Посредине темницы стоял огромный узкий станок, напоминавший гильотину. Разница была только в том, что никакого ножа он не имел, а на раме были укреплены петли из крепкой кожи с замками.

Рядом у стены помещался стол с разложенными на нём плетями - кожаными и металлическими, а также другими орудиями пыток. 

Король сидел в тяжелом низком кресле. Он был обнажен по пояс. Нечеткий свет факелов выхватывал из тьмы плащ волос, жёлтые глаза, ставшие совсем змеиными, крепкую шею, крутые плечи, смуглую грудь.

Световые блики прыгали по стенам, отталкиваясь от тяжёлой серебренной пряжки брюк. 

Дверь темницы отворилась с лязгом и Герт подтолкнул на середину темницы Атис и Эталь. Запястья их были скованы.

- Всё готово, сир. - поклонился слуга.

- Прекрасно. - голос Эсмонда изменился, местами переходя в шипение - Жди за стеной, Герт. Мы долго не задержимся. 

Надсмотрщик ещё раз поклонился и вышел.

- На колени. - прошипел наг.

Наложницы не заставили упрашивать себя. Видно было, что им только в радость подчиниться. Глаза их увлажнились и прямо полыхали страстью и похотью. 

- Очень хорошо. А теперь рассказывайте мне всё. И не вздумайте открывать ваши мерзкие рты для жалоб и лжи.

Он встал. Взяв со стола самую длинную и крепкую плеть, хлестнул Атис вдоль спины. Наложница издала утробный протяжный стон. 

- А ты отупела, Атис... - вдруг сказал наг, склонившись к девушке и приподняв её за подбородок - Давай, включи мозги и пойми наконец, для чего я тебя сюда пригласил.

Или, знаешь, всё может закончится печально... И для тебя, и для твоей подружки.

- Сир... - выдохнула девушка - Вы же знаете, как мы все любим Вас...

Он кивнул. Глаза уже откровенно полыхали жёлтым:

-Любите, любите... И так сильно, что позволили обсуждать мою будущую жену. И вашу Королеву! Королеву Экрисса! Королеву Нагов. Высшей Расы. И не вам, червям, рассуждать...

Он резко, распалившись, поднял Атис за чёрную косу. Девушка, вскрикнув, подчинилась с радостью. С радостью. Это было слишком явно. И... мерзко.

Никогда ещё не было ему так мерзко и пусто. Он вёл себя сейчас, как одержимый. 

А может, он и был одержим? Может, нантогаты всё же настигли его? Может, он был проклят Богами?

Закрепив запястья и лодыжки Атис в кожаных петлях, он хлестал, что есть мочи по шёлковым бедрам, по округлым ягодицам, по изгибам спины. Наложница стонала в надрыве, захлёбываясь сладким криком и счастливыми слезами.

- Ещё!!! Сильнее!!! Ещё!!! - кричала она - Я так люблю Вас, сир Король...

Отбросив плётку, он разделся полностью и Эталь тут же прильнула голодным ртом к его возбужденному члену. 

- Вот так, - прошептал Эсмонд- умница... Ты знаешь, одна ты знаешь, как следует просить прощения у своего Хозяина... Давай, работай язычком, тварь... Произнеся это, он запустил пальцы в волосы девушки и, двигая её голову взад и вперёд, достиг экстаза. 

Затем же, поменяв девушек местами, повторил экзекуцию, сопровождаемую стонами и терпким запахом страсти. Эталь достигла пика наслаждения одновременно с последним ударом плётки.

- Ты, как всегда, лучше всех... - шептал Король, теребя двумя пальцами клитор шатенки - Будет жаль расставаться с тобой... И с тобой, Атис, тоже. 

- Зачем Вы говорите такое, сир?!

Глаза брюнетки наполнились слезами и она крепко обхватила руками бедра Короля. Плечи её сотрясали рыдания.

- Ну же, - сказал он - попрощайся со мной, Атис, крошка! Сделай, как ты умеешь...

Черноволосая наложница немедленно обхватила губами уже напряженную плоть. Он излился в её рот, терзая жёсткими пальцами твердый сосок Эталь. 

Вскоре всё было окончено. 

Дверь отворилась, вошёл Герт, сопровождаемый лекарем и мойщицей. 

