"Если смотреть только в небо," - подумала Эйрин - " то можно представить, что мы снова в графстве де Лавилль, гуляем по нашему саду и ничего этого нет, ни Короля, ни Башен, ни тех ужасных ночей... А всё, что было... просто сон. Страшный сон. "
Девушка улыбнулась и присела на скамейку. Рядом примостилась старуха.
- Дочушка, - обратилась она к Эйрин - тебе бы поговорить с его Величеством... повиниться.
- Лавиния, не начинай снова. - отозвалась Королева - Я ни в чем не виновата! А раз не виновата, то и не в чем каяться. Поговорить...
Она усмехнулась:
- Я не умею говорить по - звериному. Боги не дали мне такого таланта. И вообще, знаешь... Зверей надлежит держать в клетках, а не у власти.
Старуха вздохнула:
- Ох и неймется же тебе! Ни о ком не думаешь - ни об отце, ни о себе самой... Ни даже об этом своём парне!
- Об отце? А разве он не получил, что хотел?! Богатство, имя... Золото и право считаться тестем Короля Экрисса. Ему хватит. О Берге же думать нечего. Он мертв.
Кормилица поозиралась, понизила голос и зашептала в ухо девушке, прикрывшись узловатой рукой:
- Дочушка, он жив... Жив твой паренёк... Наг не убил его!
Эйрин побледнела. Ухватив тонкими пальцами коричневатую морщинистую руку старухи, громко зашептала:
- Няня, милая... Где он, где Берг?! Откуда ты знаешь?
- Тише, дочушка... Жив он... В Башнях заперт. Король, когда ты болела, пошёл к нему и изметелил всего! Чуть не до полусмерти... Оно и понятно, чего взбеленился. Мужикам ведь не по нраву, когда на их добро кто посягнёт!
- И?! Няня, что?
Эйрин шумно перевела дыхание. Сердце подпрыгнуло, превратилось к комок расплавленного олова и обожгло горло.
- Ну, изметелил. Всего избил. - продолжала старуха - А потом вылечил. Ну, как наги лечат... Отравой своей.
- Берг жив...
Лавиния вздохнула:
- Только вот Равилла, горничная, мне проболталась... К казни Король приговорил Терранита. И ещё каких - то... Башни, говорит, почистить надо или что...
Эйрин резко поднялась со скамейки:
- Массовые казни, Лавиния. Зверь... Холодное безжалостное чудовище.
- Он спас тебе жизнь, дочушка. Уважай его хотя бы за это.
Королева ничего не ответила.
Приминая нежную траву, сжимая руки в кулаки и кипя от гнева, девушка шла прочь.
Она направлялась к Королю.
.. Оперевшись о стену плечом, наг смотрел в окно, в сад.
Дневной Ламейн жёг ему глаза, Зверь верещал и злился, призывая задернуть шторы, но Король упорно смотрел в свет. В зелень, в буйство цветущих кустов и деревьев.
Если только так можно увидеть ЕЁ, что ж... Пускай. За столом Королева отводит глаза, встречаясь с ним в коридоре или на лестницах, сжимает губы и кулаки. При попытке заговорить - обдаёт ледяной водой ненависти.
- Я прошу не подходить ко мне, сир. Будьте милосердны. И ещё... Хотя нет, ничего.
На ночь закрывает двери спальни на ключ. Из слуг подпускает к себе только туповатую косоглазую горничную и старуху Кормилицу.
Да что ему эта дверь! Пинком ноги мог бы он выбить её... Только толку то...
Вчера старуха приходила к нему. Упала на колени, благодарила за то, что спас её " дочушку ". Плакала, целовала руки. Просила пощадить Эйрин, не трогать...
- Она ведь как дочь мне, сир... Мой - то сын помер маленьким, а больше детишек не дали Боги... Пожалейте её! Глупая она, счастья своего не видит. Куда Вы её теперь?! Обратно в Башни?!
- Я тебя сейчас отправлю в Башни, старуха! - взъярился он - Закрой рот и иди отсюда! Ничего твоей " дочушке " не будет. Плохо вы её воспитали, ты да Лавилль! Один в стакан глядел, другая... в жопу дула! Вот и получили мерзавку вместо приличной девушки! Иди отсюда, а то сейчас...
Он погрозил плетью.
- Сир, - вошедший лакей согнулся в поклоне - к Вам Королева.
Она вошла, едва сдерживая гнев.
