После чего высокие договаривающие стороны пошли обратно к столу. Ещё когда он был в мире Сольто, он сразу же озаботился разработкой детектора ядов, сделанного в виде перстня-печатки, скафандр, несмотря на многие его прибамбасы не был столь универсальным, по части распознания ядов.

Сегодня он впервые подал сигнал. Поскольку Никитин демонстративно не пил вина, то ему время от времени подносили свежеотжатый сок. Вот на содержимое одного из таких кувшинчиков и отреагировало это устройство.

Нет, яда там не оказалась, а вот возбудитель холеры, в небольших количествах там, почему-то имелся. Кер сразу заинтересовался, почему его гость так пристально изучает кувшин с соком. Никитин объяснил. Кер проникся.

Слуга, принёсший злополучный кувшин был тут же отведён в сторону парой молчаливых охранников и быстро допрошен. Но он ничего такого не мог сказать, он был здесь подай-принеси, служил уже пять лет и, ни в чём не был замечен.

Стали трясти кухню — оказалось, что сок налили в плохо помытый старый кувшин, вот такая биохимия получилась на выходе. Служанка за нерасторопность получила дюжину плетей, помощник повара, который должен был следить за чистотой посуды, получил в глаз.

С обоих вычли деньги с одной за то, что сделала плохо с другого, что не проконтролировал.

Кер несмотря на свою внешнюю мягкость и нерешительность, на самом деле был быстрым на расправу. Вот только все свои полезные в условиях монархии таланты — здесь, где его правление было чисто формальным, он не мог проявить так ярко.

Да и нобилям это было не нужно. Сильный правитель — всегда и во все времена сильно нагибал дворянство. Так что подковёрная грызня здесь тоже шла вовсю. Кстати государственный аппарат здесь был невелик — пяток чиновников, ведающих налоговыми сборами и двое судей — одним из которых, был сам кер.

Даже тюрьмы как таковой здесь не было. Было некое помещение под казармой, где содержали задержанных, а роль тюремщиков выполняли воины. Правосудие в городе не практиковало долгие отсидки осуждённых в этой эрзац тюрьме, и помещение часто оставалось пустым.

Конечно, имелась и армия, которая, то увеличивалась в своём количестве, перемахивая планку численности в тысячу воинов, за счёт ополченцев, то вновь ужималась до сотни-другой постоянных бойцов.

Специфика всех городов Шестиградья — минимальное количество бойцов на постоянном контракте и большое количество иррегулярного вооруженного населения.

Никитин временами подшучивал над Зонтером.

— Ты у нас сегодня кто — сотник или тысячник?

Тот только горько усмехался. Кстати доплату за то, что он, в какой-то исторический момент, становился тысячником, он не получал. Приплачивали ему определённую долю за счёт захваченных трофеев, и, пожалуй, на этом всё.

Да и, кстати сказать, такого рода выслуга за чин были невелики. Всех служивых спасало, только, то, что они были тесно завязаны в местном торговом обороте, от которого имели гораздо больше.

В Линте, всё вращалось вокруг лесозаготовок и древесины, поэтому все так оживились, когда Никитин согласился построить здесь свои лесопилки. Один из нобилей видя успехи Никитина на этом поприще, уже пытался сделать нечто подобное.

Использую несколько быков в качестве двигателя, он построил небольшую лесопилку, но быстро бросил это занятие — бронзовые полотна были короткие, быстро тупились, застревали в древесине и часто ломались.

А стоили эти полотна изрядно, так что вся прибыль фактически шла на оплату работы кузнецов, так что пару месяцев спустя всё это мероприятие заглохло. А со стальными полотнами нигде кроме как Москвы, никто никогда не работал. По слухам, в Та-мир-но делали такие пилы, но уж очень это было специфическое государство.

Там в любой момент у иностранного купца могли отобрать весь товар и объявить его шпионом. Далее следовала тюрьма, а потом «шпиона» отправляли на каменоломни. Да и их бесконечные воины с Идуа-Боам мало способствовали развитию торговли.