- Это мясо привести в порядок, - сказал наг, кивая на наложниц и застегивая пряжку брюк - а потом... Отдайте стражникам. Старому тряпью место в помойке.

Обе девушки взвыли, но их быстро увели в соседнее помещение.

Да он бы не стал слушать их...

На данный момент нага беспокоило совсем другое. Видение.

В тот самый миг, когда он запустил руку в волосы Атис, сквозь них полились не черные намасленные пряди, а... Снежно - белые, прохладные и чистые, как горный ручей весной, кудри Эйрин. 

" Дрянь... маленькая дрянь!"

И вслед за этим видением последовало другое: нежное лицо и пухлые яркие губы, резко и отчётливо произносящие:

- Вы мне противны! ПРОТИВНЫ! ПРОТИВНЫ!

Уперевшись кулаком в камень стены, Король застонал глухо и тихо, как от невыносимой боли...

До вечера Эсмонд так и не смог успокоиться, пришлось собрать все силы в кулак, чтобы просто не думать о ней. Только либо тот кулак был некрепко сжат, то ли мысли уже проросли насквозь этими эфемерными мечтами, как гнилое дерево прорастает грибком...

А только и ночью не было ему покоя. Стал засыпать, увидел, что открывается дверь и заходит мечта его в своей идиотской ночной сорочке, улыбается и манит, и стягивает тонкую ткань с плеча...

Вмиг соскочил сон. И, как и должно было быть - в полутьме спальни - никого, дверь заперта за окном - ночь, Менна, ночное светило в серых облаках запуталось.

- Дрянь... - прошипел в оконный проём, непонятно кого ругая - то ли Менну, то ли Эйрин, то ли их обоих...

Обе прекрасны, обе недоступны. Но Менна на него каждую ночь глядит, а вот та, вторая - скорее глаза даст выжечь кислотой, чем просто посмотрит в его сторону.

Хотя бы просто посмотрит. Без ненависти, без восхищения, без всяких чувств. Как небо, как ночные звёзды. Просто посмотрит. И, если такое когда - нибудь случится, он будет знать, что живёт не зря.

Пока же что есть, то есть. И перемен не предвидится.

Вот так всю ночь и не спал...

Утром же постучал в комнату своей невесты.

- Да... - ответила она из - за двери.

Не дождавшись путающегося под ногами лакея, сам открыл дверь.

Девушка уже умылась и оделась, отправив прислугу прочь.

- Спасибо, мне только теплой воды и мыла. В остальном я способна сама о себе позаботиться.

Девчонка - горничная, пожав плечами, послушно удалилась, а потом битый час обсуждала на кухне странную выходку будущей Королевы.

- Не иначе, к правильному не приучена! - качала головой толстая посудомойка - Она даром что графиня... Из обедневших они. Слуг - то у Лавиллей раз, два и обчелся, сбежали остальные. Вот до чего графа довела наливка - то сладкая! А знатный род был, богатый...

Две кухарки закивали головами, соглашаясь.

Что бы не говорили слуги, всё было не совсем так...

Невесте Короля просто не хотелось никого видеть. Всё противно здесь. Всё чужое. Всё холодное и отвратительное. И замок, и постель, и тот убийца, который через несколько дней должен стать ей мужем. Когда то Эйрин мечтала о свадьбе, любимом муже, детях...

Сейчас же при упоминании об этом, её начинало трясти и жутко мутить.

Лечь под змею, спать со змеёй, рожать змеёнышей - вот её будущее. И не стоит тешить себя надеждами на то, что хоть кто - то из её малышей родится человеком - от змей, как всем известно, только змеи и родятся. Мерзость... Какая мерзость... Несколько месяцев носить ЭТО в себе, кормить, питать соками своего тела, а после вытолкнув из себя окровавленный склизкий комок, вновь кормить... грудью.

А может, Боги всё же сжалятся и она окажется бесплодной? Или умрет родами, как мама? Или все змееныши сдохнут сразу, как родятся?

Вряд ли... За те несколько дней, проведённых в замке, Эйрин повзрослела и теперь ясно понимала, что чудес не бывает.

В дверь постучали.

- Да... - ответила она.

Когда Король вошёл, опустилась в реверансе, как того требовал этикет.

Скрыла глаза, мучаясь от двойственности ощущений - желания посмотреть на него и желания не смотреть никогда, и ни за что. Желания обнять и прижаться, и желания отрастить когти, и распороть горло.