Часто в сознании вплывали какие-то неважные разговоры друзей о прошедшей неделе, обыденные посиделки за чаем с конфетами. Вспоминалось то, как уютно было, с головой укутавшись в махровый чёрный плед, рассказывать подруге и по совместительству соседке по комнате об очередном мальчишке, который рискнул назвать Нику симпатичной или на ухо Рике шептать, будто кто-то может услышать, новый слушок о бедных «перваках», что только начали учиться и многого не знают о школьных днях в роли будущего полноправного мага.

Но в более спокойные рабочие дни, когда на теле и голове не лежали трёхтонные грузы, ухудшающие обыденную уже усталость, переводящие её в переутомление, она позволяла себе вспомнить и более серьёзные, длинные разговоры, в таком случае в день позволяя себе зациклить внимание только на одном объёмном моменте.

В этот раз уроков по известной причине было меньше, что отменило лишние часы, какие могли бы окончательно ввести разум девушки в хроническое переутомление. Присев на скамью у приятно журчащего кристально чистой водой фонтана, магичка с наслаждением подставила лицо нежным угасающим лучам солнца, последним за эти сутки, чувствуя лёгкое покалывание от ласкающих кожу, ещё остающихся горячими солнечных бликов. Приятные слуху звуки напористо бьющихся о самих себя потоков воды расслабляли, погружали в атмосферу того вечера, что внезапно посетил опустевшую голову.

Вечер пятницы и встретившая его восходящая луна завершили нелёгкую учебную неделю, теперь русских учеников ожидали желанные двухдневные выходные. Пока многие семиклассники отсыпались за все неподходящие для сна сутки, четверо ребят продолжали бодрствовать, прячась от сложностей пролетевшей седмицы в комнате девочек. Непринуждённая беседа заполняла собой все пробелы тех дней, в которые её априори не могло быть из-за оттачивания заданной на дом работы и отработки особенно проблемных моментов в учёбе с репетиторами и поодиночке в школьных кабинетах.

Четверо друзей, познакомившихся при совершенно разных ситуациях, с абсолютно непохожими на остальных историями жизни, взаимоотношениями, судьбами. Но все они — все трое — пусть и являлись абсолютно разносторонними, отличными друг от друга, всё же были до губительного тепла в груди, льющегося от сердца любимы темничкой, что всего год назад потеряла последнего своего родственника из всех, какие только могли когда-то быть. Она осталась почти одна, сломленная, психически неуравновешенная, опекаемая таким же одиноким директором, что всеми усилиями пытался заменить собой её родителей, хотя ясно понимал — сделать этого он ни при каких обстоятельствах не сможет.

В тот момент в её сером, безбожно болезнетворном мире существовали лишь четыре самых родных, любящих магов: Рика с её огненно-рыжими волосами, ласкающей любой взор беззаботной улыбкой, звонким весёлым голосом. Кирилл со своим вечным бзиком к излишней тактильности, до возмущения гадкими и несмешными, но оттого и выделяющимися среди толпы шутками и пугающе крепкими, а иногда до странного тёплыми, нежными объятьями. Вадим с его добрым успокаивающим взглядом, светлыми мыслями и бурным подростковым нравом, что заставлял смеяться и… Дима. Несносный разгильдяй, неуч и полный дурак, неуравновешенный, много что о себе мнящий неудачник… её первая любовь. Последнее, конечно, стоило бы навсегда вычеркнуть из своей жизни. Подойти к окну ранним утром сразу после подъёма и сказать, глядя на улицу: «Куда ночь, туда и сон» — точно кошмар прогнать, отогнать ненужное существо от себя.

Но тогда она ещё не знала, каким в действительности был этот парень и чем он занимался большую часть своей жизни, а потому с искренним удовольствием встречала наступающие дни заслуженного отдыха с ним и двумя самыми верными ей существами, что в любой ситуации были за неё. И даже слушая эту жалобу подруги, они пытались хоть как-то помочь, верно выслушав все её чрезмерно эмоциональные жалобы:

— Вы понимаете? Он у меня номер попросил! Номер, чтоб вас всех! Нет, ну как я ещё могла на это отреагировать?! Конечно, я этому паршивцу зарядила с ноги в лоб! А меня к директору сразу! А я-то что ещё могла сделать в такой ситуации?!

