Всё произошло слишком быстро. Ноги сами несут её к дому Юньчжи и наставника. От мысли, что с ними могло что-то случиться, в груди поднимается паника.

Память пронзают звуки суона. В прошлом году, провожая покойника, они особенно сильно резали слух. Вышедшая из-под пальцев сумасшедшего старца мелодия слилась в голове Цайхуа с его хриплым смехом. В тот день, окрылённая мыслями о предстоящем походе к Тайшань, она даже не думала, что слова сумасшедшего станут пророческими.

«Здесь все умрут! Все! Все! Все!»

Золотистое пламя неистово пляшет на крышах домов.

Неужели её родная деревня исчезнет? Канёт в небытие вместе с людьми, которые ей были семьёй?

«Смерть твою вижу, молодой господин».

А после погибнет и сама Цайхуа.

«Юньчжи. Наставник. Только дождитесь меня».

Дом Юньчжи и наставника загорелся последним. Золотистое пламя дало им возможность уйти и, когда время вышло, набросилось яростным хищником на свою последнюю жертву.

Задыхаясь от быстрого бега, она спотыкается и падает в нескольких чжанах от горящего дома.

Напряжение скрутило в узел все внутренности, вынуждая Лу Цайхуа мелко дрожать. Из глаз хлещут горячие слёзы, но их не достаточно, чтобы затушить этот ужасный пожар. Душа отравлена дымом отчаяния, из горла рвётся наружу неистовый крик.

Неужели она опоздала?

— Цайхуа!

Не веря ушам, она отрывает взгляд от земли. Поддерживаемый с обеих сторон Юньчжи и просветлённым в алых одеждах её старый наставник медленно спускался с крыльца.

Как и предполагал Чжуаньцзэ, золотистое пламя не представляет опасности для носителей светлой энергии. Однако без помощи просветлённого из школы Ли, живыми бы они отсюда не выбрались. Болезнь, усугублённая влиянием демонической ци, отняла у него последние силы и лишила возможности двигаться.

— Единственные выжившие, — сообщил сереброволосый бессмертный.

Юньчжи и наставник её не покинули. Боги снова вняли мольбам просветлённой.

От переизбытка эмоций Лу Цайхуа едва не потеряла сознание. Перед глазами всё расплылось, и если б не помощь двух юношей, наконец-то догнавших её, сама бы она не встала с земли.

— Ему помогут в школе Каймин, — Лунху Чжао кивает на почтенного старца и вместе с Юньчжи помогает тому взобраться на меч. — Мы полетели.

— А как же наша школа? — не удержался от вопроса Чэньсин.

Прижав к себе Цайхуа, он взволнованно смотрит на гору. Лунхушань укрыл отнюдь не туман. Сквозь сизый дым пробиваются всполохи пламени, что перекинулись на близлежащие города и деревни.

— У нас больше нет школы, — бросил бессмертный.

Сияющий меч взмыл в мгновение ока. Две мужские фигуры с белыми, как снег, волосами, растаяли среди облаков: закоптевших и полных непролитых слёз.

— Мне нужно вернуться, — тихо произносит Чэньсин, так, чтобы это услышала одна Цайхуа.

И в тот же момент её руку хватает Шанъяо:

— Летишь со мной?

Игнорируя его предложение, Лу Цайхуа обращается к лучшей подруге:

— Юньчжи, лети с ним. Я догоню.

***

Дорожки золотистого пламени змейками спускаются по склонам горы. Подобно вулканической лаве, они сметают на своём пути всё живое, обращают дома и деревья в серую пыль. Набирая силу с каждым мгновением, смертоносный огонь грозит опалить небеса и окутать весь мир своим удушающим дымом.

Тысячелетние сосны прощаются с жизнью. Не в силах спастись от беспощадной стихии, они молча позволяют огню пожирать свою плоть. С пронзительным треском рушится пагода. В её обгоревших руинах навсегда упокоится колокол, что со времён основания школы возвещал о начале нового дня. Под его низкий звон больше никто не проснётся, не встретит рассвет в учебном бою.

С горой Лунхушань обращаются в пепел мечты просветлённой. Лу Цайхуа всегда стремилась попасть сюда. Касаясь пальцами шершавой коры, она бы гуляла среди хвойных деревьев, училась у мудрых наставников и, наконец, однажды бы стала прославленным воином. Но всё это осталось лишь сном, недостижимо прекрасным видением, сгоревшим в погребальном костре.

