Землянин, устроившись в тени, потягивал воду из фляги, и неторопливо объедая сочный персик размышляя о своём положении. — Если на нас будут устраивать засаду, то они должны будут ждать нас, где-то около развилки дорог, иначе им придётся дробить силы, а это никто не любит. — он мысленно прокрутил в голове те места. — Как раз там много рощиц и холмов, лучшее место для засады не придумаешь. Скорее всего, так и будет. Поблизости от Тины места открытые, здесь не спрячешься, засаду видно будет издалека Дав своим людям отдохнуть пару часов, он скомандовал двигаться дальше. В повозках он оставил по одному человеку, они должны были управлять быками, остальные пошли пешком. Никитин настоял, что бы взяли и копья, что не добавило ему симпатии своих людей. Около каждого возчика лежал взведённый арбалет и по паре болтов, они должны были в случае нападения быстро передать всё это лучшим стрелкам. Землянин помимо гладиуса, подвесил себе под мышкой на петле свой топор и тоже пошёл пешком.
Единственное послабление, которое он допустил — это что бы бойцы шли в тени под прикрытием фургонов. Щиты висели на бортах фургонов на специальных крюках, снять его с этого крюка было делом нескольких секунд.
Растягиваться он не велел, фургоны шли почти впритирку друг к другу. Все молчали, глотали пыль, дорога покрытая гравием и галькой уже закончилась, и смахивали грязный пот. До развилки осталось около километра пути, когда он почувствовал направленный на них поток внимания.
Здесь их явно ждали. Никитин оглянулся на своих бойцов, которые уже не так, внимательно озирались вокруг, большинство, просто тупо шли вперёд, мечтая только об одном — поскорее бы это всё закончилось. — Взять арбалеты! — резкая команда Никитина вырвала их из сонного состояния.
Все встрепенулись и скинули сонную одурь. Глаза бойцов вновь настороженно зашарили вокруг. Караван остановился, возчики начали торопливо совать стрелкам арбалеты и несколько стрел про запас. Все вертели головами, выглядывая врагов, но никто ничего так и не заметил. Землянин достал из фургона запасной тяжёлый щит и, взяв в руку арбалет, скомандовал двигаться вперёд. Бойцы, резко выдернутые из полусонного состояния, теперь цепко глядели по сторонам, высматривая противника. Кое-кто мотали головами скидывая сонную одурь и готовясь к схватке. Минут двадцать они прошли спокойно, потом среди холмов прокатился резкий свист и сразу, зелёные кусты метров в ста от них ожили. Нападавших было довольно много — пятьдесят, а то и шестьдесят навскидку, людей и нелюдей. Впереди основной массы нападавших, резво подпрыгивая и перемахивая через кусты, мчались десятка два полуголого сброда, вооружённого только ножами и копьями. «Мясо» которое не жалко, и которое всегда выступает застрельщиком подобных нападений, а вот за ними не торопясь шла главная ударная сила.
Потрясая копьями и ножами, оборванцы с жуткими криками мчались прямо на них. Защёлкали арбалеты, промахнуться по плотно бегущей группе было тяжело, и все пять стрел, сразу нашли свои жертвы. Арбалетчики успели дать ещё один залп, и прежде чем первая волна атакующих достигла их, ещё четверо нападавших покатились вниз по склону. Один из арбалетчиков выругался — это он промазал. — Арбалетчики сзади, заряжайте и стреляйте в них! Всем выстроиться в шеренгу! — заорал, надсаживаясь, Сергей. Два десятника с руганью сбивали, срой. Муштра землянина не пропала даром, бойцы мигом выстроились в одну шеренгу и закрылись щитами. Оборванцы, так резво рвавшиеся вперёд, вдруг неожиданно для себя поняли, что их уже в половину меньше. А против них воины в броне.
Нападавшие стали притормаживать то и дело оглядываться назад, дожидаясь подмоги. Они только издали кинули копья, но пробить тяжёлые щиты им оказалось не под силу, а с кинжалами на стену щитов им лезть явно расхотелось. Арбалетчики тем временем не дремали, ещё трое разбойников, получив в грудь болт, стали с криком кататься по земле.
Оставшиеся в живых из первой волны стали огибать их по большой дуге, отслеживая взглядом копья которые уже были занесены его дружинниками. Следующий залп из арбалетов, выбил из их рядов ещё двоих после чего оставшиеся в живых оборванцы шустро отбежали подальше от их строя и стали следить за развитием событий.
