Впервые, за все время что Тимур был рядом, Джонс испытал не отвращение и неприязнь, а некоторое сочувствие и может даже сострадание. В этот момент, Джерому стоило продолжить диалог и снять этот тяжёлое напряжение, но Хартли, со словами: "Пойду проветрюсь", поднявшись с полу, успешно покинул здание, оставив Триария одного. Вещи уже были полностью собраны, а снаряжение подготовлено, поэтому всё что оставалось юноше, так это извечная чистка и проверка оружия. "Почему он мне это рассказал?" — подумал Джером, очищая детали автомата. И действительно, такие серьезные темы со стороны Тимура казались очень странными, а с учётом обстановки, откровенничать не было никакого смысла. По большей части потому что несмотря на мимолетное сострадание, Джонсу всё ещё было плевать:

— Ты совершенно не умеешь общаться с людьми — прозвучал знакомый женский голос

Из заклинивших ворот, насквозь вымокшая и грязная, показалась Аделаида. Сняв свой шлем одной рукой, второй она спрятала пистолет в кобуру, после чего уселась у костра, протягивая перчатки к тусклому огню:

— Если ты хочешь позлорадствовать, то сейчас не лучше время — бросил Джером, не отвлекаясь от начатого дела

— А тебе разве не всё равно что думают о тебе люди? — спросила Шватс, осматривая свои бинты

— Верно — сухо ответил юноша

— Тогда почему спас? — яркие глаза девушки впились в безликий шлем Триария — Почему не спасал свою собственную шкуру, ты же мог и не очнуться

— Нет причины — солгал Триарий

— Ты странный Джонс, что Феникс нашел в тебе. Тебе плевать на всех кроме себя самого, да и сам ты особенно жить не рвешься, тогда какого чёрта тебя достали из этого приюта и взял под свое крыло один из Паладинов первого класса

— Это не твоё дело

— Да, конечно, не моё. Я ведь тогда подумала что ошиблась в тебе, знаешь. Видимо не ошиблась. Это объясняет почему Феникс бросил тебя одного

— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о Огненном Паладине… — начал Джонс отложив оружие. В его груди начинало закипать недовольство

— Вот, как значит выглядит то что тебе дорого? Артур Джонс и его цыплята? А Аня чего-то стоила для тебя? Как бы твой дорогой учитель отреагировал, узнав что ты застрелил девушку просто так — Шватс поднялась с колен, в ее глазах горела обида и презрение

— А для тебя? Ты бы смогла пожертвовать собой ради неё? — Спросил Джером, поднимаясь на ноги — Мы оба знаем что нет

— Тогда если я такая отвратительная какой ты меня считаешь зачем спас, зачем рисковал собой ради той, на которую плевать — сквозь зубы сказала Шватс

— Я не знаю

— Ложь! — прорычала она

— Ты правду хочешь, Шватс? Пожалуйста — твоё спасение воля случая — огрызнулся Джонс — Если бы не она, ты бы подохла как и твоя подружка, которую ты променяла на свою гребанную гордость. И знаешь ещё что… — Триарий подошёл поближе к Аделаиде — Тогда, будь твои силы хоть немного наравне с тем уровнем самооценки что у тебя есть, ты бы могла спасти ее. И в отличие от тебя, что только и может вопить и строить из себя невесть что, я сделал всё возможное чтобы не дать ей испытать все последствия твоей слабости, Шватс. Ты просто оправдываешься перед собой, обвиняя меня во всех грехах

