Мы спустились вниз и вышли во внутренний двор замка.

Ридгор отвел меня к подножию одной из башен. Здесь прятался маленький, укрытый среди деревьев сад. Снаружи он выглядел как заросший, неухоженный кусочек двора. Каменные дорожки покрыты сором, сухими листьями, поросли мхом. Мраморный фонтанчик в центре сада высох и потрескался.

Но стоило нам перешагнуть невидимую границу на входе, как все переменилось. Будто сад сбросил маску, встретив старых друзей.

Мраморная чаша посветлела, трещины растаяли, оказавшись иллюзией. Забил фонтанчик, тихо журча свежей водой, исчезла духота. Засветило теплое солнышко. Деревья зазеленели молодыми листьями. Появился тонкий аромат цветов.

— Все было заколдовано? — с восхищением спросила я.

— Спрятано, — усмехнулся Ридгор. — Вход сюда видят только драконы и их истинные.

Среди цветов играли крошечные, разноцветные дракончики, напоминавшие бабочек. Иногда они выдыхали зеленое, искрящиеся пламя. Один такой сел на мою раскрытую ладонь и с любопытством наклонил голову набок, моргнув фиолетовыми глазами. Потом покрутился, как кот, и улегся, свернувшись. Я осторожно переложила дракончика на цветок. Ящер сладко зевнул, потянулся и заснул.

Счастливая я повернулась к Ридгору.

Повелитель-дракон смотрел на меня теперь задумчиво, даже пристально.

— Что? — под изучающим взглядом оранжевых глаз я смутилась.

— Есть у нас поверье, — хмыкнул он, — если в храмовом саду на ладонь избранницы опустится цветочный дракончик — будет много детей. А у тебя он еще и спать завалился, — усмехнулся Ридгор.

Я растерялась. Захотелось одновременно рассмеяться и смущенно закрыться ладошками. В глубине души мне отчаянно захотелось, чтобы предсказание крохотного цветочного дракончика сбылось. Но рассказывать свои мысли я Ридгору не стала. И вместо этого спросила:

— А что за храмовый сад?

— О, это еще одна славная драконья легенда. Вход в сад затерян в одном из замков, построенных драконами. Кто-то говорит, что храмовый сад появляется то в одном месте, то в другом. Кто-то, что таких садов много. А кто-то, что сада не существует и все это выдумки, — игривым, заговорщическим тоном начал Ридгор. — Каждый дракон, взяв истинную в жены, настаивал, что обряд обручения они прошли именно в таком саду.

— Почему? — неожиданно пересохшими губами спросила я.

— Потому что давным-давно этот сад украшал первый храм огненного принца Арборона, повелевающего сердцами драконов и людей, — уже серьезно сказал Ридгор. — Именно он соединял влюбленных. А мог и сжечь дракона изнутри, если истинная отказывала суженому или погибала.

— Жестоко.

— Любовь бывает прекрасна, бывает и безжалостна, — заметил Ридгор. — А еще это мягкая чешуйка, — он покосился на меня и объяснил, — уязвимое место.

— Почему?

— Так можно повлиять на расстановку фигурок. На карте владений, — нехотя сказал он. — Несколько раз девушки бросили высокопоставленных драконов. И те, угасая, быстро потеряли власть. На их место пришли другие. Истинных стали убивать до обряда, чтобы ослабить их возлюбленных и занять место в иерархии. Поняв это, мы перестали доверять друг другу и передрались. А вскоре отказались от дара Арборона, — Ридгор вздохнул. — Дорога в храм была забыта. Волшебный сад появлялся все реже и давно стал легендой.

Мы подошли к центру сада — мраморному фонтанчику. Только сейчас я заметила, что вода в нем переливается множеством блесток. А если прислушаться, можно услышать легкую мелодию. Будто тонкие металлические трубочки и колокольчики создают гармоничный перезвон.

— Брак, заключенный в волшебном саду драконов считают нерушимым и вечным, — Ридгор повернулся ко мне. — Потому что только по-настоящему любящие сердца готовы преодолеть все преграды на пути друг к другу.

— И даже отправиться в другие миры, — полушутя согласилась я.

— Да, — Ридгор был серьезен.

Дракон опустился на колени, держа меня за руки. Вокруг нас, слетев с цветочных бутонов, закружились разноцветные дракончики.

