Послышался мерзкий кошачий смех. Я посмотрела в окно. Кошка сидела на дереве в компании воробушков и что-то рассказывала про нас нелицеприятное. Воробушки ржали как кони, один даже свалился с ветки. Лежал на снегу и дрыгал ножкой.
– В четверг надо что-нибудь спортивное! Я сошью мешки из простыней, устроим «Веселые старты», будем прыгать наперегонки.
– Чтоб вы сдохли, твари! – настучала азбукой Морзе старенькая соседка снизу. Хорошая женщина, только нервная.
– Пятницу беру на себя. Что не сделаешь ради семьи.
– Только не готовить, умоляю! – в отчаянии муж зашкрябал по двери туалета ногтями.
– Буду печь что-нибудь вкусненькое. Пусть будет День Пиццы.
– ПАПА, ПУСТЬ МАМА ПЕРЕСТА-А-АНЕТ! – шкаф вломился в туалет и залез отцу на ручки.
– Только не пицца, Зоя! Давай хотя бы заказывать.
– Нет! Семейные традиции превыше всего. Буду сама печь.
Муж со шкафом на ручках вылез в окно и взгромоздился на дерево рядом с кошкой. Воробушки осуждающе смотрели на меня и качали серыми головушками.
– В субботу кино будем смотреть. Я накачаю документалок. А лучше снимем сами.
Дерево с мужем, шкафом, кошкой и воробьями отбежало подальше от нашего дома.
– А в воскресенье возьмемся за руки и пойдем гулять! – крикнула я им вслед и закрыла форточку.
В доме было так тихо, что с непривычки болели уши. Я налила себе чаю, придвинула конфеты.
Что не сделаешь, чтобы побыть одной.
Упаковошная
Как я себе представляю очередное воплощение.
Кругом радуги, все очень милые, порхают, улыбаются. Когда на табло загорается номер, души по очереди проходят в Упаковошную, чтобы вернуться на землю и пройти очередной урок.
Я летаю в шубе и уггах из облаков, ем много и вкусно манну небесную, много сплю, ору во сне, вспоминая прошлые жизни.
Мне персонально говорят в рупор:
«Гражданка Арефьева, пройдите в Упаковошную для следующего воплощения!»
Следующий кадр – меня долго ловят сачком, ругаются, тащат за ложноножки в Упаковошную.
Я ору:
«Атпустити! Вы обещали мне сто тыщ-тыщ лет в общем космическом бульоне!»
Всем пофиг, ангелы делают свою работу. Меня начинают запихивать в человеческое тело. Я растопыриваюсь и не влажу в нужную дырочку. Меня скручивают в трубочку и все-таки вставляют внутрь.
Ангел-упаковщик:
– Да штош такое! Опять поперек встала!
Я:
– Дяденька, отпустите меня.
Ангел:
– Я те дам дяденьку! А ну надень тело нормально!
Я:
– Так оно мне велико!
Ангел:
– Это оверсайз.
Я:
– Дайте хоть разик в облипочку организм, как у Джоли, например.
(Коварно выползаю из другой дырочки.)
Ангел устало:
– Принесите герметик.
(Тщательно заклеивает все щелочки.)
А потом через сорок лет сидишь на унитазе где-то в Череповце и думаешь:
«Вот бы выкакаться насовсем из этой жизни».
Но нет. Дяденька-ангел хорошо проклеил.
Бездна
Иногда ко мне приходит Бездна и садится напротив. Она бы с радостью села ко мне на коленки или на шею, но я говорю:
– Нет. Если пришла, изволь сидеть по-человечески на стуле.
Ну что опять?
Ну что ты скребешь когтями по столу?
Ну что ты такая косматая?
Ну что ты сопишь и вздыхаешь?
Бездна, я знаю, что делать.
Давай-ка, Бездна, я расчешу тебя. Знаешь, у меня есть хорошая расческа, она совсем не дергает волосы.
Давай-ка заплету тебе косы. Знаешь, я умею колоском, тебе будет очень красиво.
Ну-ка, дай лапу, накрасим тебе когти. У меня есть самые разные лаки. Давай один коготь в зеленый, а другой в синий?
Смотри, какие у тебя скулы, ну просто как у юного Джонни Деппа. Давай на них блесток насыплем, будут как блестящие веснушки.
На, Бездна, зеркало. Смотри, какая ты симпатичная.
Давай-ка какао выпьем. Я дам тебе лучшую кружку. Знаешь, у меня есть с Губкой Бобом.
