– А ты кто?
– К черту подробности! Как я тебе? – Вельзевул кокетливо подбоченился и отставил копыто в сторону.
– Ты этот?
– Этот, этот.
– Тогда исполняй мои желания.
– Криворучко, ну какие у тебя могут быть желания? Чтоб сосед снизу перестал выть в караоке «Ланфрен ланфра ла та ти та»? Желания – это для интеллектуалов, у тебя хотелки.
– Я щаз стукну тебя кувалдой. Давай мешок денег.
– А ты зайди в ближайший банк, и тебе сразу дадут. Молоточек этот с собой возьми, для верности.
– Спасибо. Теперь чо, душу отдавать?
– А как ты мне ее отдашь, милая бестолочь Криворучко? Никто ведь не знает, где она там в человеке крепится.
Криворучко задумался, потом решительно сунул два пальца в рот. Если душа где-то внутри, то надо как следует вытащить из кишков все наружу, а потом палочкой порыться. Такой был план.
– Ты что творишь?! Все настроение испортил, – сразу сдулся модный адский олень, который просто в тот день хотел красоваться и хихикать. А колупаться палочкой в Криворучковой блевотке не хотел.
Вельзевул оскорбленно крутанулся на копытах и ушел в стену канализации. Винтажные рога, правда, в стену входить не захотели, грохнулись вниз и сломались. Откуда-то глубоко-глубоко снизу раздался крик: «НЕ-Е-ЕТ», – и земля содрогнулась.
Улитки только собрались поцеловаться, одна из них, та, что поменьше и с накрашенными губами, громко цокнула и закатила глаза.
Так фото Криворучко оказалось приклеенным на дверях ада с подписью: «Чтоб ноги его здесь не было!»
Если подумать, это хорошие новости.
Обувная фея
Жила-была одна фея. Она вообще не любит, когда Сказочники про нее пишут.
– Будамушто панабрут бсе!
(Это она вам говорит:
– Да потому что понаврут всё!)
Но я все равно попробую про нее рассказать.
Итак, жила-была одна фея. И остальные феи не больно-то с ней дружили, потому что считали странной.
Просто эта фея постоянно летала в противогазе. Ну, она обувная фея была, а там иначе никак.
У всех феечек в руке обычно волшебная палочка или какая другая красивая фигня. А у этой феи в руке всегда зажат освежитель воздуха. А по карманам распиханы антисептики на все случаи жизни.
Летает эта фея по городу и пшикает в вашу обувь освежителем. Чтоб вас с работы не уволили. И чтоб в метро от вас не отодвигались. И чтоб на свиданиях с вами в обморок не падали. Позеленев предварительно.
Как вызвать обувную фею.
Запоминайте ритуал:
– поставить в коридоре самые вонючие ботинки,
– ждать.
Мимо такого она пролететь не сможет.
В конце концов вы услышите тоненький голосочек, который будет ругать вас последними словами:
– Да что это за человек такой! Да как так можно?! Тут же мухи уже бзыкают. И грибы говорящие растут. Кстати, здрасти, грибочки.
– Здрасти, тетя фея.
Говорят, один мужик пробовал поймать обувную фею, но она ему так в глаз балончиком пшикнула, что он потом неделю с ВОТ ТАКИМ глазом ходил.
Поэтому лучше ее не вызывайте. Нафиг-нафиг.
Хотя на самом деле она хаëшенькая. Ну, это когда противогаз снимет. С ямочками на щеках. Зелененькая такая. Нанюхалась бадамушто!
А еще у нее есть сестра-близнец, которая зловредная. И наоборот, разводит мух и грибы в обуви. Но это совсем другая сказочка. Страшненькая!
Пысы.
А носочная фея, говорят, вообще в двух противогазах летает.
Квадратная история
Аркадий Тимофеич терпеть не мог дачу.
– Что там хорошего? Цветочки эти бесят. Птички эти бесят. Закаты эти бесят.
Аркадий Тимофеич был городской дедушка. И даже комнатный. Такой комнатный, что даже сам стал немножечко квадратненьким, приняв форму любимого помещения. Квадратная лысина, квадратные тапочки. Носовой платочек маленьким квадратиком в кармане кардигана. Платочек тоже, кстати, в квадратик. В коричневенький.
