На тот момент Дома уже являлась прославленной на весь магический мир девочкой и дважды, если не трижды, попадала в руки неприятных существ, что крали её с целью выведать секрет столь огромного успеха в Магии, но их быстро находили правоохранительные органы. И, проходя тогда мимо очередного человека в капюшоне, что доселе стоял у дверей какого-то магазина, магичка боковым зрением заметила, как тот непринуждённой походкой направился за ней, стоило ей только пройти мимо. Она, поняв, что её преследуют, сразу представила, чем может закончиться для неё этот и без того тяжёлый день, ведь кроме факта преследования от мужчины исходил слабый, но шлейф, определявший его как мага — свой своего чует издалека.

Подросшая темничка только хотела повернуться, чтобы сразу отмести попытку её кражи, но поняла, что не успела, ощутив в районе затылка яркую тупую боль. На улице стоял морозный январь, Доминика ходила в утеплённой шапке, но уже на втором ударе по тому же месту она девочке не помогла и та потеряла сознание. Очнулась она в незнакомом стареньком доме, сидящей на стуле со связанными за спиной руками и криво перебинтованной гудящей головой. Тошнота ослабляла, помутневший взгляд пугал, но одно Ника понимала точно — её уже ищут, а потому ждать не долго, да и один инжир эмоций никаких это похищение у неё не вызывало.

Вот только потом своё мнение о собственных чувствах магичка поменяла. В просторную комнату вальяжной походкой вошёл тот самый похититель, чайной ложкой помешивая в кружке какой-то напиток. Он усмехнулся, увидев очнувшуюся «знаменитость» и отставил кружку в сторону. Подойдя к Доме, незнакомец, не церемонясь, ударил её по щеке ладонью, не со всей силы, но так, чтобы остался след и болевые ощущения. Из глаз её непроизвольно брызнули слёзы.

— Знаю я тебя, щучку, ой, знаю, — прокуренным голосом хмыкнул маг, больше походивший на бандита. — Ты пойми, мне-то эти знания ни к чему! Я их не продам и тебя отпущу, как только ты всё расскажешь. Мне ж для дочери с сыном! Выросли дуб дубом, что делать с ними не знаю! Давай, мы с тобой сейчас для профилактики пару раз кое-какие процедуры сделаем, и ты всё спокойно расскажешь, идёт?

— Что рассказывать-то? — Со злобой в голосе из-за пульсирующей боли в щеке грубо спросила девочка. — Я могу сказать вам и вашим детям то же, что говорила уже не раз другим существам, но кто меня, чёрт возьми, будет слушать? — Она горько усмехнулась. — Разве тебя устроит правда о том, что я просто хотела трудиться и быть могущественной и по итогу ею стала? Я не ленилась, как, очевидно, ваши отпрыски, у меня была мотивация, я…

Договорить Галицкая не успела, по второй её щеке бегло растеклась гадкая боль, пронзающая кожу и мозг, но вместе с тем и отрезвляя. Лицо горело, хотя в доме не сказать, что было тепло, а к горлу подкатывала паника — когда раньше дело доходило до такого, после было ещё больнее.

— Ты давай, не треплись здесь попусту, вываливай всё, пока полужива ещё! — Огрызнулся маг в законе и для большей грозности поднял руку на уровне её шеи ладонью вверх, по которой к запястью тут же потекла жемчужная жидкость, похожая на тягучую слизь вроде слайма. — Не желаешь стать полностью живой, а?

— Да пожалуйста, давно мечтала! — Крикнула в ответ Дома, по красным щекам которой потекли слёзы, пощипывая и без того горящую кожу.

Мужчина, видимо являясь существом не медлительным, легко пожал плечами и грубо припечатал в лицо ребёнку свою ладонь. Жидкость растеклась по всей голове магички, с каждый движением становясь всё темнее из-за насыщения её способностью, её Магией, но стоило магу Жизни чуть дёрнуть локтём, как она сменила серость блестящей белизной, словно в диско-шар посветили прожектором. Кожу неприятно щипало и с каждой секундой ощущения становились всё более болезненными. Уже через минуту голову подростка прожигало так, будто её засунули в печь, её Магия «обелялась», способность хотели заменить, что грозило девочке комой. Но, не успела Доминика совсем обезуметь от пыток, как в дверь начали ломиться. Звук был глухой, доносился, вероятно, через две-три комнаты и коридор, но его чётко услышали оба существа и бандит, осознав, что попался, резко вернул жидкость в себя и стал метаться по комнате в поисках укрытия.