Так что волей-неволей получалось, так что купить такие полотна можно было только в Москве, а Никитин их тоже никому не продавал — предпочитая самому зарабатывать на пиломатериалах. Ему кстати, в Москве пришлось долго объяснять своим приближённым почему он решил открыть здесь две лесопилки.

С запуском промышленного синтезатора, он мог изготавливать много эксклюзивного товара, который нигде в этом мире больше не производился, и получать за него большие, даже не просто большие, а огромные деньги.

Он ещё пока окончательно не решил чем ему заняться и приходилось делать таинственный вид. Всё это не давало покоя его торговым партнёрам, которые принялись очень плотно следить за ним и его семьёй. Теперь помимо его собственной безопасности её следовало обеспечить и для близких ему людей.

Проблемы, проблемы…

Наблюдатель вновь засел в свой схрон. Со стороны дома он был неплохо скрыт, но от разведчика ему было не спрятаться. Вот и сейчас невидимый «шар» поднялся и приблизил к нему изображение шпиона.

Ничего особенного — молодой парень без особых примет.

— О да он тут не один! — Никитин, проглядывая изображение на парящем перед ним дисплее, заметил, что у наблюдателя появился напарник, который, кстати, приволок ему обед. — Да и к Линде я смотрю, зачастили её знакомые. Раньше такого не было — подумал он — А сейчас прям паломничество!

Впрочем, это и следовало ожидать, он нынче стал очень популярной личностью во всей местной Ойкумене, со всеми присущими этому статусы плюсами и минусами. Теперь нобили постоянно посылали ему приглашение на обеды и ужины, в процессе которого принимающая сторона старалась заключить с ним контракт на поставку той или иной эксклюзивной продукции.

А их жёны теперь забегали в их дом так сказать по-соседски. Здесь ещё не сложились непреодолимые сословные рамки с выпячивание родословностей предков и синдромом «шляхтича».

Всё вокруг больше соответствовало купеческому социуму, чем дворянскому. Всё было проще — можешь платить соответствующий налог — вот ты и нобиль. А там крутись, как можешь, зарабатывай на свой кусок хлеба с чем-нибудь… деликатесным.

Вот все и крутились, и в других городах Шестиградья была та же самая ситуация, и все эти города постоянно грызлись друг с другом и вредили конкурентам.

Землянин однажды мельком прикинул, как это будет, если объединить их всех, допустим под своей рукой. В принципе могло получиться нечто аморфное, которое сразу же расползётся после его смерти, а вот интриг и грязи от всех этих «объединённых» городов будет очень много. Ну, их всех к лешему, таких подданных!

Да и низкий эволюционный уровень практически всех разумных был на самом нижнем уровне, о чём он множество раз сокрушался. Личностей со средним уровнем было очень мало, а уж с высоким — до сих пор не встречалось.

Опять накатила хандра — он вспомнил прекрасный мир Сольто и его ментальную атмосферу. Тоскливо ему было в этом мире и никакого особенного выхода не было из этой ситуации.

Он очень хотел остаться в том прекрасном мире, но тот мир не мог принять его. Несмотря на то, что он в своём развитии сильно отставал от его обитателей, но имея возможность ходить из мира в мир, он имел все шансы постепенно адаптироваться в их обществе. Но — не срослось. На каникулы, можно выбираться, а вот жить — увы!

Такие вот думы приходили в его голову, пока он добирался домой после пирушки у кера. Домашние встретили его весёлой суетой. Линда с ходу стала пересказывать ему местные новости, и что из товаров и за какую цену она сторговалась с местными дамами.

— Ну да всё понятно. — думал Сергей одобрительно кивая своей супруге, когда она рассказывала, как ей удалось «раскрутить» очередную даму. — Самим главам семейства здесь ходить так сказать невместно, да и пойди ещё застань меня, а вот послать жену или наложницу — самое, то — и цену предварительную обсудят и договорятся.

Они быстро обсудили количество и ассортимент заказанных вещей — после чего Никитин сразу передал весь заказ на изготовление в синтезатор. С этими простыми заказами прекрасно справлялся даже малый промышленный синтезатор с его небольшой камерой.