— Чудовище, говоришь, — раздался полный льда голос.

Вилл повернулся. Керпул всё это время был неестественно тихим и даже не вставлял язвительные комментарии.

— Тебя что-то смущает? — спокойно спросил Инсант. — Или ты хочешь сказать, что я поступил неправильно?

Охотник ничего не ответил и медленно поднялся. Вилл напрягся. Рассредоточенные по залу Гладусы взялись за оружие. Инсант же спокойно взирал на Керпула, лицо которого побагровело от гнева. Обычно спокойный охотник, который всегда контролировал себя и скрывал истинные эмоции за слоем сарказма и иронии, сбрасывал свою маску.

— У нас сегодня день удивительных историй. Я тоже расскажу одну. Когда-то я был простым игроком, который попал в заточение и хотел поскорее вырваться в реальный мир. А потом меня похитила бывшая. Она три недели мучала меня, держала на привязи, как раба, я ел из миски и с её ног. Она делала со мной такое, что вам всем даже и не снилось! — в конце голос Керпула сорвался на крик.

— Керпул! — окликнул его Вилл.

Керпул с каждой секундой словно терял рассудок. Он медленно завёл руку за спину и достал чёрный Роковой рук. Левая рука нащупала стрелу и вложила её на тетиву.

— Эй, ты, оружие убери! — рявкнул Грийс. Стражник спешно завёл руку за спину, там, где Система скрывала двуручное оружие.

— Всё в порядке, — Инсант властно поднял правую руку, не сводя взгляда с охотника. — Ни при каком раскладе не атаковать. Это приказ.

Последние два слова Инсант прочеканил настолько уверенно и с такой властью, что даже стало немного не по себе. Вилл смотрел на Керпула, который всё больше терял контроль над собой. Вот бы и его голос добрался до разума охотника и заставил опустить лук.

Вилл медленно повёл руку в сторону незримой для остальных рейдовой плашки. Исключить Керпула — усыпить — нейтрализовать. Охотник же вёл зрительную дуэль с Инсантом и потихоньку проигрывал.

— Ну. И что мне должна поведать твоя история?

— Что я такое же чудовище, как и он. Когда я сбежал от этой полоумной, мне никто не попытался помочь. Меня просто выбросили на окраину, желая пристрелить за то, в чём я не был виноват. И вы даже не попытались помочь ему!

В первые за всё время на лице Инсанта пробилось нечто вроде усмешки.

— Помочь? Ты вообще в своём уме? Кажется, ты не понимаешь, в какое место мы угодили. Этот Бигги уже возродился, с прочищенным сознанием. Ладно бы речь шла хотя бы о НИПе, каждый из которых действительно обладает чем-то вроде индивидуальности. А Бигги — пустая болванка, игрушка, которой поигрались учёные. Завтра они про неё забудут.

«А ведь та девушка», — подумал Вилл. Пэйлен. Она рыдала так искренне, что вряд ли сегодня вечером будет улыбаться. Их явно связывало нечто большее, чем простой эксперимент. Она видела в Пожирателе друга? Инсант тем временем продолжал.

— Странно, что ты решил сравнить вас. Здесь…

Закончить Инсант не успел. Керпул выстрелил. Стрела пролетела над аккуратными чёрными волосами, да так близко от головы, что наконечник скользнул по ним.

— Тихо! — властно произнёс Инсант, поднимая правую руку. Его лицо невольно кривилось от боли. — Я приказал никого не трогать.

Керпул спрятал лук за спину и молча направился к выходу.

— Отошли! — гаркнул он двум парням, осмелевшим преградить путь. Те посмотрели на Грийса, и тот дал знак, что Керпула можно выпустить. Парни расступились в сторону и выпустили охотника.

— Проверите его? — спросил Вилл у ребят. Венж кивнул и вместе с Тадом и Мамой спешно покинул зал.

— Вилл. Мы бы могли поговорить одни? — в свою очередь спросил Инсант.

— Да…можно, — неуверенно ответил Вилл. В голову как-то не приходили вариации разговора, требующие приватности.

— Одни — значит одни, — Инсант строго посмотрел на Грийса.

— На выход, чего стоите, — рявкнул он на своих ребят, подгоняя особо медленных руками.

Инсант терпеливо ждал, пока большой зал опустеет.

— Зря ты так с Керпулом, — сказал Вилл, когда возле стен остались лишь висящие факела.