— К-конечно, Домик, никак иначе ты себя повести не могла, это была вопиющая наглость… — пугливо, с явной нервозностью пробормотала белая ведьма, от стресса начав распускать свою пышную рыжую косу, ранее подвязанную пудрово-розовой резинкой.

— Ну, ты даёшь, систр! — Восхвалёно возгласил Кир, громко хлопнув ладонями по собственным коленям, обтянутым чёрными ночными штанами. — Молодчина! Туда их всех, не достойны они тебя! Верно, Димон? — Он толкнул названного парня локтём в бок, словно намекая на что-то, что ему уже было известно.

— Д-да… — обескуражено согласился маг Огня, тяжело и оттого шумно сглотнув. Шёпотом он добавил на ухо товарищу, думая, что лишние личности его не услышат: — Друг, надеюсь, со мной подобного не будет. Ну, хотя бы не так жестоко… я ещё жить хочу.

— Не бои-и-ись! — Громким полушёпотом усмехнулся тот, озорно ударив приятеля уже в живот, чем заставил его согнуться от боли, предсмертно кряхтя. — Я её если что придержу, убежать ты успеешь.

— Эй, мальчики! — Возмутилась Ри тонким голоском, нахмуренно уставившись на двух магов. — Мы тут вместе время проводим, вообще-то, нечего отдельно от нас с Домиком шептаться!

— Всё-всё, рыжая оптимистка, прошу прощения! — Подняв руки в капитуляции, заверил подругу Кирилл. — О чём ещё расскажете, дамы?

Со стороны пустующего окна без штор и тюлей послышался глухой шум начинающегося дождя, на минуту оторвав друзей от общения. Такие моменты с самой первой подобной «закрытой вечеринки» ребят вкупе с полутьмой от потолочной лампы создавала особенную атмосферу, уютную и по-своему тёплую. Все наслаждались самыми умиротворяющими первыми каплями, что, думалось, были сильными и крупными, ибо по прогнозу обещали безжалостный — то есть в четыре капли — ливень.

— Красота, — спустя время первым блаженно вздохнул Сидоров и положил широкую ладонь на колено Доме, с плохо скрываемой нежностью во взгляде переводя глаза с одной девочки на другую. — Так чем ещё поделитесь, кошечки?

— Руку с её ноги убрал, козёл, — прорычал на ухо Киру Дима, пусть и сказал это шутливо, но устрашал своим напряжённым недовольным лицом от этого не меньше. — Быстро, бл… блин.

— Господь с тобой, я же друг её с первых шагов по школьному полу! — Показушно положив руку на сердце, с деланным негодованием запротестовал темник. А ведь эти двое действительно тогда думали, что остались не услышанными.

Мальчики одарили друг друга взглядами. Притом первый взгляд был вызывающе-весёлым, буквально нарывающимся на продолжение диалога на полу с угрожающе нависающим сверху огневым магом, украшающим его лицо синяками и ссадинами, а второй стал уже нешуточно-злостным. Между ними, подумалось, в один момент даже сверкнули яркие молнии, зарождающие злостную борьбу.

Именно в этом заключался непризнанный обществом юмор Сидорова Кирилла, темника по способности, который так полюбился Нике.

— Кстати, ребят! — После долгих перемигиваний с Доминикой воскликнула Ри, наконец поняв просьбу приятельницы, что, разумеется, переглядки друзей прекрасно видела. — У моей тёти вчера собака родила тройню! Она звала меня съездить к ним на следующие выходные, чтобы на щенков посмотреть и предложила с собой друзей взять, чтобы мне не было страшно ехать и я не чувствовала себя одиноко у них! Поедете? Это недалеко отсюда, в Павловске.

— Ого, правда? Поздравляю, рыжая оптимистка! — Вмиг переключился главный озорник компании, с непритворным интересом увлёкся новостью белой ведьмы. — А какой породы пёсики? Как звать?

— Помесь хаски с «немкой». Мальчики Барбос и Малыш, девочка Милаша.

— Вау, никогда таких метисов не видел! — Подключился к разговору маг Огня, совершенно незаметно грубо стряхнув чужую руку с колена Домы и положив рядом с собой. — Я точно поеду, мама обязательно даст согласие! Люблю собак. Псин вот всяких терпеть не могу, — укоризненно скосился он на Кирилла. — А собак обожаю!