И сейчас немалая часть здешних аборигенов принадлежала к другим расам, которые в большинстве своём не исповедовали культ Куту и молились своим богам. Здесь они свободно строили свои капища, и не испытывая таких гонений как в Бартхеше.

С другой стороны большинство иноверцев, вынуждены были, селится в этих опасных местах, где нападение банды разбойников или кочевников было обычным делом.

В селениях Никитин немного подкупил провизии и продолжил свой путь, хотелось бы конечно побольше, но даже за хорошую платы их обитатели ничего особо предложить ему не могли. Они сами жили впроголодь, их скудная земля не блистала большими урожаями.

На следующий день перед ними открылся привольно раскинувшийся на зелёных холмах Силантаро. В город они решили не заходить. Почитатели бога-паука никогда особо не жаловали чужеземцев, считая себя избранной расой, да и сам Никитин после опасного приключения в Бартхеше, не рвался лишний раз общаться с их жрецами предоставив это дело многоопытному Бирту.

Памятуя что вскоре к ним пожалует много всякого рода сомнительной публики, которая не оставит без внимания приход такого крупного каравана, Сергей распорядился поставить палисад и выкопать ров поглубже.

Это вызвало резкое недовольство местного землевладельца, который примчался со своей немногочисленной охраной и начал предъявлять претензии. Никитин пообещал всё это убрать, когда они будут уезжать и, после длительного торга, приплатил за беспокойство тридцать золотых. После чего стороны расстались вполне довольные друг другом.

Сергей ко всему прочему договорился с нобилем и о поставке продовольствия, которое тот обещал прислать, пообещав заплатить тому хорошим шестиградским золотом. В виде ответной любезности лендлорд, разрешил им брать, сколько они захотят воды из двух расположенных поблизости колодцев и собственноручно передал ему ключи от замков.

Вскоре, как и предвидел землянин, вокруг их лагеря быстро вырос шумный палаточный городок торговцев, которые наперебой предлагали свои услуги. Как обычно было много владельцев публичных домов, которые предлагали свой живой товар всем желающим.

Его воины изрядно измученные длительным воздержанием, охотно пользовались их услугами, щедро меняя золото на женскую ласку. Землянин не возражал, только велел, что бы десятники и сотники крепко вбили в их головы, что бы их подчинённые не бросались сломя головы на кого попало и с всякими болячками.

— Доведите до их всех тупых голов, что бы они поняли! — вещал Сергей в лучших казарменных традициях. — Что если они подцепят какую-нибудь заразу то я их здесь и оставлю. Мои воины получают достаточно денег, что бы не бросаться на дешёвых шлюх! Пусть берут хороших! И что бы мои парни смотрели, какой товар им подсовывают!

Торговцы «живым товаром» были самыми безобидными из всей этой публики. Обнаружив, что в их лагерь так просто не войдешь, местное ворьё стало использовать мальчишек, что бы они могли незаметно пробраться в их лагерь и что-нибудь стащить.

Мальчишки расшатав колья старались пробираться в лагерь, но их быстро вылавливали и с пинками выгоняли, но поскольку Сергей запретил применять оружие то малолетние воришки вновь и вновь возвращались подсознательно понимая что убивать их здесь не будут, а тычки и зуботычины для этой публики было делом привычным.

Пришлось действовать более жёстко. Никитин, к которому в его фургон едва не пролез один из таких «просочившихся», распорядился выпустить собак, которые стали действовать более жестко и эффективно, после чего нашествие шустрых, смуглых малолеток сразу прекратилось.

Вскоре к ним пожаловали купцы, которым Сергей с большой выгодой продал весь свой накопившийся медно-бронзовый лом. Конечно, оно ему самому пригодился бы в Москве, но до него ещё нужно было добраться. Да и качество трофейного оружия отобранного у кочевников и горцев, которым было набито, аж шесть фургонов, было не очень, поэтому Сергей расстался с ним без особого сожаления. Золото было нужнее и компактнее.