Отвернулась за кружкой, поворачиваюсь, а Бездны и нет. Просто солнечный зайчик на стуле.
И только на столе когтем нацарапано: «Спасибо».
Как я делала воду Сасси
Женщина я падкая. То есть если вижу, что все брови мохнатые отрастили, то обязательно тоже начну. Я тот самый ежик, который за компанию мылит веревочку. Такая у меня планида.
Смотрю, в ленте замелькала вода с огурцами, расталкиваю всех, спрашиваю:
– Что тут у вас, женщины?
– Да вот детокс-напиток Сасси мастырим, айда с нами!
– Айда! Но название так себе.
Заскринила рецепт, помчалась в магазин, аж шопер по ветру вился как знамя.
– Где тут у вас огурцы, люди?! Мне срочно нужно. Я воду Сасси делать буду.
Выбрала не абы какие огурки, без пупырок. Благородные гладкие взяла, приличной длины.
Далее – что? Еще лимон надо.
– Люди, где лимоны лежат?!
Сорок минут выбирала оттенок лимонов, чтоб гармонировал с огурками. Это же вода Сасси, понимать надо!
Потом имбирь. Еще мяту. Итого полтора часа интенсивного шопинга в овощном отделе.
Прижала шопер к груди, побежала домой.
Тьфу ты! А графина-то, графина у меня нету под Сасси. Да что ты будешь делать… Выбежала обратно из дома, метнулась в ближайший магазин посуды. Ходила сорок минут между рядами, советовалась с продавцами. Девушки попались отзывчивые, кое-как выпихали меня из магазина:
– Женщина, мы закрываемся, идите уже домой.
– Стоять! Мне еще стакан особый надо, – ломлюсь я обратно.
Мне когда что-то нужно, меня ничто не остановит.
Вызвали полицию, но я парням быстро объяснила про Сасси, и они меня сразу до дома довезли с мигалками.
Уже в ночи настругала огурок, имбиря, лимонов, мяты. Кинула в графин, поставила в холодильник. Ну, думаю, утром как насосусь этой вашей Сасси, как изменится сразу вся моя жизнь, как заиграет всеми красками радуги!
Легла. А спать не могу.
Вскочила, как давай лакать модную воду прямо из графина. Огурки мне в нос тычутся, мята в ноздри лезет, лимон на лоб лег как третий глаз.
Пью и думаю: «Чего-то здесь не хватает!»
Добавила еще лимонов. Не то. Еще мяты. НЕ ТО!!!
Плеснула водки, кинула льда. Ну вот же, вот!
Позвонила новым знакомым в полицию, велела приезжать через десять минут со всей светомузыкой и наручниками.
Наконец-то нормальный рецепт детокса, рекомендую. Но название так себе.
Люди, фильтруйте базар!
Самой потрясающей собаке на свете посвящается
Этот рассказ будет полезен для всех любителей крепких выражений. Я тоже когда-то употребляла в разговоре заковыристые словечки, иногда повергая собеседников в интеллектуальный ступор. Некоторые даже уходили не прощаясь.
Однажды я подсела на одно русское словосочетание. Как только я его не склоняла, оно в буквальном смысле не сходило с языка.
Как-то раз поздним вечером раздался стук в дверь. Судя по характеру звука, долбили чем-то внушающим уважение. Кувалдой, что ли?
Я поднялась с дивана, который обычно успешно заменял мне Пегаса, сомкнула брови, заранее хищно представляя, как ознакомлю щаз кого-то с таким изобретением, как звонок. Потянув на себя дверную ручку, я недоуменно уставилась в пыльный мрак подъезда. Никого с кувалдой или другим солидным предметом не было. С растущим опасением я покосилась в сторону мусоропровода, в его мрачной тени вполне мог притаиться какой-нибудь псих. В голове сигналило, что надо СРОЧНО ретироваться в комнату и набирать 02. И тут, на волне зарождающейся паники, меня резко дернули снизу за левую штанину.
Вскрикнув и подскочив не хуже презираемых мной впечатлительных героинь романов, я опустила глаза и едва не заорала в голос! На куске паласа стояло пять малокалиберных мохнатых существ с длинными гибкими хвостами и угольно-черными рожками на макушках. Самый рослых из этой жуткой группки едва достигал моего колена. Я, конечно, знала, что некоторые из писателей сходят с ума, и рефлекторно перекрестилась.
