— Пошел ты, чувак! Они дорогие. У меня нет денег, чтобы купить еще, — скулит она. — Чертов ребенок сожрал все мои деньги. Ты должен забрать его, иначе он попадет в детский дом. У меня есть дела, в которые не входит ребенок, висящий у меня на бедре.

Эш опускает руку на мое плечо и сжимает его, но мои глаза возвращаются к ребенку, который мирно спит, пока его мать пытается его отдать.

— Откуда нам знать, что ребенок его?

Она наклоняется вперед, смотрит на ребенка, потом на меня и вскидывает руки вверх.

— Он похож на него. — Она хихикает, когда Эш делает твердый шаг в ее сторону. — Полегче, тигренок. Я просто шучу. Даты совпадают. Можно сказать, что у меня был застой в течение нескольких месяцев, и этот большой мальчик был единственным парнем, с которым я была. Поверь мне, это его ребенок. Но если он тебе не нужен, моя следующая остановка — пожарная часть. У них есть такая штука, как "безопасное убежище", куда можно подбросить ребенка без лишних вопросов.

Эш со стоном проводит рукой по волосам.

— Мы тебе ни хрена не доверяем. Нам понадобится свидетельство о рождении, тест на отцовство и…

Я отгораживаюсь от них и приседаю, чтобы поближе рассмотреть ребенка и увидеть, что он одет в голубой комбинезон с футбольными мячами. Это мальчик. Это мальчик, и она говорит, что он мой. Мой сын, моя семья, мой. Губы ребенка во сне кривятся в улыбке, и две огромные эмоции воюют в моей груди. Любовь захлестывает с яростной потребностью заботиться о нем и защищать его, а горе болезненно пульсирует с другой стороны, зная, что теперь я никогда не смогу вернуть любимую женщину.

Наконец мы выезжаем из центра города и летим по скоростному шоссе по направлению к дому. Таннер спит на заднем сиденье, я выключаю детскую музыку и снова воюю с двумя огромными эмоциями. Облегчение от того, что Таннер наконец-то принадлежит мне, и душевная боль за то, что я причинил боль Сави и потерял шансы все исправить. Не знаю, как я смогу остаться с братьями, если им удастся убедить Сави дать им еще один шанс. Видеть ее с ними, быть рядом с ней и не иметь возможности любить ее, медленно убьет меня.

Поездка, которая должна была занять всего полчаса, но в итоге заняла в три раза больше из-за пробок и стройки, наконец, подходит к концу, я въезжаю в наши ворота и поднимаюсь по дороге. Джуд спускается по лестнице с кулаком, полным воздушных шаров, и широко улыбается, ожидая, пока я открою дверь.

Он любит Таннера так же сильно, как и я, и это была долгая, затяжная битва за то, чтобы наконец убрать от него руки Джастин, хватающие деньги. Джуд был тем, кто в конце концов просто выкинул ей номер, от которого она не смогла отказаться, чтобы заставить ее прекратить угрозы и шантаж. Он даже глазом не моргнул, когда подписал чек, по сути, купив для меня сына. Я никогда не смогу отплатить ему ни за деньги, ни за любовь, которую он проявил к нам обоим. Открываю дверь внедорожника и вылезаю наружу.

— Скажи мне, что она подписала? Твоя рожа не кричит об успехе. Если эта наркоманская шлюха не подписала, я…

— Нет, мужик. Она все подписала и даже ни разу не оглянулась на него. Все кончено. Таннер дома, и нам больше не нужно о ней беспокоиться.

Джуд сжимает мое плечо.

— Тогда почему нет праздника? Ты не можешь чувствовать себя виноватым. Джастин высасывала бы тебя годами, если бы мы наконец не расплатились с ней. Таннеру будет лучше, если она не будет портить ему жизнь. Она никогда даже не пыталась проводить с ним время. Она появляется только для угроз и расплаты.

Я киваю. У меня нет никакого чувства вины за то, что эта женщина никогда не сможет навредить моему сыну. Это другой тип вины, который я несу.

— Дело не в ней. Дело в Сави. Что-то случилось, я… мы… видели ее. Она знает о Таннере и не очень хорошо к этому отнеслась.

Джуд хмурит брови.

