— Ты утверждаешь, что ты царь, и все же следуешь правилам Зевса, — выплюнул Посейдон.

— Я следую своим собственным правилам, — сказал Аид. — Они просто не согласуется с твоей волей.

Аид не часто соглашался с Зевсом, но, по крайней мере, Бог Неба верил в существование свободного общества. Он верил, что у всех богов есть своя роль в мире, и что они должны поддерживать порядок в рамках своей специальности и не более того.

Посейдон был иного мнения, и если бы он мог править безраздельно, он бы это сделал.

Проблема заключалась в том, что у него было два одинаково могущественных брата, которые могли — и будут, и уже остановили его.

Аидзакрыл глаза и потянулся в свою тьму, в ту часть себя, которая была рождена для войны, хаоса и разрушения. К той части себя, которая отчаянно нуждалась в контроле, порядке и власти. Он черпал это отчаяние, эту волю, эту силу, вытягивая их на поверхность, пока сила, бушевавшая глубоко в его груди, не взорвалась потоком тени. Он прорвался сквозь Посейдона и его стену воды, и бог упал на колени, земля задрожала под ним.

Два бога тяжело вздохнули и уставились друг на друга, и когда вода вокруг них осела, Аид заговорил.

— Я спас твой народ и твой остров. Мне причитается благосклонность.

Был шанс, что Посейдон не согласится, что он отправится в то же самое темное место, что и Аид, чтобы вернуть силу, но Аид надеялся, что Бог Моря поймет, что поставлено на карту — больше, чем просто монстры. Если бы он сражался, это означало бы конец Атлантиды, его народа и, возможно, его свободы.

Зевс уже заключал его раньше. Ничто не помешало бы ему сделать это снова.

— Думай, Посейдон. Ты действительно хочешь, чтобы твоя империя рухнула из-за этого смертного?

Он мог видеть нерешительность, борющуюся в глазах Посейдона. На данный момент речь шла уже не о смертном, а об Аиде и о том факте, что он бросил вызов — и одолел Посейдона перед своим собственным народом.

— Посейдон.

Музыкальный женский голос произнес имя бога.

Взгляд Аида переместился на Амфитриту, жену Посейдона. Глаза у нее были большие и круглые, цвета перидота. Они были жутковаты на вид и располагались на тонком лице. Длинные рыжие волосы окутывали ее соблазнительное тело, как накидка. Она была красива и глубоко любила своего мужа, несмотря на его неверность.

В ее присутствии гнев Посейдона испарился, и его тело обмякло. Аид наблюдал, как Амфитрита поспешила к нему, и Бог Моря схватил ее, гремя цепями при этом. Они крепко обняли друг друга, прежде чем отстранились и посмотрели друг другу в глаза. Что-то произошло между ними, бессловесное общение, рожденное годами брака. Через мгновение Посейдон посмотрел на Аида.

— Тогда благосклонность, — согласился он.

— Ты поможешь мне поймать Сизифа, — сказал Аид. — Поскольку ты несешь ответственность за это бедствие в мире.

Это было все равно что просить помощи у Посейдона, и Аид ненавидел это, но, вероятно, это был самый простой способ убрать Сизифа с пути, а веретено — из рук.

— Порок, — сказал Аид. — Завтра в полночь.

— Сизиф и на милю не приблизится к твоей территории. — сказал Посейдон. — И не так быстро, особенно после твоей… грубой демонстрации силы. Это займет несколько дней, и это будет на моей территории.

Аиду не понравилась идея встретиться на территории Посейдона. Это означало, что в его распоряжении было больше, как власти, так и людей, но Бог Моря был прав. Лучше всего было встретиться в таком месте, которое не вызвало бы подозрений у Сизифа.

— Пусть будет так, — сказал Аид. — Элефтероз тон.

Как только Аид произнес эти слова, Посейдон был освобожден от цепей. Амфитрита помогла богу подняться на ноги, что было почти комично, учитывая, что она была вдвое меньше его. Посейдон притянул ее ближе, его большие руки почти охватили ее талию, и он поцеловал ее. Аид отвел глаза, смущенный их проявлением привязанности. Если его брат так сильно любил свою жену, почему он преследовал других женщин? На мгновение они, казалось, растворились друг в друге, гнев Посейдона на своего брата на мгновение был забыт.

