Джуд рычит «Нет!».

Эш и Бек придвигаются ближе и гладят меня по спине и волосам.

— Я хочу, Джуд. Ты был прав. Большую часть своей жизни я пряталась от мира, от любви. Я больше не хочу так жить. Я хочу быть со всеми вами, строить жизнь вместе. — Поворачиваюсь к Беку. — Я хочу создать с тобой семью, если ты доверишь мне Таннера.

Бек подхватывает меня на колени и зарывается лицом в мои волосы.

— Спасибо, дорогая. Мне чертовски приятно это слышать.

Когда он наконец усаживает меня обратно, я делаю глубокий вдох.

— Мне нужно, чтобы вы все знали, что это будет нелегко. Я буду совершать ошибки. Иногда все это будет слишком, и я могу отступить, уйти от вас в темноту.

Джуд берет мое лицо в руки и прижимается лбом к моему.

— Все в порядке, куколка. Я пойду с тобой. Буду сидеть с тобой в темноте, пока ты не будешь готова, а потом я стану светом, который покажет тебе выход.

Прижимаюсь губами к его губам, а мои глаза наполняются слезами от благодарности, что я все еще нужна им. Эш отстраняет меня и поворачивает голову так, чтобы я смотрела на него.

— Мы все будем совершать ошибки, пока разбираемся в этом, ангел. Но пока мы помним, что любим друг друга и выбираем друг друга каждый день, все будет получаться. Мы будем чертовски сильно любить тебя, Бабочка, и я знаю, что ты будешь любить нас в ответ так же сильно.

Можно много говорить о том, как нам двигаться дальше вместе, но сейчас внимание должно быть сосредоточено на Тейте. Я собираюсь посидеть с ним столько, сколько мне позволят медсестры реанимации. Бек уходит, чтобы сначала разобраться с представителями команды в качестве агента Тейта, а затем отправляется провести некоторое время с Таннером и привезти Тейту смену одежды. Джуд и Эш тоже должны встретиться с командой, но перед тем, как мы расходимся, Эш задерживает меня и протягивает мне скомканный конверт.

— Я нашел это в кармане брюк, которые были на тебе той ночью, когда пошел их выбрасывать. Подумал, что это может быть важно.

Мои пальцы прижимают письмо от отца к груди, к сердцу.

— Спасибо, что сохранил его, Эш. Оно важнее, чем ты думаешь.

Он провожает меня в реанимацию, поддерживая за спину, и оставляет в палате Тейта, после того как проверяет его. Я сижу рядом с кроватью и тянусь к его руке, пока он спит, запоминая его лицо и считая каждый его вздох. Я чуть не потеряла его. Чуть не потеряла их всех, и это была моя вина. Его веки вздрагивают и открываются, поражая меня этими невероятными ореховыми глазами.

— Малышка, ты вернулась?

Голос у него сиплый и густой, но я наклоняюсь к нему и с мягкой улыбкой откидываю его волосы со лба.

— Я дала тебе обещание. Я больше никогда не уйду. Мне очень жаль, что с тобой все так получилось, Тейт. Это все моя вина.

Он закатывает глаза.

— Эй-эй, ты считаешь себя виноватой в том, что эта сука была ненормальной и сумасшедшей? Детка, прекрати. Тебе нельзя винить себя за то, что делают другие.

Прижимаю его руку к своей груди.

— Но, Тейт, что если… что, если ты не сможешь играть снова? Как ты можешь не винить меня за то, что я лишила тебя этого?

Тейт зевает, пожимая плечом, отчего его лицо корчится от боли, но он делает вздох через нее.

— Это просто работа, малышка. Это значит, что я смогу проводить с тобой еще больше времени.

На его губах появляется небольшая ухмылка.

— Но если ты хочешь загладить свою вину, то ты можешь поиграть в медсестру и помыть меня губкой. Очень тщательно.

Он засыпает прежде, чем я успеваю сказать ему, как сильно я его люблю, и на его губах появляется маленькая улыбка, от которой у меня становится легче на сердце.

Откидываюсь в кресле, и тут раздается хруст бумаги, и я достаю из кармана письмо отца. Вычерчиваю на нем свое имя пальцем и решаю, что настало время сделать еще один шаг в процессе исцеления.

Моя самая милая девочка,

Я надеялся, что тебе никогда не придется читать это письмо, потому что оно означает, что меня больше нет с тобой, и за это мне очень жаль.