Ему нравилось в квартире. В квартире было хорошо. Вот кресло, вот чайник. Захотелось свободы – пожалуйста, вышел на балкон, с осуждением посмотрел на трусы, развешенные соседкой в доме напротив. Красота же. Для счастья все есть.
Проблема была в том, что жена его, Анастасия Андреевна, дачу любила. И даже очень.
– Там же цветочки! Там птички! Закаты! – говорила она ему.
Аркадий Тимофеич любил Анастасию Андреевну. Но любовь свою выражал своеобразно. Просто молча сидел возле нее в кресле.
А на даче возле жены сидеть в кресле не представлялось никакой возможности. Потому что цветочки, птички и закаты. Отвлекает.
Поэтому Аркадий Тимофеич делал все, что только мог придумать, чтобы дачу саботировать. Сначала при слове дача он симулировал всевозможные дедушкины заболевания. От «А» до «Я» по медицинской энциклопедии. Даже думал притвориться беременным и уже засунул под футболку подушку, но передумал. Вдруг в роддом повезут. От врачей всего можно ожидать, они же не спят никогда, постоянно на дежурствах, могут и дедушку нечаянно в роддом уволочь. Придется рожать как-то. Лучше дача тогда.
Анастасия Андреевна была мудрой женщиной и поняла: если мужа на дачу не таскать, то он даже насморк не подхватывает. Договорились, что лето Анастасия Андреевна проводит на даче, а Аркадий Андреевич приезжает туда, как сам решит. Приезжал Аркадий Тимофеич так.
Доедет на такси до дачи, посмотрит на жену и говорит: «Ключи!» И едет на такси обратно.
Вернулся, в общем, к букве «С» – склероз, стал забывать все самое нужное. Очень удобно.
Анастасия Андреевна охотно играла в эту игру и даже написала список, по которому муж собирался на дачу.
– Ключи взял? – спрашивала она его по телефону.
– … – кивал Аркадий Тимофеич своей квадратной головой.
– Валерианку взял?
– …?
– Соседка попросила.
– … – снова кивал Аркадий Тимофеич.
По списку саботировать дачу было сложновато, но Аркадий Тимофеич старался. Был у него один козырь. С возрастом в организме накопилось запчастей, поэтому он просто дожидался, пока таксист подъедет к даче, высовывался в окно и говорил:
– Жупы!
– Вот жук! – качала головой вслед разворачивающейся машине Анастасия Андреевна.
А Аркадий Тимофеич одной рукой сжимал в кармане вставную челюсть, а другой махал жене.
Он терпеливо ждал, когда закончится лето и можно будет снова спокойно сесть в кресло возле жены. Зачеркивал в календаре дни, квадратик за квадратиком. И бурчал:
– Что там хорошего? Цветочки эти бесят. Птички эти бесят. Закаты эти бесят.
Такая вот летняя квадратная история. Но тоже очень теплая.
Собачкина магия
(Могло бы быть сценарием, но Тим Бертон трубку не берет.
Поэтому просто смотрите у себя в башке.
Музой был Монечка, песик Лилии Ким.)
Дом. Перед нами прехорошенький щеночек. На заднице черное пятнышко. Сверху на щеночка смотрит человек, сильно перекошенный от умиления.
Перекошенный человек перекашивается по максимуму:
– Это кто у нас такой сюси-пуси?
Щеночек:
– О нет.
Человек:
– Ути-пути, зя-зя-зя!
Щенок:
– Можно мне такого же, но адекватного?
Человек ставит щеночка на пол. Щеночек делает крохотную идеально круглую лужицу:
– Смотри, как по циркулю!
Человек садит щеночка себе на коленки. Щеночек делает идеальную лужицу. Человек ставит щеночка на ковер.
Щеночек:
– Кажется, мне тут понравится.
Надпись по экрану в вашей голове: «Прошла неделя».
Крупным планом ковер, который превратился в болотце. В болотце сидят лупастые лягушки, квакают, пьют коктейли. Щеночек радостно прыгает в болотце, далее дорогие подводные сьемки с участием Джейсона Момоа. Щеночек вылазит из болотца, отряхивается.
Камера следует за брызгами. Брызги летят на мебель, окна, потолок. Мелькают лягушки и осьминожки на водных лыжах.
