- Ещё, детёныш... Ты просто ПОТРЯСАЮЩЕ это делаешь! Ещё... Попробуй взять глубже. 

Её попытка вызвала у нагата восторженный вздох. 

- Иди сюда, девочка... 

Он лёг набок, удерживая член у неё во рту. Разведя её бёдра, зарылся лицом в нежный белый пушок, нашёл раскалённую мокрую щёлочку и начал вылизывать, вызвав у девушки стоны и всхлипывания.

- Нежная и мятная... - шептал он - Моя всегда мокрая, развратная девочка...

Проведя языком по внутренней поверхности бедра, Король продолжил сладкие истязания, слабо прикусив губки девушки, тут же зализав чуть кровоточащие ранки. Она же, не желая оставаться в долгу, сильно сжала губами каменную плоть. Наг взвыл от восторга. 

- Иди сюда... Я больше не могу, Эйрин... 

Поставив жену на колени, ладонью упёрся ей в спину.

- Прогнись, сладкая. Мятная моя... 

Проведя по мокрым пушистым губкам совсем окаменевшим членом, стал дразнить. 

- Эсмонд, возьми меня! - простонала Эйрин, вцепившись зубами в подушку - Я ТЕБЯ УМОЛЯЮ!!! Возьми... 

Он вошёл в неё, рыча от удовольствия, прижав грудь к худенькой спинке и терзая рукой её соски. Эйрин выгнулась сильнее, осыпав подушку волосами, вскрикнула, ощутив укус в плечо. Застонала, почувствовав вслед за этим укусом его язык. 

- Ещё. - попросила она - Сильнее. Возьми меня сильнее... 

Он выпрямился, зажал крепкими пальцами нежные бёдра и ударил изо всех сил. Она была уже горячая внутри, горячая и влажная, как кипяток. 

Они кончили почти одновременно, растворяясь друг в друге. 

- Я так бы и хотела уснуть... - прошептала Эйрин - С тобой во мне. 

Он вышел из неё, девушка упала на живот и тут же повернулась на спину. 

- Ты красивый. Эсмонд, я люблю тебя... Очень. 

Он лёг рядом, притянул жену к себе, поцеловал соски. Потом приоткрытые губы. 

- Всё равно я люблю тебя сильнее. - сказал он - И хочу сильнее. 

И, прижав губы к её уху, прошипел: 

- Я хочу связать тебя и трахнуть, девочка моя. Очень жестко. Когда подрастешь. 

- А... 

- Детям - детские игры. Взрослым - взрослые. Не спорь. Оставь уже свою дурацкую привычку спорить со мной. И спи. 

...Назавтра, после обеда, Шеннар отбыл вместе со своей свитой.

А через несколько дней Интикия вероломно, без объявления войны, напала на Лоннлейн. 

Не забыл Белый наг всё же старых обид... Не забыл.

Эсмонд мерял шагами кабинет. Расхаживал туда сюда, сжимая руки в кулаки. Кожа на костяшках пальцев натягивалась, норовя лопнуть от такого напора. Но даже если бы это и произошло, Король не почувствовал этого, просто напросто не заметил. Все его мысли занимало нападение. Без чести и достоинства интикийцы напали на его мир. Разрушая дома и ломая судьбы людей. Они действовали грязно. Напали ночью, когда Менна только народилась и ее свет был тусклым мерцанием в темном небе. Сжигали дома и спящих в них людей, грабили дворян. Пускали девок по кругу, а самых красивых забирали в гаремы. Всю ночь до замка доносились крики и вой жителей Лоннлейна, смешанный с запахом горелой плоти. Он послал своих людей, разобраться с ними и убить каждого интикийца. Приказал не жалеть их, рубить мечами, вонзать острые пики в их скользкие тела. Приказал разобраться с этими гадами, нарушившими покой королевства и найти зачинщика, чтобы потом казнить! Снести нахрен гильотиной башку и отослать им, чтобы впредь знали на кого они идут и что за этим последует.

Эйрин стояла у двери, боясь повернуть ручку и услышать страшное...

- Войди, детеныш...

Королева прошла вперед, зажимая платком нос, борясь с тошнотой.

- Эсмонд, что делать?

- Убивать.

Его ответ прозвучал грозно и тяжело. В руке блеснул острый кинжал с тяжелой, серебрянной ручкой.

- Это тебе может пригодится. Носи всегда с собой и если почувствуешь неладное, коли им любого, кто захочет навредить тебе! Слышишь, моя девочка! Любого! Кто захочет тебя убить!

