Эсмонд чувствовал, что находится на грани, держа обнаженную жену в объятиях и боясь сделать больно, хотя куда уж...

Его руки скользили по гладкой и бархатистой коже, заставляя ее тело содрогаться от его ласк и каждый раз вздрагивая от его пыток. Именно сейчас его рот терзал ее соски. Которые набухли от посасывания и укусов, вызывая ответное желание дарить ему ласки и наслаждения. Ее руки потянулись к нему навстречу, обхватывая восставшую плоть. Чувствуя выступающие венки. Доводя мужа до экстаза.

Его палец прошелся по ее лону, раскрывая губки и скользя внутрь, горящую и сочную плоть. Он двинул им, массируя другим клитор. Ее синие глаза распахнулись, тело выгнулось дугой, а горячее дыхание обожгло его грудь.

- Вот так я прошу у тебя прощения, детеныш! Только так, как могу и умею...

Он поцеловал ее нежно, углубляя поцелуй и добавляя второй палец.

- Нет! Эсмонд! - закричала она, убирая его руку.

Эсмонд отшатнулся, отпрянул в другой угол, глядя на жену глазами, полными страха...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я не хочу… 

Королева вздохнула, убрав с лица прилипшую прядь. 

- Я не хочу, - повторила она - заниматься любовью, здесь! Отнеси меня в нашу спальню!

- Ох… - осознание игры пришло потом. 

Эсмонд сузил зеленые глаза, заставив напускной гнев обрушиться на нее. 

- Так ты играешь! Знаешь, мерзавка, мое больное место и все же рискнула?

Он схватил ее, сгреб с дивана, под её дикий хохот и отнес в спальню, где бросил Королеву на кровать. 

- Сейчас ты узнаешь… 

- Да, Эсмонд покажи мне, как ты меня любишь… будто в последний раз…

Оба вздрогнули. Каждый думал об этом все утро. И вот теперь, Эйрин произнесла то, чего боялись оба.

- Как в последний раз… - повторил за ней, ложась рядом.

Раскрыл ее бедра, созерцая ее влажный бутон. Мощным рывком проник в нее, вызывая ответный крик.

Навалившись всем телом, входил и выходил из нее, испытывая на прочность. Кто не выдержит первым и сдасться? Змеи молчали, поняв, что натворили, смирно лежали, не мешая двум влюбленным объясниться...

Его движения были нежными, уверенными и в тоже время сокрушающими. Он заставлял ее стонать, выгибаться, выкрикивая его имя. Смотреть в глаза и видеть в них блаженство. Их аромат страсти одурманивал, перекрывая противный запах. Не дав ей достигнуть оргазма, останавливал себя, снова окружал вниманием грудь, горошинки сосков и алый рот. Перевернулся, не выходя из нее, сел, прижимаясь горячей спиной к холодной спинке кровати, обняв за талию и прижав спиной к себе. 

- Теперь твоя очередь доставлять удовольствие... - тихо промурчал он ей в ушко, покусывая мочку, спускаясь к нежной шее. Где еще совсем недавно были синяки от его пальцев. Поцеловал шелковистую кожу, оставив следы, как отметины, как клеймо. 

Она приподнялась на немного, не выпуская каменную плоть из себя, опустилась вновь, дразня его.

- Моя девочка... - застонал он, приподнимая ее тело и насаживая вновь, помогая выработать ритм, увеличивая его. Она взорвалась первой, орошая горячей влагой его член и сжимая внутренние мышцы. Он, следом за ней… излился густым и горячим потоком, развернув жену к себе лицом.

- Эсмонд… Эсмонд, это было…

- Потрясающе! - подсказал он, накрыв обоих покрывалом. 

- Ты же не уйдешь? - спросила она сонно. - Не оставишь меня одну?

- Нет, Эйрин! Не оставлю… 

- Ты обещаешь?

Он помолчал, потом, закрыв глаза, прошептал:

- Не могу…

Но она его не услышала. Девушка спала прижавшись к нему и осыпав его грудь волосами.

Холодный, серый рассвет заглянул в окно, прогнав яркий Ламейн и закрыв тепло тучами. Эйрин открыла глаза, чувствуя соленые слезы стекающие по губам. Прижав к телу холодную подушку, тихо взвыла. Потом, зажав ее угол во рту, закричала. В полный голос. Страшно и надрывно. Где - то вдалеке был слышен звон клинков, грохот копыт лошадей и варварские окрики. Королева не понимала, какая сторона сейчас в выигрыше. Надев темное, шерстяное платье, она собрала свои прекрасные волосы в тугой пучок.