Тем временем со склона на них с глухим рёвом, тяжело бухая тяжёлыми сапогами на них бежала вторая волна атакующих, все с топорами в руках. Пятеро из них были одеты в зелёные куртки, обитые металлическими пластинами, позади них неторопливо бежало человек пять одетых в просторные балахоны фигур. Порыв ветра сорвал с одной из фигур капюшон.
Землянин не особо удивился, увидев серокожего ална. Ну, как же без них! Без этой злопамятной расы.
— Арбалетчики стрелять только в тех, кто с топорами — скомандовал Никитин. Сейчас он жалел, только о том, что у него в отряде так мало арбалетов, ещё бы пяток! Под огнём десяти арбалетов они бы даже не добрались бы до них. Но арбалет штука сложная и до сих пор у них было всего штук сорок на всех.
На их строящееся поселение вполне могла навалиться крупная банда, поэтому большинство арбалетов пришлось оставить Медведю.
Теперь арбалетчики принялись методично выбивать воинов с топорами, те с проклятьем перепрыгнули через упавшие тела и увеличили скорость бега, стараясь поскорее схватиться с ними в рукопашной, где у них было преимущество.
Никитин вновь натянул арбалет и, поймав в прицел одного из орущих бородачей с большим топором, спустил курок. Стрела ударила тому точно в грудь, бородач сложился пополам. Тело, перевернувшись несколько раз неподвижно застыло на склоне, но даже умирая тот не выпустил из рук своего топора.
— Жаль, что этот парень воюет не за нас! — мысленно посетовал Сергей.
Орущая шеренга неслась на них. У его дружинников в занесённых руках подрагивали копья, они искоса поглядывали на него, ожидая команды.
— Копья пли! — скомандовал землянин. С хриплым рёвом шеренга резким броском выпустила в полёт копья, резко проредив толпу секироносцев, щитов у них не было, а кожаные доспехи плохая защита, против широкого и хорошо заточенного бронзового наконечника.
Никитин кинул разряженный арбалет позади себя, времени на перезарядку уже не было, и, выхватив топор, пристроился сбоку к шеренге дружинников, которые вытащили гладиусы и застыли, плотно сдвинув щиты.
Арбалетчики успели дать ещё один залп почти в упор. Трое разбойников запнулись на бегу, и покатились под ноги бегущим, заставив двоих из них с руганью упасть. Оставшиеся в живых нападавшие с грохотом столкнулось с шеренгой его воинов.
До них добежало только десятка полтора, еще несколько легкораненых шатаясь, двигались к ним, не особо замечая своих ран в адреналиновом угаре, остальные остались лежать в вытоптанной траве.
Несколько его воинов покатилось сбитые сильными таранными ударами, но остальные крепко держали строй. Щиты хорошо держали даже удары топоров, а гладиусы быстро делали своё дело. Похоже, нападавшие как-то не сообразили, что их осталось не такт уж и много.
— А-ааа — заорал бородач нинс, обрушивая свой бронзовый топор на лезвие топора Никитина.
Топор нападавшего распался на две неравные половинки. Глаза здоровяка стали круглыми от изумления, но тут дружинник резко выбросил руку с гладиусом и разбойник, пропустив удар в бок, стал со стоном оседать на землю. Серокожие ринувшиеся было в атаку, вдруг резко остановились и стали проворно отходить обратно. — Не дайте им уйти! — крикнул Сергей, указывая на алнов. Алны бежали очень грациозно и быстро, Никитин даже залюбовался отточенной пластикой их движений, но арбалетные стрелы были быстрее. Удалось убежать, только троим, два остальных получили по болту в спину и остались лежать на земле. Трое оставшихся успели взобраться на вершину холма и исчезли в зарослях, преследовать их не стали.
Кроме них удалось удрать ещё троим лёгковооруженным оборванцам из первой волны те, кто был с топорами легли все. Бойцы радостными криками приветствовали победу, колотя мечами по щитам. Сергей быстро окинул взглядом своих дружинников, потерь в его отряде не было, только один из бойцов, сбитый с ног, сидел на земле, очумело мотая головой. Ещё один тоже сидел на земле, баюкая раненую руку.