Ника не кричала. Не пыталась позвать на помощь. Она не могла и головы поднять, ведь из неё буквально сделали беспомощный овощ. Магия Жизни и Магия Тьмы такие же враги, как и первая с Магией Смерти, и вторая с Магией Света. Проще сказать, как ангелы с демонами, вода с огнём и солнечники с лунниками — непременно одно сменяло другое, наносило ущерб, истязало, убивало. Но помощь пришла вовремя, и девочку удалось спасти, причём, даже почти не покалеченной, если не считать морального состояния.

С того времени «подающая надежды» стала страшиться всех, кому была способна эту надежду подать. И лишь любимые друзья помогли свести этот страх к самому возможному минимуму.

По окончании бесполезного для русскоговорящей темнички урока, ученики большой толпой направились на совместное занятие всех одиннадцатиклассников, проходящее на тренировочном поле справа от школы, в котором Доминике предстояло оказаться впервые. Во дворе на выходе из школы она заметила своих соседок, которым радостно помахала и демонстративно достала из сумки телефон, включив на нём переводчик. Поравнявшись с новыми подругами, она что-то быстро написала в подготовленном к работе гаджете и показала им переведённый текст:

— Как уроки? Не устали?

В ответ каждая из них отрицательно помотала головой, а Саенгдао, забрав предмет общения, решила не мучиться и включила голосовой режим.

— По всей школе прошёл слух, что ты на первом же уроке осмелилась продемонстрировать свои умения на Пи’Прасете. Расскажешь, как это было, и вообще, правда ли это?

— Да, это было. Но в целом, ничего критичного не случилось. Я просто наказала его за излишнее пренебрежение к учёбе туманностью. Он даже отпор не дал, так что всё хорошо.

Девочки, распахнув в удивлении глаза, ошарашено переглянулись друг с другом. Лаван забрала у приятельницы телефон и воскликнула в микрофон:

— Так это правда?! Такое поведение присуще Пи’, это не новость, но вы про ту самую туманность?! Мы о ней раньше только от друзей-темников слышали, которые старше нас на целых два года!

Ника утвердительно кивнула, на что её соседки синхронно прикрыли рты ладонями, охая от ошеломления. Обменявшись ещё парой дежурных фраз, они добрались до масштабного пришкольного участка, где уже находилась большая часть всех учеников.

С началом урока новенькую вызвали вперёд и вновь предложили показать одно из своих умений и доступным языком рассказать о технике, которое она использует при его выполнении, после чего показать его наглядно.

— Я буду мысленно переводить твою речь ребятам. Не переживай о слышимости своего голоса и говори ровно, — удостоверила Дому низенькая женщина в возрасте, что являлась учителем смешанной боевой Магии и чуть отдалилась от неё, давая свободу действий.

— Хорошо, Пи’Лоу. Итак! В моей школе, классе так в девятом меня научили одному интересному общему приёму, который я люблю до сих пор. У меня его называют иллюзионное обездвижение, благодаря которому существо любой масти может ввести свою цель в придуманный им мир или какое-то существующее место, из которого тот не выберется без вмешательства зачинщика. Двигаться под этим воздействием он не сможет, так как реальное тело при этом заклинании впадает в некое состояние паралича. Помимо этого ваша жертва будет оглушена звуками придуманного вами пространства и перестанет чувствовать погоду в настоящем мире. В общем, это можно описать телепортацией цели в задуманную кем-то локацию, из которой она сама вернуться не сможет. Тело её при этом останется там, где оно было поражено Магией.

Петербурженка окутала внимательным взглядом всех школьников, стоящих плотным, но достаточно большим кругом, что давал ученице простор. Прокрутившись вокруг себя, она заметила на лицах непонимание, и потому поспешила продолжить: