" Так же, как Эсмонд меня... плавит и сжигает... "

Тело помнило грубые прикосновения, губы и соски болели от поцелуев. Эйрин развела ноги и провела между ними густо намыленной рукой. Вздрогнула. Там саднило и ныло... Так бывало, если она в детстве падала и рассаживала о камень коленки. Лавиния ворчала, отмывая их... накладывала мазь. 

" Ты моя жена. Прими это. "

Она вспомнила его руки, красивые длинные пальцы. Его черные блестящие волосы. Его рельефную грудь. Сильную шею. Идеальные черты лица. Невероятно идеальные...

Надменную брезгливую ухмылку и зелёные глаза. 

Нет. Янтарные! Дикие! Горящие!

Зверь. Зверь! Змея! 

Дикий зверь и она всего лишь его самка...

Не более того. 

Вернулась служанка и стала мыть её волосы. Потом очень осторожно - плечи и спину. 

Облив из кувшина теплой водой с травяным настоем, подала полотенце. 

- Тайрина...

- Да, сира?

Эйрин колебалась. Потом решилась. 

- Тайрина. У меня есть к тебе дело.

Девушка подала Королеве халат и низко склонилась:

- Сделаю, что ни попросите! И будьте уверены - никто ничего не узнает! 

Эйрин завязала пояс халата. 

- Если расскажешь - отрежу тебе язык, поняла? А может быть, и голову. Если же выполнишь всё в точности - награжу. И очень щедро.

Служанка кивнула. Она смутно начала догадываться, куда клонит её хозяйка.

... Глубокой ночью дежурный стражник Башен проснулся от свиста. Свистели снизу - резко, громко и коротко.

- На минуту задремал... - проворчал он и выглянул наружу.

- Брэтт! 

- Тайрина, детка!

Пнул носком сапога напарника:

- Ней, посторожи...

В тёплой, пахнущей сеном и сапогами каморке, прижал к себе прохладное гибкое девичье тело. Впился в губы нетерпеливым грубым поцелуем, сквозь плащ и платье нашел и сжал больно грудь. 

- Подожди, Брэтт... Не лапай! Успеется! Дело у меня к тебе... Да подожди ты! Дело у меня к тебе, говорю...

Не слушая, стал расстёгивать на девушке платье:

- У меня к тебе тоже дело, киска! Ууух, сочненькая моя...

Тайрина по рукам его шлёпнула: 

- Позже получишь...

Брэтт, недовольно ворча, примостился на жёстком табурете:

- Говори, что?

Она бросила на стол тугой, округлый мешочек из чёрной кожи:

- Вот. Здесь две тысячи золотом. 

- За чью башку?

- Берг Терранит.

Брэтт покачал мешочек в ладони:

- Не знаю... Король лично проследит за казнью! Так палач говорил... 

- Не проследит. Отвлечёт его Королева. А там скажете, что похоронили уже. Ну, Брэтт! Ну ты же у меня умненький! Придумай что - нибудь...

- Должна будешь...

Стражник повалил служанку на жёсткий топчан...

Тьма упала на Экрисс. По бархату неба рассыпались звёзды. Менна заглянула в окно, осветила Королевские покои.

Эсмонд не спал, сон не шёл к нему совсем. Король сидел в тяжёлом глубоком кресле и смотря на в окно на ночное светило, гонял в голове тяжелые мысли, как железные шары.

Проклятая дрянь! Отродье алкаша, а как им вертит... И он тоже хорош... Все уже смеются чуть ли не в открытую!

Бунт подавил, а Эйрин...

В дверь робко постучали. Зверь заворочался, почувствовав ЕЁ...

- Заходи!

Королева вошла, прикрыла за собой дверь и прильнула к ней, комкая на груди палантин. В полутьме покоев, в ночном свете пряди волос её серебрились, падая на плечи...

- Чего тебе? - спросил он, сглотнув горький горячий комок - Почему не спишь? Эйрин! Ты... плачешь? Что случилось?

Быстро, рывком поднялся из кресла. Подошёл к жене, обнял. Перестарался вчера... Не надо было так! Она же не шлюха... Эта девочка о постельных утехах и половины не знает! А он так с ней... Ей что секс, что какое - нибудь мифическое чудовище - одинаково страшны. А тут ещё и секс с чудовищем...

Король усмехнулся:

- Не плачь, моя девочка. Не надо... Разберёмся как - нибудь. Я вот думаю всё - зачем то же свели нас с тобой Боги? Ты говорить со мной не хочешь, думаешь, я зверь... Может, и так. Даже скорее всего так и есть. А только и со зверями договориться можно. Как думаешь? Ну, Эйрин!

Девушка, уткнувшись ему в грудь, глухо ревела. Эсмонд вздохнул, поднял жену на руки и унёс в кресло.

- Маленькая ты ещё... Маленькая и глупая. Думаешь, прошлое вернуть можно? Судьбу обойти? Нет... Может, попробуем снова? Постараемся? А, девочка? Ты чего плачешь? Из - за чего? Да скажи мне!

Она только мотала головой, рассыпая тёплые волосы по его белой рубашке. И выла. В голос выла, уже даже не приглушая рыдания.

- Ты как по покойнику ревешь, девочка... Подожди. Успокойся!

Придерживая жену одной рукой под спину и прижимая к себе, другой достал из ящика низкого стола маленькую бутылочку. Сдернул ногтем пробку. Нежно запахло чем - то сладким.

- Пей.

Эйрин отхлебнула, икнула и закашлялась.

- Гадость... - задушенно прошептала она.

Король кивнул:

- Согласен! Несусветная гадость. Настойка каэрры. Но... прекрасно успокаивает и проясняет разум.

- Каэ... Что?

- Каэрра, трава. В горах растёт, на Севере Экрисса. Не знала?

Эйрин отрицательно покачала головой.

- Ну вот, а теперь будешь знать. Там красиво, на Севере...

- Я только читала про Север. Там холодно?

Он пожал плечами:

- Как сказать... Нам - нет. Вам, людям... Холодно, наверное? Я не знаю, Эйрин... Вы вообще странные... И в жару жарко, и в холод не согреться. Я раньше думал - для чего вы? Слабые, уязвимые... Что Боги хотели, когда создавали вас? Пока тебя не встретил. Тогда понял, для чего.

- И что поняли, сир?

Она подняла голову и смотрела ему в лицо, широко распахнув глаза.

Он промолчал.

Потом выдохнул:

- Научи меня любить тебя, Эйрин. Как ты хочешь? Расскажи мне. Тебе ведь никак не нравится... Я всё перепробовал. Что сделать, чтоб хотя бы не быть тебе отвратительным? Если это возможно, конечно...

Ей стало стыдно.

Ведь не для того она пришла сюда ночью. Не для этих разговоров. И рыдать не хотела...

Так вышло. Вот просто так вышло!

Не хотела она сидеть сейчас у него на коленях, прижавшись к твердой сильной груди щекой, слышать удары его сердца, мерные и глухие...

Вдыхать его запах - терпкий, пряный, мужской. Горячий, вызывающий странные ощущения - теплоту внизу, теплоту внутри...

От Берга пахнет по - другому: сухой травой, тёплым молоком и летом. И ещё совсем немного карамелью...

От отца пахло прелью, пылью и дешёвым алкоголем... Алкоголем чаще. Особенно в последние дни...

Эйрин стояла сейчас на распутье. На очередном перекрёстке.

Понять? Любить? Или...

- Вы мне не отвратительны! - вдруг сказала она - Просто... Я Вас иногда не понимаю.

Тяжёлая рука легла ей на плечи.

- Правда? Не отвратителен? Это уже лучше. Я не хочу, чтоб ты мучалась со мной. Мне хочется сделать тебя счастливой... Ты уж потерпи, девочка! Всё наладится, я уверен...

" Слабак! " - фыркнул Зверь - " Теперь ещё распусти сопли и подотрись её юбкой! "

- Заткнись! Закрой пасть... - прошипел Король.

- Что?! - Эйрин удивленно посмотрела на мужа.

Он встал из кресла, держа её на руках.

- Я буду любить тебя, родная моя... Любить, как умею... Может, когда - нибудь и ты ответишь мне тем же? Не говори " нет ". Только Боги знают, что нас ждёт. Будущее покрыто мраком...

Он уложил её в постель. В свою постель, на жёсткие простыни.

Она закрыла лицо руками. Не от него, а от жара и стыда. Стыда за то, что опять вынуждена обмануть мужа, чтобы спасти жизнь другому...

Уже и самой даже непонятно было, зачем...

" Король всё равно ничего не узнает. " - подумала Эйрин, заталкивая муки совести в крепкую клетку и запирая дверь - " Рано утром на виселице вздернут другого арестанта, а голова будет прикрыта мешком... "