— Ладно, не очень хорошо восприняла это… Сави бы не…

Оба наших телефона звонят с разницей в несколько секунд, прерывая его. Он хмурится еще больше, когда мы достаем их. Этот звоночек специальное уведомление для Google alert. Мы установили их много лет назад, чтобы быть в курсе того, что писала пресса о жизни Сави. Джуд опережает меня и открывает телефон, вся кровь схлынула с его лица, когда он снова смотрит на меня.

— Мы должны идти. Мы должны идти, прямо сейчас, блядь!

Я добралась до внедорожника, но как только Патрик закрыл за мной дверь, я сломалась. Сгорбилась, прижав руки ко рту, и захлебываясь рыданиями. Это слишком. Все это слишком. Джуд и Тейт. Селеста, пытающаяся забрать у меня Марка. Прекрасный маленький мальчик, который должен был быть моим, а теперь, я знаю, что Бек нашел кого-то другого, чтобы любить. Это просто разрывает меня на части, разрывает мое едва зажившее сердце. Я не имею права, вообще никакого права чувствовать что-либо к Беку. Конечно, он пошел дальше! Прошли годы, а я была всего лишь глупой девчонкой, с которой он возился какое-то время.

Я пыталась, я так чертовски старалась спрятать все это за стеной, которую я создала, чтобы удержать боль, но сегодня ее слишком много, и она хлынула на меня.

— Мисс Севан? Саванна?

Я задыхаюсь, как тонущая жертва, вспоминаю, что есть свидетель того, что я делаю, и мне удается выдохнуть слово: «Дом».

Закрываю глаза и зажмуриваюсь так чертовски сильно, чтобы загнать все эти эмоции обратно внутрь, заперев их снова, чтобы я могла восстановить свою маску. Смахиваю слезы, надеваю на лицо солнцезащитные очки и с опаской откидываюсь на сиденье.

— Прости, Патрик. У меня был момент, но теперь все в порядке.

Ловлю его взгляд в зеркале заднего вида, поэтому растягиваю губы, чтобы изобразить улыбку, и его глаза морщатся в уголках.

— Я, конечно, не понимаю, о чем вы, мисс. Движение сейчас интенсивное, но я должен доставить вас домой в течение двадцати минут.

Медленно киваю, пока он не отводит взгляд, невероятно благодарная за его благоразумие. Мне нужно проветрить голову, поэтому я достаю телефон, чтобы прочитать электронную почту, и вижу уведомление от Сары, что она отвезла Мо в парк. Глупые слезы снова обжигают, когда я понимаю, что еду в пустой дом. Мне действительно нужен кто-то, кто любит меня прямо сейчас, а у меня есть только Мо.

— Патрик? Не мог бы ты заскочить в парк вместо этого, пожалуйста? Я думаю, я бы хотела прогуляться. Может быть, покормить уток.

Его глаза снова смотрят в зеркало, и он изучает меня несколько тактов, прежде чем ответить.

— Конечно, мисс. Сегодня прекрасный день, чтобы пойти в парк. У вас есть предпочтения, с какой стороны вы хотите, чтобы вас высадили?

— Подождите секундочку. Позвольте мне узнать у Сары, где они с Мо.

Отправляю сообщение, зная, что никогда не найду их в более чем восьмистах акрах, составляющих Центральный парк, без указания местонахождения.

Когда она перезванивает мне, я сообщаю ему, что они находятся недалеко от оврага, чтобы он мог подбросить меня поближе к ним.

Пытаюсь читать электронную почту, но понимаю, что обманываю себя, когда читаю одну и ту же строчку снова и снова, поэтому засовываю телефон в карман и смотрю в окно, оставляя все мысли, которые пыталась игнорировать, на переднем крае моего сознания.

Мне было хорошо. Может быть, немного одиноко, но хорошо. У меня был план на будущее. Я смирилась с тем, что буду жить одна, за исключением Стеллы и Мо и случайных ужинов с Марком. Так было безопаснее, проще. Никто из них не бросит меня, не обидит, не сломает так, как это может сделать мужчина… мужчины. И может быть, однажды, если я почувствую себя достаточно сильной, я смогу подумать об усыновлении ребенка или даже о доноре спермы. Возможно, я смогла бы сама создать свою собственную семью. Я даже смогла позаботиться о своих сексуальных потребностях с помощью множества игрушек. Мне не нужен мужчина ни для секса, ни для любви. Я прекрасно справлялась сама.