Смысл жизни безвозвратно утерян. Под ногами разверзлась бездна безвременья, на небе нет ни одной путеводной звезды.

Школы Ли больше нет.

Цайхуа не представляет, что делать дальше. Золотистое пламя спалило дотла её настоящее, одновременно лишив и желанного будущего.

Впереди её ждёт пустота.

Они летят на мече. Сильные руки Чэньсина не позволяют упасть, однако девушке начинает казаться, что она неизбежно сорвётся в это моря огня. Приковав взгляд к земле, Цайхуа напряжённо наблюдает за тем, как с душераздирающим криком звери и птицы покидают родные места.

Краткий миг облегчения, когда она видит нетронутый пламенем речной островок, вдруг сменяется ужасом.

Нет. Невозможно.

Дорога, ведущая к разрушенной пагоде, усеяна трупами. Замершие в неестественных позах, они сжимают рукояти клинков, и тёмная кровь их рекой стекает к подножью горы.

Ученики школы Ли, учителя и наставники — все до единого оказались мертвы. И золотистое пламя уже начало поглощать их тела.

Лу Цайхуа изо всех сил кусает губу.

Почему?

Сердце обжигает невыносимая боль, воздух застревает между горлом и лёгкими.

Почему это случилось?

Не в состоянии выдержать вида обугленных трупов, Цайхуа задыхается. Кожу словно ошпаривают крутым кипятком, в голове воцаряется хаос, в котором она неминуемо теряет себя.

Лу Цайхуа больше нет. Всё, чем она когда-то жила, исчезло из мира навечно.

В попытке её защитить от этого затяжного кошмара, Чэньсин накрывает ладонью глаза просветлённой и шепчет у самого уха:

— Ты не одна.

Парень едва не сходит с ума. В памяти мелькают события, случившиеся в логове демонов, и его затуманенный разум охватывает буря эмоций. Лу Цайхуа оказалась тем человеком, которого Чэньсин жаждал найти.

Он не смеет в это поверить.

Лу Цайхуа. Девчонка, которую он знает чуть больше года. Его чувства к ней — не случайность, ведь кроме Лао Тяньшу парень никого не способен любить. Наставник, приняв другое обличье, вернулся. Вдохнул жизнь в увядавшую душу Чэньсина и исцелил его глубокую рану.

Восемнадцать мучительных лет пролетели в мгновение ока.

С момента первой их встречи Лу Цайхуа вызывала в нём противоречивые чувства. Взбалмошная девушка разожгла в нём забытый огонь, и как бы сильно Чэньсин ни старался его погасить, он разгорался сильнее. Попытка возвести между ней и собой непроходимый барьер обернулась потребностью любить и заботиться. И только верность Лао Тяньшу не позволяла ему сгореть в этом огне окончательно.

Они друг друга нашли. Победив саму смерть, связанные нитью судьбы воссоединились их души.

Сердце заходится в бешеном ритме. Ци в духовных каналах кипит.

Его родной человек всё это время был рядом.

Когда они опускаются у крошечной хижины, Лу Цайхуа с трудом стоит на ногах. Тело бьёт крупная дрожь, перед мысленным взором мелькают золотистые искры.

Взгляд Чэньсина приковывает капелька крови, заалевшая на её приоткрытых губах. Не в силах больше сдерживать чувства, он наклоняется к лицу Цайхуа, чтобы медленно провести языком по её нижней губе.

Барьер между ними исчез окончательно. Не выдержав силы возрождённой любви, развеялся вместе со страхами.

Он жил ради этого дня.

Парень поддаётся порыву и жадно целует её.

Внутри разливается жар. Губы Чэньсина, нежные, как лепестки весенних цветов, заставляют забыть, как дышать. Она плавится в его горячих объятиях, и незнакомая боль, что с рождения таилась в душе, выходит наружу слезами.

Поцелуй с привкусом крови длится целую вечность.

А после золотистые искры неожиданно меркнут.

Не справившись с очередным потрясением, тело неизбежно обмякло. Тьма вновь раскрыла свои ледяные объятия, и Лу Цайхуа, отдавшись ей без остатка, потеряла сознание.