Он вложил оружие в ее дрожащие руки. От холода металла и таких же холодных желтых глаз, она вздрогнула.

- Нет!- выкрикнула она, уронив ненавистный клинок на пол. - Это все пройдет! Образуется. Скажи мне Эсмонд, что будет так...

Она закрыла лицо руками и тихо плакала, ожидая, что он подойдет, утешит и пообещает, что все у них будет хорошо, а это нападение просто недоразумение.

- Просто недоразумение? - взбесился Король, кинув волну гнева на жену.

Эйрин попятилась к двери, осознав, что озвучила свои мысли вслух.

- Ты не слышишь ничего? Их криков? Не чувствуешь, как по всему замку воняет обманом и горящими трупами? Сууука! - заорал он во все горло, скидывая с полок книги и коллекции, собираемые его предками тысячелетия - Надо было сразу убить его, а не приглашать в замок. Он ответит за все, Эйрин, слышишь?! За все! Я не пощажу его, когда он будет блевать кровью, моля о пощаде, отомщу за мой народ и за тебя, детеныш, и за твою мать!

Эйрин метнулась к нему, впилась ногтями в его накидку. Зверь, ее зверь, белый и прекрасный вырвался наружу, распространяя серебристое сияние, всю красоту нагатской природы.

- Что ты сказал? Мою мать? При чем сссдесссь она?

- Это твой родной отец! Пришел забрать тебя, но ему это не удастсссся. Рассдавлююю!

Его рваное дыхание вырвалось наружу. Грудь ходила ходуном. Глядя на жену он видел сходство. Ненавистное сходство. Видел его...

Его кулаки зачесались свернуть белую шею. Зверь вырвался наружу, обволок огнем ярости разум, затмил глаза. Ее зверь подавлял его. Их желтые глаза встретились, желая испепелить друг друга, а может и убить. Кто первым решил это сделать: он или она? Они так и не поняли. Его горячие и мощные руки обвились вокруг тонкой шеи. А в ее руке блеснуло жало клинка, поднятого хвостом. Оно впилось в темную плоть, рассекая кожу, дало алой крови выход, разрывая мышцы. Эйрин не хватало воздуха. Она хотела сделать желанный вдох, но не получалось. Хотела полоснуть клинком по рукам, обрубить их и жадно урвать воздуха, но Эсмонд своим хвостом выбил кинжал.

Змей обмяк в руках, повис безмолвной куклой в его руках, становясь прежней Эйрин с посиневшим лицом и холодными губами.

Осознание содеянного пришло потом, позже. Черной кошкой, царапающей душу и вывернув ее наизнанку, оставляя кровавые отметины.

Девушка в руках Эсмонда не дышала. Крик, полный отчаяния и ужаса вырвался наружу, перекрывая плач и страх. Заставляя сердце пропускать удары и умирать вместе с ней.

- Что ты наделал? - стонал Эсмонд, спрашивая Зверя - ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?..

Зверь залез обратно, свернулся клубком, глядя на безжизненное тело и жалобно шипя.

- Я не хотеллл, просссти...

Король осторожно уложил жену на диван, придерживая голову, разжал холодные губы, своими горячими, вдохнув в ее легкие свой воздух. Глоток за глотком... Кусал, терзая синюю шею, впрыскивая в нее яд.

- Эйрин! Милая! Любимая! Не умирай! Бл дь, только не умирай или забери меня с собой...

Слезы катились градом по жесткому лицу, волевому подбородку из потускневших глаз.

Ее веки затрепетали, открывая сине - серебристые глаза. Королева села и сделала жадный вдох.

- Эсмонд! Что мы наделали? Как мы могли? - прошептала она глядя на свои окровавленные и липкие руки.

Король прижал тело жены, радуясь как мальчишка ее дыханию.

- Шшш! Детеныш мой! Не думай об этом! Прости меня! Только прости!

Она прижала свой красный палец к его губам.

- Не надо, виноваты оба.

Эсмонд облизнул его, улыбаясь, что ее кожа становится теплой. Заставляя сердце оживать, разгоняя по венам вместе с кровью бешеный адреналин. Желание овладеть ею здесь и сейчас потопило все чувства, заглушая боль и прогоняя поганой метлой смерть, еще больше распаляясь, растекаясь горячей лавой, извергаясь потоками ласки, которые она приняла, отдаваясь с не меньшей страстью. Облизывая его покрасневшие и зарубцевавшиеся раны, нанесенные ее Зверем, чтобы те затянулись быстрее. Зализывая боль.