В этот раз реакция не заставила себя долго ждать. Джером был готов и, пожалуй, он хотел чтобы Аделаида вновь показала свою истинную личину. Вся гордость, пафос и хвастовство заканчиваются ровно тогда, когда девушку прижимают к стене. По джентльменским традициям, с которыми юноша знаком был только в детстве, девочек бить нельзя, но в новом мире, вместе с миллиардами живых существ, вымерли и джентльмены. Злоба, ненависть и больная рука — вот все преимущества которые были у Джонса. Хоть он сам, чувствовал себя не лучше мертвеца, его самоконтроль, под гнетом злобы и усталости, безвольно поддался, выпуская воина наружу. И только девушка запустила кулак в сторону шлема, как Джером, перехватив руку, легко и непринужденно бросил ее о землю, заламывая кисть. С глухим криком, Шватс задергалась на полу, но в её пылающих глазах не было ни намека на слабость. Резкий рывок и в стекло прилетел ровный удар ногой, что мгновенно выбивает весь тот запал с которым Джонс ввязался в это противостояние. Ещё рывок и юркая девушка вбивает кулак в солнечное сплетение, а локоть уже заряжается для удара в челюсть. Едва защитившись, юноша выбрасывает ногу вперед и крепким ударом ладонью, напрочь выбивает больную руку Шватс, выдавливая из нее сдавленный крик. Инициатива вновь взята и Джером, бесцеремонно, наносит прямой в голову. Но истощение берёт вверх, этот и следующие удары были безобразно медленные, а от постоянных атак девушки то в живот, то в грудь, Джонс попросту выдохся, не в силах даже ровно стоять на ногах. И наконец, фатальная ошибка — выбросив всё тело вперёд, юноша пропускает противника в бок, после чего одна идеальная подсечка и Триарий летит на пол. Удар. Темнота. В одно мгновение Джером вновь оказался у "гроба", освещенного бледным фиолетовым цветом, отражаемым до омерзения ровным лучом от каждой поверхности. В отличие от прошлого раза, кругом царил порядок, всё оказалось целым и выглядело совершенно новым. Провода ровными ребрами торчали из основания конструкции, отовсюду мирно сияли разноцветные диоды и кнопки. Казалось, что юноша вернулся до того как весь тот ужас произошёл, но не успел Триарий даже осмотреться, как его глаза опять налились вязкой тьмой:

— Ну и кто чёрт побери слабый?! — сквозь зубы рявкнула Аделаида, заламывая руку Джерома, что валялся на полу — Что молчишь, Везунчик, где твой длинный язык?!

Может быть такими темпами Шватс удалось сломать руку Джонсу, но тяжёлый удар в корпус вмиг отбросил ее прочь. Следом досталось и Джерому, его как тряпичную куклу швырнули куда-то в сторону выхода:

— Что здесь происходит!? — врезалось в уши Джонсу, что едва ли мог подняться с полу — Что вы себе позволяете, встать, живо! — прокричал командир, прибавив громкости динамикам — Встать, я сказал!

Зрение наконец сфокусировалось, а ноги ровно держали тело, позволив Джером точно убедиться кто их разнял. Красная пелена с глаз ушла и у Шватс, что держась за бок, уперлась в один из ящиков, стоявших вблизи:

— Вам что сложностей мало, мало приключений? — продолжил Вильгельм — Я вам легко устрою дополнительную нагрузку, если вам некуда девать энергию. Вы, чтоб вас, чьи знаки отличия носите, какому Магистру подчиняетесь? Да как вы смеете друг на друга руку поднимать! Вам подраться хочется, извольте! С каждым из вас по приезду в Цитадель я лично устрою спарринг курс! — возмущался Лоуренс

И так бы он читал лекцию не менее часа, если бы ни громкий смех Хартли, доносящийся откуда-то из верхних ярусов этого помещения:

— Ну и шоу, ребята, вы просто лучшие — с усмешкой сказал Тимур, спускаясь с каких-то прямоугольных ящиков

— Вам всё это кажется смешным, Хартли? — бросил в его сторону Вильгельм

— Так точно, командир, я нахожу это крайне забавно

— И что же вам, позвольте спросить, так понравилось во всём этом? — едва сдерживая злобу процедил Паладин

— Да эта парочка так прикольно выясняла свои отношения, а тут еще и товарищ Паладин вмешивается, вообще отпад

— То есть вы просто стояли и смотрели как два Триария были друг друга вместо того чтобы оставить это безумие?

Лоуренс стоял уже вплотную к подошедшему Тимуру, отчего его громадное тело полностью прикрыло тенью улыбающуюся рожу Хартли, который так спокойно чувствовал себя в этой ситуации что Джером невольно восхитился его настроем. Паладин едва ли не рвет всех на куски от негодования, а Тимур даже ухом не повел:

— Рыцарь, послушай — начал Хартли, похлопав его по грудной пластине — Голубки наши уже который раз не могут нормально покумекать. У них всё либо в драку сводится, либо вовсе не получается, так что…Уж лучше они подерутся и наконец поймут кто чего стоит, если не могут добазариться, чем постоянно цеплять друг друга по пустякам. Тем более… — продолжил Хартли, подняв палец вверх — По уставу каждый член отряда Стражей обязан поддерживать дисциплину и предотвращать ее нарушения со стороны других членов отряда. Следовательно, я выполнил свою задачу, обеспечив решение проблемы в безопасной обстановке