- По какому праву... Вы... Устраиваете убийства?!
Он не слышал и половины. Застыл, любуясь ею...
Маленькая. Разозлённая. Светло - голубая ткань лёгкого платья облепила чуть округлые бедра. Девчонка прижала руки к груди, сжав кулаки. Наг задохнулся от восторга, видя, что сделал этот простой жест с её грудками.
Платье было лёгким, открытым, с простым неглубоким круглым вырезом на груди.
Полудетские груди, лёгкие ключицы. Тонкая золотая цепочка с кулончиком - сердечком, утонувшая между тёплыми холмиками.
- Иди сюда, Эйрин. - прохрипел он - Прекрати вопить и подойди...
Девушка осеклась на полуслове:
- Что? Вы... Вы меня даже не слушаете...
Он оттолкнулся от стены, светлая рубашка обтянула плечи.
- Что ж... дорогая жена... Ты меня тоже не слушаешь!
Эсмонд подхватил её под ягодицы и усадил на стол. Провел большим пальцем по приоткрытым губам. Стянул платье с плеча, обнажив грудь. Горячим ртом припал к маленькому соску, вдруг ставшему твёрдым.
Скользнув под платье руками, развёл бедра жены. Положа крепкую руку на её вздрогнувшую поясницу, притянул к себе. Запустив пальцы другой руки в тёплые волосы, запрокинул её голову и стал целовать шею.
- Всё, что тебе нужно - позвать меня по имени, Эйрин. - прошептал он ей в ухо - Признай уже, что ты моя. Признай, наконец.
Она застонала от боли. Вскинув руки, попыталась высвободить волосы.
- Нет...
- Да, Эйрин, девочка моя вероломная... Ты проиграла, дрянь.
Расстегнув ставшие тесными кожаные брюки, прижав девчонку к себе, резко и безжалостно вошёл в горячее сухое лоно.
Она вскрикнула. Что ж, сама виновата! Будучи замужем, нехрен думать о других... Ничего... Сейчас ты получишь свое, маленькая течная сучка!
- Не нравится?! - намотав её волосы на кулак, прошипел наг - С НИМ было бы лучше, верно? А, девочка моя?
Он вбивал в неё удар за ударом, как будто вознамерился забить насмерть. Двигался в ней, как обезумевший. Вдруг, ослабив удары, прижался к её бёдрам своими.
- Ты моя жена, Эйрин... Пожалуйста, прими это.
Она отвернулась.
А вот в самом деле... Принимает же она дождь, снег, зной, холод? День и ночь? Как неизбежность? Может, стоит также принять и Зверя в свою жизнь?
- Сир... - прошептала она - отпустите меня. Если Вы закончили...
Он вышел из неё и, застегнув брюки, оправил юбку ее платья.
- Иди. Иди к себе. И больше не смей говорить со мной о мятежниках и казнях. Это не твоё дело. Твоя обязанность - держать рот закрытым, а бедра распахнутыми. Всегда, когда я захочу тебя. Поняла, Королева Экрисса?
Она спрыгнула со стола и вышла, даже не посмотрев на мужа.
В глазах её стояли слёзы.
Зверь шипел и ворочался внутри.
Он был чем то недоволен. Очень сильно недоволен.
Эйрин добралась до комнаты и, кликнув служанку, сдернула с себя испорченное платье, погрузилась в купель.
- Платье сожги, Тайрина. - велела она простоватой девушке - горничной. - И помоги мне помыться.
Тайрина кивнула. Нет, конечно, служанка заметила и лёгкие синяки на груди и плечах Королевы, и растерзанные губы, и слёзы в глазах, но... Девушка была по характеру сдержанна, молчалива и не любила совать нос в дела хозяев. За это то она и была выбрана Королевой в личные прислуги.
Это давало Тайрине множество преимуществ: освобождение от более тяжелой работы по дому, уважение со стороны других слуг ( не без чувства зависти, конечно), поблажки, подачки от Королевы.
А после того, как Эйрин ссудила Тайрине крупную сумму денег втайне от своего мужа ( тогда у служанки опасно и тяжело заболел младший брат ), горничная прикипела к юной Королеве всем сердцем.
- Я сожгу его, сира? Точно?
Эйрин кивнула, откинулась на край купели и поморщившись, прикрыла глаза. Девушка вдруг почему - то представила, как горит платье...
Нежно - голубой шёлк и льнущий к нему огонь... Гладит, плавит, сжигает...
