Левый глаз Эзры вспыхнул алым.
– Эти вообще какие-то извращенцы.
– Почему? – спросила я.
– Лучше тебе не знать.
Я хотела оставить тему, но вспомнила улыбку Яны на фотографии и спектакль «Ромео и Джульетта», в котором ей так и не довелось сыграть.
– Ничего, я справлюсь, – твердо ответила я.
Судя по выражению его лица, он сомневался.
– Пятна за твоей спиной – это красная краска для тела. Этой краской было покрыто тело Яны, когда ее нашли.
– Ты хочешь сказать, что они ее покрасили? Но зачем?
– Чтобы она выглядела, как payashē, – глаз Эзры вспыхнул сильнее. – Женщина-демон.
Зуилас зашипел.
Все волоски у меня на теле встали дыбом, и от отвращения перехватило горло. Я изо всех сил пыталась сглотнуть.
– Они ее раздели, связали и выкрасили в красный цвет, – голос Эзры звучал ровно, но глаза – и его, и Этеррана – яростно горели. – Потом они ее изнасиловали.
Меня начало трясти. Ведь первый колдун сказал мне, что я похожа…
– Я не знаю этого слова, – фыркнул Зуилас.
– Это значит… – светлый глаз Эзры ярко вспыхнул красным, а голос сменился на голос Этеррана. – Dh’keteh hh’ainunith amavren cun payilasith.
– Dh’keteh? – глаза Зуиласа чуть не вывалились из орбит.
Верхняя губа Этеррана скривилась в язвительном отвращении.
– Некоторым человеческим мужчинам нравится этот акт. По этой причине человеческие женщины боятся мужчин.
– Но… – Зуилас отступил назад, словно дистанцируясь от разговора. – Но принуждение…
Обхватив себя руками, я нахмурилась, глядя на него, сбитая с толку его ошеломленной реакцией, будто само это понятие было ему чуждо.
– В мире демонов изнасилования не существует, – сказал мне Этерран. – Если payashē выбрала тебя – это честь. Принудить ее означает…
– Gh’akis! – выплюнул Зуилас. – Лучше умереть без сыновей, чем сделать это. Eshaīs hh’ainun dahganul.
– Согласен.
Этерран и Зуилас могли зарезать кого угодно без колебаний, но они не допускали и мысли о существовании сексуального хищника-насильника? Это никак не укладывалось в моей голове.
Мир демонов очень жесток. И там не существует изнасилования? Как такое вообще возможно?
Заметив, что они замолчали, я подняла голову. Зуилас внимательно разглядывал меня, нахмурив брови над слишком сильно покрасневшими глазами.
– Гм, – моргнула я. – Зуилас?
Он повернулся к магу-демону.
– Nailēranis et nā. Eshaillā kir?
– Возможно.
Сжав челюсти, Зуилас снова посмотрел на меня, и на его лице отразилось такое напряжение, будто он всеми силами старался понять устройство моего непостижимого человеческого мозга. Я отвела взгляд, не зная, какие выводы он сделал – не только обо мне, но и о мире, в котором женщины находились в нижней части спектра силы, а не на вершине.
– Время вышло, – сказал Эзра, и сияние магии Этеррана в его глазах угасло. – Кто-то идет.
– Зуилас, быстро! – махнула я рукой, призывая демона вернуться в инферно, спрятанный под курткой.
Он издал низкое горловое рычание, затем магия вихрем обхватила демона, и он растворился в воздухе, прежде чем успел скрыться у меня на груди. Как только свет померк, раздался резкий свист.
– Мы здесь! – крикнул Эзра.
Послышались шаги, и из темноты вышла высокая худая женщина. По спине у нее струились длинные прямые волосы цвета льда – такой оттенок можно получить только при помощи алхимической краски. Лицо было почти таким же бледным, а темные глаза и кроваво-красная помада лишь подчеркивали ее фарфоровый оттенок. Ее кожаная одежда не была боевой – на ней было слишком много заклепок, цепочек и витиеватых крестов.
– Привет, Блэр, – сказал Эзра. – Спасибо, что согласилась помочь нам с этим делом. Ты знаешь Робин?
Глаза Блэр цвета яркой фиалки, что тоже не могло быть естественным, скользнули по мне, и она кивнула. Я заставила себя улыбнуться, отчаянно пытаясь вспомнить, видела ли ее раньше. В голове у меня всплыло смутное воспоминание с последней ежемесячной встречи гильдии. Кажется, там я видела высокую женщину с длинными прямыми черными волосами. Может, это и была Блэр?
