Теперь перед Альянсом лежал такой расклад. С одной стороны королевство с амбициозной и слегка безумной Трелорин и Советом, который пусть и поджал хвосты, но имел некое влияние на обычных игроков. С другой — безумец, пришедший ко власти и устанавливающий свои порядки. Самое опасное, что третье легендарное подземелье находилось именно в захваченном королевстве, поэтому стало важным как можно быстрее прокачаться и закончить со всем этим хаосом, пройдя третью легендарку.

В итоге в рейд они отправились с максимально возможной в их случае подготовкой, но не с максимальным уровнем — сто сорок девятый был всего лишь у девятерых игроков, у остальных уровни около сто сорок пятого. Этот рейд требовал аж пятьдесят человек, что и стало главной проблемой — чтобы собрать такое количество, потребовалось сгрести в одну кучку весь ударный кулак Альянса. Половина рейда — это пятёрки, у которых за плечами несколько лет совместной игры. В их группе оказался и сильнейший творец — Энсальм, тоже мужчина с большим опытом. Здесь без преувеличения, если не брать Вилла и его ребят, а так же Пиратов, занимающихся другими задачами, лучшие игроки.

— Простите! — раздался юный голос.

Спешно переступая по снегу, к ним подбежал юный парень. Совсем молодой, ещё недавно стукнуло двадцать, и на свой день рождения они едва не подожгли базу гильдии. Эрайз строго кивнул и отправил Шувику приглашение в рейд. Готово. Всё пятьдесят человек в сборе. Понимая это, все притихли и обернулись на него. Эрайз прокашлялся и произнёс:

— Друзья. Сейчас не время для громких речей. Оставим их на скорый бой. И всё-таки, запомните этот момент. Вдохните морозный воздух. Чувствуете этот запах, сладко витающий в воздухе? Это запах скорой свободы. Мы были узниками около года, ежедневно подвергая себя опасности. И вот, мы прошли этот путь по длинной лестнице. Осталась лишь последняя ступенька. Остался лишь шаг. Вперёд!

— Вперёд! — ответил хор из сорока девяти игроков.

«Я скоро вернусь к вам», — пообещал Эрайз двум самым важным людям, которые остались у него там, в реальной жизни — жене и сыну. Он вернётся, ведь иначе и быть не может.

Вилл расслабленно лежал на мягкой кровати, найденной в одной из заброшенных комнат Башни. По сравнению с тем, на чём он спал в «Железной руке», это небо и земля — твёрдый камень и мягкое, нежное облачко. Хотелось расслабленно утонуть в его нежности и пролежать хоть всю жизнь — вне тревог и забот.

И всё-таки, тревоги и заботы стали верными спутниками с самого первого дня в игре, особенно в этом прогнившем мире. Несмотря на твёрдость решения вытащить отсюда всех, включая НИПов, постоянно одолевали сомнения. Правильно ли он делает? А если не получится? А если получится, то забрать не всех? Как в таком случае решать, кого оставить? Он затеял опасную игру с огнём, подарив людям надежду на завершение кошмара. Хуже отсутствия надежды может быть лишь разрушенная надежда, и если он облажается, если он не сможет вызволить всех, либо же просто не успеет, то…

— Весь мир погрузится во тьму, и ты вместе с ней, — произнёс Вилл, смотря в украшенный красивой мозаикой потолок.

Всё упирается в последний слой Купола, или же, в прохождение третьего легендарного подземелья. Конечно же, для него не всё так печально — в случае проблем всегда можно активировать устройство и свалить в родной мир. Но сможет ли он потом спокойно спать, зная, что он не спас несколько тысяч игроков и НИПов, которые остались здесь один на один с Пожирателями и вечным кошмаром?

«Ладно, у меня всё получится», — успокоил себя Вилл. В конце концов, он не один — есть верные товарищи, перед которыми до сих пор было стыдно за единоличное принятие сложного решения. Все отреагировали плюс-минус спокойно — даже Керпул, который после боя с Акнатом и своей смерти немного притих и потерял остроту, лишь поворчал, да и только. Тад так же честно сказал, что в первую очередь его волнует своя безопасность и близких, а до остальных ему особо дела и нет, но раз всё повернулось так, то он со всеми.

План есть, верные товарищи есть, новая сила есть, а значит, всё не так плохо. Нехотя, Вилл поднялся и присел на край кровати. Очень приятно нежиться в мягкой кроватке, но Пожиратели никуда не делись — если они проберутся в город или что ещё хуже, заберутся внутрь Башни, то всё может пойти очень и очень плохо. Надо облететь окрестности и изучить обстановку.

Кровавый заряд вновь был на нуле — и это с тем учётом, что кровь пить всё равно приходилось по десяток раз на дню. Вся ладонь давно уже стала единым порезом, а боль каждый раз была настолько сильной, что приходилось вгрызаться в тряпку, либо же не сдерживаться и кричать на весь мир. Делать нечего — у всего есть цена, в особенности у могущества. С неприятным предвкушением скорой боли, Вилл вытащил ритуальный нож и поднёс к бедной левой руке.

— Ну что, очередной сеанс самобичевания, — с этими словами Вилл вонзил покрытый кровавыми пятнами нож в ладонь и слегка надавил вниз.

Острая боль в обмен на кровь. Всё это время порядок был таким, однако…

— А где? — не понял Вилл.

С ладони не скатилось ни капли. В это же время в системном чате появилось сообщение:

Внимание! Вы провели слишком много ритуалов. Ваше тело на грани истощения.

Вилл растерянно смотрел на эти слова. Ниже шло любезное предупреждение, что через какое-то время тело восстановится, и он сможет взять кровь у себя, но с каждым новым разом возрастал риск на непоправимые последствия, среди которых как потеря многих или вовсе всех игровых характеристик, или же вовсе смерть. Игровая, но в его ситуации это сейчас ещё хуже. Но и без самого ритуала он словит дебафы и тоже, скорее всего, умрёт.

«Что за ерунда такая?» — внутри закипал гнев. Он же специально прошёл квест на специальный класс другим, альтернативным путём, чтобы получить возможность забирать кровь у себя и только. А теперь что? Прости, но наша сделка аннулируется?

Вилл прикрыл лицо руками, окунаясь в омут воспоминаний. Если ничего не изменилось, то проводить ритуал он мог двумя путями. Первый — пить собственную кровь. А второй…пить кровь НИПов, причём не просто забирать её, а именно отпивать после…убийства.

«Вот тебе и дела…» — Вилл опустошённо упал на мягкую кровать, которая в этот момент показалась самым твёрдым на планете камнем.