Я чувствовала себя самой счастливой на свете. Глядя в любящие глаза. Вложив ладони в руки, способные обращаться в чешуйчатые лапы.

Ридгору я доверяла всецело, готова была отдать жизнь. Но на задворках сознания слабо забилась мысль: а что дальше? Я останусь в этом мире? Ридгор отправиться в мой? Будет ли счастлив тот, кто оторван от своего дома?

Но вдруг поняла, что абсолютно уверена: Ридгор найдет решение. Именно с ним я буду счастлива. И не с кем другим. Я чувствовала это всем сердцем.

Одета я была неподобающе — в видавшую виды мантию прикладной магессы. Я прошла в ней из замка Ридгора, через мир пустотного принца в Гэлдафен. И к пламенному принцу заглянула. Кое-где ткань разорвалась, а кое-где виднелись пятна.

Но стайка крошечных дракончиков, пролетев сквозь воду зачарованного фонтанчика, обрызгала нас с Ридгором блестящими капельками. И старая мантия обратилась белоснежным, украшенным серебряным кружевом, платьем. Точно как в сказке. Черная, военная форма повелителя-дракона обрела строгие, лаконичные серебряные украшения: брошь в форме дракона, цепочка и запонки.

Ридгор стоял на коленях, с искренной преданностью и любовью глядя на меня.

Я замерла, затаила дыхание.

— Ты станешь моей женой? Истинной и на века? До конца жизни и после? — спросил Ридгор.

— Да, — выдохнула я, не раздумывая ни секунды.

Дракон порывисто поднялся и крепко обнял меня. И поцеловал.

Это был долгий и сладкий поцелуй. Ридгор вложил в него всю свою страсть и нежность. Сначала осторожно коснулся своими губами моих. Замер на целое мгновение, будто стараясь ощутить, запомнить все обуревавшие чувства.

Его теплое дыхание едва касалось меня, но будоражило кровь и кружило голову все сильнее и сильнее. И, наконец, когда ждать уже не было сил, Ридгор осторожно провел языком по моим губам. А потом смял их в требовательном поцелуе.

А пока мы были в саду, Зейге и Фаридена нашли среди записей из ледяной башни заклинание открытия врат.

Зейге развернул книжку, показывая нам сложную схему. Фаридена тут же подскочила с кресла и заметалась по мастерской в поисках нужных инструментов.

— Крыло черной бабочки — есть, жезл второй луны… жезл? Где же он, чтобы его дегуры пожрали! Ах, вот же он. Так, есть. А это что? Камень бесконечной ночи? Где я вам этот камень возьму? — возмутилась она.

Это было первым отступлением от правил ритуала. Не всех нужных инструментов хватало.

Зейге принялся зажигать свечи, расставляя их по краям платформы. Огоньки засветились черным, мрачным и холодным светом. Мне стало не по себе. Я вспомнила, что рассказывал Зейге о вратах, которые открывают во внешние миры. Хтонический принц разрезает пространство. Это самый безопасный портал. Могущественный маг связывает миры. И здесь появляются сложности. Погрешность здесь, отступление там и вот врата ведут уже непонятно куда. Что находится на той стороне никто не знает — безобидный мир людей, безвоздушные пустоши, чудовища из тьмы?

Но гораздо хуже, когда портал открывает новичок. А Зейге в темной магии еще совсем зеленый юнец. Я поежилась, и Ридгор, заметив это, приобнял меня за плечи.

Зейге нараспев читал заклинание и водил по воздуху свободной рукой. В другой он держал книгу, умудряясь заглядывать в текст, похоже, только одним глазом. Потому что другим начинающий темный неотрывно следил за линией, которую выводил перед собой.

Та симпатично мерцала бледной, слегка синеватой лентой. Напоминания снежную тропку в сумерках. Зейге опустил руку, уставился на свое произведение.

Линия закрутилась в воздухе, изображая схематичный ураганчик. Запуталась, превратилась в петляющую кривую. Такие получаются, когда болтаешь по телефону и бездумно водишь ручкой по тетрадному листу.

— Это нить между мирами, — шепнула мне Фаридена. Зей ищет ближайший внешний мир.

Ленточка мигнула и исчезла. Зейге выругался. Повторил свое действо еще несколько раз.