– Привет, – смущенно сказала я.
Она снова кивнула.
Эзра стянул с моей руки сломанный браслет и протянул ей.
– Эта вещица принадлежит колдуну. У него есть брат-близнец, поэтому ты, скорее всего, обнаружишь два похожих следа. Они были здесь прошлой ночью и ушли с третьим колдуном. Нам нужно знать, куда они отправились.
Блэр кивнула в третий раз. Она взяла браслет, осторожно сжав его между двумя пальцами, сосредоточившись на нем. Ее густо накрашенные веки опустились.
Раньше я никогда не видела, как работает телетезианец. Блэр держала браслет, видимо для того, чтобы прочувствовать его владельца. Затем она медленно повернулась и пошла обратно тем же путем, которым пришла.
Шагая в ногу, мы с Эзрой последовали за ней на середину дороги. Там она остановилась, посмотрела в одну сторону, потом в другую. Эзра и я замерли в ожидании.
Я прикусила губу.
– Она… гм… кажется…
– Думаешь, запуталась? – догадался о моих сомнениях Эзра, понизив голос. – Это не так. У Блэр очень сильные экстрасенсорные способности, но работает она нечасто, именно потому что чрезвычайно чувствительна. Она слишком многое ощущает.
– Она лучше, чем Тайе? – с любопытством спросила я, когда Блэр сделала еще один медленный круг.
– Когда Тайе не может найти след, мы вызываем Блэр. Она всегда находит, даже если тратит на это недели.
– Ого, – уважительно прошептала я, по-новому оценивая готессу.
– Тайе думает, что она ясновидящая, но она никогда…
Эзра резко замолчал, потому что Блэр выбрала направление и пошла. Мы поспешили за ней, но на расстоянии примерно в десять футов Эзра замедлил шаг.
– Нам стоит держаться подальше, чтобы не отвлекать ее, – пробормотал он.
– Но колдуны же уехали на машине, – я осмотрела улицу. – Сложностей не возникнет?
– Не для телетезианца. Единственный способ скрыть осязаемый след – пересечь реку или подняться в воздух. Впрочем, впереди нас может ждать долгая прогулка. Все зависит от того, насколько далеко они уехали.
Мы прошагали квартал, минуя изрисованные граффити заборы и бетонные стены, и я снова прервала молчание.
– Почему колдуны похищают женщин и делают их похожими на демониц, перед тем как убить?
– Потому что они безумны, – плечи у него напряглись, и воздух вокруг стал морозным. – В поклонении демонам нет ничего нового. Этот культ существует и в сообществе магов. А одержимых бредом неадекватных фетишистов можно найти в любой маргинальной группе.
Я сунула замерзшие дрожащие пальцы в карманы.
– Это ужасно.
– Еще как.
– Нам нужен план, как победить их.
Он пожал плечами.
– Думаю, нам придется придумывать его на ходу. Но, Робин… – его взгляд снова стал змеиным, но на этот раз в нем проглядывало беспокойство. – Ты должна быть осторожна. Один колдун уже назвал тебя payashē.
По телу у меня прошла нервная дрожь.
Блэр вывела нас из закоулков на середину Кларк-драйв. Шестиполосная магистраль огибала весь торговый район Страткона и прилегающие жилые кварталы, которые тянулись на восток, пока не сливались с пригородами Ванкувера. Даже в такое позднее время мимо несся непрерывный поток машин.
Эзра схватил Блэр за руку и вытащил на тротуар. Мы дождались красного сигнала светофора – машины остановились, и мы с Блэр вышли на середину дороги. Она сделала несколько кругов, прежде чем мы оттащили ее обратно к безопасному тротуару.
Нам пришлось трижды вернуться назад, и лишь на четвертый раз Блэр выбрала направление, но мы не могли позволить ей идти посередине дороги. Мы шли по тротуару, и всякий раз, когда движение ненадолго затихало, она возвращалась на дорогу, чтобы проверить след колдунов.
Все это занимало много времени. Мы прошли мимо сомнительных фирм и продуктового магазина с дурной репутацией. А потом Блэр свернула в переулок. Он круто поднимался вверх по склону холма, и я громко пыхтела, пока мы следовали за бледной телетезианкой. Она все шла и шла по потрескавшемуся тротуару, а потом притормозила. Держа в руках сломанный браслет, она немного покружилась на месте и замерла, встав лицом к зданию.
