторская, – тут он глянул на меня, как бы проверяя, знакомо ли мне слово и правильно ли я всё понимаю. Потом продолжил: – Там я тебя немного покалечу, не буду же я с тобой это делать в людном месте, – он обвёл рукой пустую остановку. – Далее ты говоришь, где лежат деньги, мы их забираем, и едем к Хачу. А там он уже решит, что с тобой делать.

Я, в который уже раз глянул на вынужденного собеседника, и в который уже раз понял, что бежать от него бессмысленно; а в рукопашной я перед ним как Давид перед Голиафом.

– Почему мы не можем опустить первый пункт плана? – грустно поинтересовался я ломким голосом. – Можно ведь сразу за деньгами и к… дальше.

– Мне так не выгодно, – признался бык. – Хач спросит, почему я тебя не наказал сразу? А после экзекуторской уже будет видно, что я поработал.

Я не нашёл, что возразить и ссутулил плечи, приподнимая воротник. Дождь принёс противную промозглую сырость.

– Дай закурить, а? – попросил бык, глядя куда-то вдаль. – Есть у тебя?

Я достал ту самую пачку с так и не выкуренной мной после клятвы сигаретой и протянул конвоиру.

– Не, – тот посмотрел внутрь. – Последнюю, знаешь кто, только стреляет?

– Да это не последняя, – пояснил я. – Я сам не курю. Бросил. Поэтому никакая это не последняя. Бери, не менжуйся.

– Ну раз так, – вздохнул бык, – то, конечно, не считается. Очень уж курить охота. А ты, молодец, что бросил. Главное, вовремя.

Бык извлёк сигарету, смял пустую пачку, кинул её прямо себе под ноги. Поднёс зажигалку, выщелкнув из неё огонёк, и сделал глубокий затяг. Внутри сигареты что-то слабо щёлкнуло, бык замер, его лицо застыло в гротескной неподвижной маске. Потом сигарета вспыхнула ярким пламенем, а бык поднёс руки к своему горлу, словно бы собираясь задушить самого себя. Ноги его подогнулись, и он тёмной неряшливой горой рухнул на пупырчатый асфальт остановки.

Я, поминутно оглядываясь, и стараясь держаться в тени, продвигался по направлению к бару, где год назад встретился с Мальвиной.

Пораскинув мозгами (пока ещё в переносном смысле), я понял, где они подменили сигарету. Конечно же, у нотариуса. Ведь я тогда оставил все свои вещички в предбаннике, в том числе и пачку с сигаретой. Я отдал должное изобретательности конторы, в которой служил Сергей. А ведь действительно, судите сами. На тот момент я был ещё онкобольным на последней стадии (теперь я уже не сомневался, что они навели справки обо мне моментально, пока я беседовал с менеджером в кофейне). Оставалось подложить мне сигарету с ядом, как только я поставлю свою подпись (что и произошло у нотариуса). А дальше, я рано или поздно сигарету прикурю, задохнусь, сама улика сгорит без следа, а человека с четвёртой стадией рака лёгких обнаружат холодным. Се ля ви. Всё шито-крыто. Очередной заказ выполнен. Погоди, сказал я себе, а если бы я не притронулся к пачке в течение двух дней, они ведь не могли знать этого наверняка. Не могли. Но! В таком случае, они придумают что-то другое. Бизнес есть бизнес. Не станут же они терять такие деньги. То есть активируют запасной вариант. Что наверняка уже и сделано.

Я опасливо осмотрелся, вроде бы хвоста не наблюдалось. Но времени на всё про всё оставалось полдня.

Бармен в нужном мне заведении сменился, этого парня я видел впервые в жизни. На мои осторожные вопросы о Мальвине, он только пожал плечами, подозрительно на меня уставившись. Я в накатывающем отчаянии оглядел полупустой зал. Идея с розыском проститутки была, конечно, та ещё, но мне требовалось что-то делать, следовать пусть и эфемерной, но хоть какой-нибудь надежде. А не тупо сидеть и ждать посланников апокалипсиса в виде коллег менеджера Сергея.

Я подошёл к столику, где, в отсутствие клиентов трепались официантки.

– Мальвина, – пробормотал я просительно. – Работала тут год назад. Ну как работала…

Мой жалкий вид, видимо, вызвал у одной из размалёванных девиц некоторое сочувствие.

– Марина что ли? Светленькая такая?

– Наверное. Не знаю, как зовут.

– Так она на рынке продавщицей теперь вроде. Рынок «Трудовые резервы», тут за углом.

Я пробирался сквозь толпу на оптовке, задевая потенциальных покупателей локтями. В отличие от бара, на рынке уже царило некоторое столпотворение. Я выглядывал поверх голов, присматриваясь к лоточницам, но ничего похожего на давешнюю Марину не видел. «Что я тут делаю? – с ужасом подумалось мне. – Ищу иголку в стоге сена? Может лучше купить пистолет – ещё успею, да и деньги от пресса Хача как раз остались – и попробовать отстреливаться, когда придут те?»

Мальвину я увидел в конце последнего ряда. Узнал с трудом, но узнал. Новая специальность, что говорить, наложила свой отпечаток на внешний вид бывшей ночной бабочки. Яркость превратилась в серость, а вызывающий наряд в стандартный спортивный костюм. Марина торговала колготками.

– Привет, – сказал я, ненавязчиво вдвигаясь в закуток с товаром. И понял, что не знаю о чём говорить дальше.