- Тайрина, Лавиния! - рявкнула она Распорядитесь приготовить комнаты. Вскипятите воду и нарежьте простыни на бинты! Мы будем принимать раненых бойцов.

И неясно было - кто правит сейчас: Король, Королева, смерть или жизнь... 

Война взяла скипетр власти в свои руки. 

И пока что не желала его отдавать...

...Эйрин утёрла рукавом пот со лба и продолжила зашивать глубокую рану одного из солдатов армии Лоннлейна. Раненых среди людей было много, как и убитых. Сердце Королевы разрывалось от тоски по мужу, оставившего её в холодной, пропахшей гарью и смертью постели. Утром, проведя рукой рядом с собой, она нашла только холод простыни... Лёд.

Игла уже затупилась, руки дрожали, глаза слипались, спину ломило, но девушка не сдавалась.

- Дочушка, иди отдохни. - Лавиния забрала иглу из усталых рук.

- Как я уйду? Может, кто нибудь из них скажет, где Король...

- Полно себя изводить! Он наг. Знаешь поговорку: " Вина не перепьешь, змею не перешибёшь "? Ничего с ним не случится, подумай лучше о себе. Когда ты последний раз ела и нормально спала?

Эйрин ненадолго задумалась, глядя на раненых стражников и солдат. Некоторые переносили боль стойко, некоторые же орали, требуя прекратить их муки. Для особо тяжелораненых Королева припасла свой яд, чтобы хоть как то заглушить боли...

Платье её пропиталось чужой кровью, потом и смертью. Руки были по локоть в крови. Запахи гари, крови и мокрых бинтов вызывали приступы тошноты. Слизистый комок катался внутри, то и дело пытаясь вырваться наружу.

Девушка, не удержавшись, наклонилась и вытолкнула его наружу.

- Вот! Что я говорила?! - Кормилица утёрла рот Эйрин платком - Иди немедленно отсюда, помойся, поспи. Будут новости - сообщу.

Королева колебалась, она видела усталые лица слуг, но понимая, что ещё немного - и она не выдержит. В сопровождении молоденькой горничной, она пошла в купальню. Наскоро отмывшись, она доползла до постели и забралась под одеяло. Но холодная вода и простыни не успокоили разгоряченную кожу. Девушка обняла подушку мужа и уткнулась в неё лицом. Его запах, уже совсем слабый и далекий, окутал её и Эйрин уснула.

Ей снилась ночь и Менна, озаряющая светом каменную дорогу. Эйрин шла по ней, закутавшись в старую мамину шаль. Ветер толкал девушку в спину, босые ноги пропитаны были холодом плит.

И тут она увидела Эсмонда... Его силуэт едва различался в густом мареве дыма. Королева кинулась к мужу, резко развернула к себе и... отступила.

Это был не он.

Интикийский Король протянул к ней руки, страшные, окровавленные. Кровь капала с них маленькими крапинками на камни... Застывала, замирала рубинами и перезрелыми ягодами.

Змей оскалился:

- Собирайся домой, малышка! Теперь нам точно никто уже не помешает...

Она посмотрела в глаза своему настоящему отцу. Ледяные и острые, они внимательно изучали её.

- Что там? - крикнула Королева, отталкивая интикийца в сторону.

Она уже знала, что...

Она ощущала это сердцем, Сутью, подушечками пальцев... Даже кожей и волосами. Теперь Эйрин больше не могла дышать, она умерла вместе с НИМ. Упав на колени, вгляделась в любимое лицо. Оно было серым, безжизненным, а кровь вытекала из рассеченного горла, струясь по камню.

Её муж был мертв.

Слёз не было. Только боль - сжимающая, сжигающая и сжирающая, вечно несытое, жадное чудовище. Осознание того, что вот теперь уже НИЧЕГО ни сделать, ни изменить нельзя.

" Я оптимист, девочка. Разберёмся... "

Королева выла, распластавшись возле тела мужа Зверем. Белым Зверем, сияющим перламутровой нежной чешуёй.

...Эйрин крикнула и сорвалась с постели, запутавшись хвостом в простынях. Она даже не поняла, когда обратилась.