Аид использовал свою магию, чтобы вернуть маленькую черную шкатулку, которую дал ему Гефест. Он ни за что не позволил бы чему-то столь полезному и могущественному ускользнуть из его рук. Когда шкатулка приземлилась в ладони Аида, Амфитрита посмотрела на него. Она могла быть его невесткой, но он очень мало знал о ней, кроме того, что она могла успокоить моря и Посейдона.

Но прямо сейчас Аид почувствовал ее ярость.

— Я думаю, тебе пора уходить, лорд Аид, — сказала она.

Уголок его рта приподнялся, и он кивнул, прежде чем исчезнуть.

Глава XII

Игра с богиней

Аид вернулся в Подземный мир и призвал Илиаса. Он был измотан после того, как потратил столько энергии, сдерживая магию Посейдона, но у него был план, как найти Сизифа. Это был первый раз, когда он почувствовал какой-то успех с начала этого испытания.

Он налил стакан виски и быстро выпил, подойдя к окну, чтобы взглянуть на свое царство, заметив Гекату, прогуливающуюся с Персефоной. Две богини разговаривали, улыбались и смеялись, и Аид не мог не думать о том, как идеально Персефона выглядела в его царстве, как будто она принадлежала ему, как будто она всегда должна была быть здесь.

— Мой лорд? — спросил Илиас.

Аид повернул голову и увидел рядом с собой сатира, приподнявшего бровь.

— Наслаждаешься видом? — спросил он, забавляясь.

Аиду понравилось бы больше, если бы он понял, что прибыл Илиас.

— У меня есть для тебя работа. — сказал он.

— Посейдон дал Сизифу реликвию. Веретено, если быть точным.

Глаза сатира расширились.

— Веретено? Где он его взял?

— Это твоя работа, — сказал Аид. — Отследи это.

— И что бы ты хотел, чтобы я сделал, когда найду это?

Обычно Аид давал Илиасу полную свободу действий в том, как он справлялся с нелегальными торговцами. Сатир устраивал набеги, сжигал магазины, уничтожал товары. В редких случаях он находил кого-то, достойного присоединиться к Пороку.

— Мне нужны их имена, — ответил он. Он собирался навестить их лично.

— Считай, что дело сделано, — поклонился Илиас, но не отошел от Аида. Выглядывая наружу, кивая в сторону Персефоны и Гекаты.

— Она интересуется тобой, — сказал он.

— Она жаждет изучить мои недостатки, — поправил Аид.

Сатир усмехнулся.

— Она мне нравится.

— Я не ищу твоего одобрения, Илиас.

— Конечно, нет, милорд.

С этими словами сатир удалился, Аид наблюдал, пока Персефона не скрылась из виду, но он мог чувствовать ее присутствие в своем царстве, факел, который прожег дорожку по его коже. Он подумывал о том, чтобы разыскать ее, но передумал. Как бы сильно он ни надеялся изменить мнение Персефоны о нем, он также нуждался в том, чтобы она нашла утешение и дружбу в его царстве.

Не нуждался.

Хотел.

Он хотел, чтобы она нашла утешение в его садах, ходила по тропинкам Подземного мира с Гекатой, праздновала с душами. Он хотел, чтобы однажды она подумала о Подземном мире как о своем доме.

Его охватило странное чувство, которое было ему знакомо и которое он ненавидел, — смущение. Если бы кто-нибудь мог услышать его мысли, они бы рассмеялись. Бог Мертвых, надеющийся на любовь, и все же он ничего не мог с этим поделать. Когда он заключил Персефону в объятия в саду, когда поцеловал ее, он внезапно понял, какой может быть их жизнь — страстной и могущественной. Он отчаянно этого хотел.

И, несмотря на свою неприязнь к нему и его сделкам, она не могла отрицать своего желания. Он почувствовал это в том, как она запустила пальцы в его волосы, как ее мягкое тело прижалось к его телу, и в отчаянии в ее поцелуе.

Его голова начала кружиться, и по нему разлилось тепло, которое направилось прямо к его члену. Он застонал; ему предстояло выпустить часть этой энергии.