— Да ну? А по мне, всё нормально.

Инсант скрутил пергамент и убрал в один из карманов.

— Знаешь почему у меня пятый уровень, хотя у всех остальных от сорокового и выше? — спросил Инсант. — Не потому, что я трусливо всё время сидел в безопасном месте. Я умер семь раз. Больше, чем кто-либо из моих ребят.

— Семь раз…

Даже после одной смерти Намтик и Фалгия изменились. Не хотелось представлять, что подобное с ними повторится хотя бы раз, но семь…

— Да, Вилл, семь раз. Когда началась вся заварушка, я был на передовой, и первым вставал под удар. И ты должен знать, что случается с человеком после смерти.

Перед глазами вновь всплыли Фалгия и Намтик.

— Именно поэтому рассказ того парня не произвёл на меня впечатления. Вместо того, чтобы спасти себя, он спихнул это бремя на других, прикрывшись им и найдя удобное оправдание. У меня тоже был выбор сломаться. Я этого не сделал. Если ему хочется жалеть себя — пожалуйста. Если хочется ворошить этот гнойник — его дело.

Вилл задумчиво смотрел, как по столу расползаются упавшие с кровавого комплекта кровавые капли.

— Что ты думаешь обо всём этом, Вилл? — спросил Инсант. — Правильно ли я поступил? Я про Бигги.

— Думаю…да, — честно ответил Вилл. — Хотя на мой взгляд, в этом нет ни капли человечности.

Инсант поправил очки и едва заметно улыбнулся краешками губ.

— Занятно. Попадающие сюда из того мира игроки часто говорят нечто подобное. Я с этим не согласен. Как по мне, всё это максимально человечно. Именно здесь каждый раскрывает свою истинную сущность. Одна и та же группа людей будет вести себя иначе в реальном мире, где действуют некие сдерживающие рамки и правила, и на необитаемом острове, где никаких правил нет. Так что, добро пожаловать, Робинзон.

— Надеюсь выбраться отсюда поскорее, — хмуро ответил Вилл. Если в том мире было нечто волшебное, притягательное, прекрасное, то ради чего в него можно было бы даже и вернуться после окончания игры, то сюда возвращаться не хотелось.

— Надеюсь… — негромко произнёс Инсант. — В этом и кроется главная причина, почему я попросил убить Бигги. Надежда. Она и так держится на последнем волоске. Видел Купол? У него остался один защитный слой. Он может пасть в любой день, и тогда нас не спасёт ничего. Ни старейшина, ни наш боевой опыт, ни сплочённость перед лицом общего врага. Ничего. Купол падёт, а вместе с ним падут все надежды на возвращение в реальный мир здоровыми людьми. Так, вернёмся болванчиками с искорёженной психикой, хуже чем Бигги. Но пока третий слой не пал, есть надежда. И я не позволю тревожить её сияние, особенно какому-то мобу, которого пытками лишили разума.

Инсант запустил руку в карман своей волшебной мантии и достал нечто, напоминающее монетку. Он бросил её, и Вилл едва успел ухватить, прежде чем она упала. С одной стороны монеты были изображены белые стены, те самые, которые скрывали логово старейшины. С другой — неизвестное ему здание.

— Что это? — спросил Вилл.

— В моей гильдии есть девушка, зовут Эми. Она час назад ушла на разведывательную миссию. Просила передать тебе эту монету в случае вашего успеха.

Вилл провёл пальцем по небольшой монете. Гладкая, приятная на ощупь, сделанная из неизвестного ему металла.

— Вместе с ней в сюда попал её младший брат. Неделю назад его убил Бигги. Скипа попал в так называемую ловушку Пожирателей, когда после смерти ты возрождаешься, но Пожиратели тебя убивают вновь, и так до первого уровня. Скипа исчез, и Эми не знает, когда она увидит брата. И увидит ли его вообще. В этом и есть одна из причин, почему Бигги надо было убрать, и почему в его убийстве нет ничего ужасного. Поставь себя на моё место. С одной стороны — твои люди, с другой — порождение тьмы с искорёженной системной психикой. Выбор очевиден, а если для кого-то нет, то они либо популист, либо глупец.

— А что мне делать с этой монеткой? — спросил Вилл. Если экономика здесь не отталкивалась от денег, то эту монетку, скорее всего, нужно было на что-то обменять.