Не так давно мой коллега скоропостижно скончался от сердечного приступа. Когда я пришел выразить соболезнования его семье и сказать, каким замечательным человеком он был, произошло самое печальное. Его дочь пожала плечами, ее глаза были совершенно сухими, и она сказала мне, что не могла этого знать, потому что он только и делал, что работал.

Это сильно задело меня, принцесса. Это заставило меня понять, как сильно я тебя подвел. После смерти твоей матери я погрузился в работу, чтобы справиться с горем, и сосредоточил все свои усилия на строительстве «Севана», чтобы у тебя всегда было все, что тебе нужно в жизни. Теперь я понимаю, что не давал тебе того, в чем ты больше всего нуждалась, времени. Времени, чтобы разделить со мной все особенные моменты жизни. Я не дал тебе любви и заботы, которых ты заслуживала. Я не должен был выбирать компанию для строительства. Я должен был выбрать тебя, чтобы построить с тобой настоящие отношения.

Надеюсь, если ты когда-нибудь прочтешь это письмо, то это произойдет в далеком будущем, и я исправлю эту ошибку. Теперь, когда в нашей жизни появились Селеста и Ванесса, я надеюсь, что мы сможем создать крепкую семью, и ты сможешь получить всю любовь, которую заслуживаешь не только от меня, но и от своей новой матери и сестры.

Я очень хочу, чтобы ты провела остаток своей жизни в любви и заботе.

Если по какому-то ужасному стечению обстоятельств меня заберут от тебя раньше, чем я смогу это сделать, прими следующие слова близко к сердцу. Пожалуйста, милая девочка, учись на моих ошибках. Ставь любовь на первое место, всегда. Продай компанию или позволь Марку управлять ею. Не теряй себя в работе, как я. Наслаждайся каждым мгновением счастья, которое ты можешь ухватить.

Выбирай счастье и любовь, Сави. Выбирай себя, как я и должен был сделать с самого начала.

Ты всегда будешь моей лучшей девочкой,

Любящий папа

Я опускаю письмо на колени, и слезы текут по моему лицу. Мне кажется, что отец находится в комнате вместе со мной, наблюдает и знает, как сильно мне нужно было это услышать. Чувство покоя охватывает меня, когда я понимаю, что прощаю его. Я даже не знала, что мне это нужно, но я прощаю. Прощаю за то, что он так долго оставлял меня одну, даже когда был жив, и от этого я чувствую себя… свободной.

Я думаю о его компании и обо всем, что я сделала для того, чтобы она продолжала существовать, и в этот момент решаю, что с меня хватит. Я хочу жить той жизнью, которой хочу, а не той, которой, как мне казалось, я должна. Я никогда не хотела работать в «Севане». Я думала, что это то, что я обязана делать, потому что он оставил компанию мне. Я хотела заниматься литературой, тем, что меня увлекает, тем, что приносит мне радость. Складываю письмо, кладу его обратно в карман и достаю телефон. Пора, наконец, выйти из клетки и разрушить стену. Пора расправить крылья и впервые в жизни по-настоящему взлететь. Пришло время выбрать себя.

Прошел месяц с тех пор, как мы привезли Тейта домой из больницы. Как и предсказывал врач, его хорошая физическая форма способствовала быстрому выздоровлению и восстановлению. Ему предстоит еще долгий путь, и реабилитация займет месяцы, а может быть, и больше, прежде чем он снова сможет играть в футбол, но, похоже, он уже почти успокоился на эту тему. Вчера вечером он сказал мне, когда мы обнимались в постели, что все, чего он действительно хочет, замедлиться и наслаждаться жизнью, и я не могу поспорить, потому что тоже собираюсь кое-что сделать.

Марк подходит ко мне и окидывает взглядом толпу, а затем, пригнувшись, с улыбкой смотрит на меня.

— Ты прекрасно выглядишь, принцесса. Я горжусь тобой.

Разглаживаю светло-голубое платье, подходящее к моим глазам, и взбиваю распущенные волосы. Я даже не нервничаю, как обычно, при общении с прессой. Может быть, потому, что это последний шаг к тому, чтобы наконец-то стать той, кем я являюсь на самом деле. Уверенно кивнув Марку, я позволяю маске, которую так долго носила, спасть, выхожу в комнату со вспышками фотокамер и дарю им свою лучшую улыбку.