В тот же день вечером он выстроил всех и самолично выдал жалование и премии сотникам и наиболее отличившимся, в том числе и всем теро которые отличились в стычке с горцами. Бойцы весело орали приветствия героям в ожидании своего жалования, которое им по цепочке в свою очередь выдавали сотники и десятники.

Его новое пополнение из теро были вполне довольны жизнью и их новым предводителем, только по привычке сожалели, что нельзя вволю напиться пивом и вином, да приволочь девок на всю ночь.

Неделю они отдыхали и отъедались перед очередным марш броском в Пограничные Земли, где по слухам затевалась очередная заварушка, но кто там и с кем было неясно. То ли нобили или несколько семейств, что-то в очередной раз не поделили между собой, то ли «краснокожие» ребята из Та-мир-но, решили вновь присоединить эти беспокойные земли к своей империи. Слухов было много, и они часто противоречили друг другу.

Ясно было только одно, впереди их ждал довольно опасный путь. Впрочем, безопасных путей здесь не было по определению, и Никитин смотрел в будущее с оптимизмом. Зелёные новички на глазах превращались в ветеранов, чему способствовали частые сражения и тренировки, да и моральный дух у его воинства был весьма высок.

Дни привычно тянулись один за другим, никто им особо не докучал когда произошло нечто такое что превратило их доброжелательно-насторожённые отношения местных во враждебные. Всё началось вроде бы с достаточно банальной ситуации…

— Там это командир! Юнец один хочет к нам того попросится — выпалил отдав честь боец, который в полном вооружении дежурил вечером вблизи прохода.

— И чего это ему приспичило, чуть ли не ночью наниматься! Дня, что ли не хватает! — недовольным тоном произнёс Сергей, который после недавнего сытного ужина не хотел ничем особо заниматься.

— Так что гнать?… — подобрался боец.

— Подожди…Ну и как парень то?

— Да молокосос! — сплюнул тот на землю. — И баба там с ним закутанная.

— Ну-ну…. — неопределённо изрёк Никитин, бойцу самому было лет восемнадцать, но он вещал с уверенностью многоопытного вояки.

— Так что гнать?

Никитин вздохнул.

— Ладно, зови сюда!

Солдат торопливо отдал честь и побежал на другой конец лагеря. Никитин пока тот бегал, вытащил из своего фургона два складных стула, потом ещё один и расставил их около колеса фургона.

— Иди, иди… — послышались неподалёку приглушённые голоса.

Три фигуры, две среднего роста и одна маленькая направлялись к нему.

Пока они шли по лагерю на них, особенно на маленькую фигуру с интересом смотрело мужское и женское население лагеря.

— Вот командир привёл… — солдат потоптался и, отдав честь, пошёл на свой пост.

Никитин окинул внимательным взглядом смуглого паренька с отчётливо видной татуировкой паука на лбу. Парень как заготовка для будущего воина был так себе.

Лет шестнадцать-семнадцать на вид, только рост был несколько выше обычного, чувствовалось в нём несколько другие гены. Несмотря на то, что парень из всех сил выпячивал грудь и старался произвести впечатление бывалого человека, нервный тик в правом глазу выдавал его напряжение.

— Садись… — Никитин коротко кивнул на низкий раскладной стул. — Вы тоже садитесь. — обратился он к робко стоящей неподалёку женщине закутанной в тёмные одежды из под которой можно было разглядеть только глаза.

Женщина выжидающе взглянула на парня, тот сделал успокаивающий жест и та села рядом с ним, но лицо она так и не открыла. Сергей задумчиво разглядывал парня, в качестве солдата он был, откровенно говоря, не очень, да эта женщина, которую он с собой притащил, могла стать источником многих проблем. К тому же он был выходцем из поклонников бога-паука, к которому землянин питал стойкое отвращение, но что-то в этом парне было такое положительное… Что то.

Никитин быстро его протестировал. Опа-на! А у парня оказался средний уровень, причем не начальный, а ближе к концу. Большая редкость среди здешней человеческой расы.