Сам дом, тем не менее, впечатлял. Двухэтажный, выполненный из тёмно-красного кирпича, с парочкой нелепых греческих колонн по бокам от массивной двери и лепной аркой над входом. По углам скатной крыши высились четыре массивных печных трубы, над двумя из которых даже, к моему удивлению, курился белый дымок. Впрочем, я легко представила горящий камин и горничную, следящую за ним. Такие дома предполагали большие помещения и тяжеловесную мрачную роскошь интерьеров…

Подозрения меня не обманули — просторный холл встретил нас холодной и гулкой тишиной и темнотой. Все окна оказались зашторены тяжёлыми тёмными портьерами.

— Прошу за мной, — миссис Сонг направилась в сторону изящно выгнутой широкой лестницы, ведущей на второй этаж, на ходу избавляясь от перчаток.

— Благодарю, — пробормотала я, оглядываясь по сторонам, не в силах избавиться от ощущения, что за мной кто-то следит.

Украшений здесь было не слишком много, и все вазы, статуэтки и драпировки оказались подобраны весьма стильно, и я задалась вопросом: Сонги приглашали дизайнера, или всё это — образчик вкуса Эбигейл? Почему-то представить пропавшего главу семейства, выбирающего из каталога всякие побрякушки я не могла.

— Здесь, детектив, — на втором этаже хозяйка остановилась перед массивной дубовой дверью. — Кабинет Эндрю. Следующая дверь по коридору — его спальня…

— Его спальня? — уточнила я. — Вы спали раздельно?

Не то чтобы это было чем-то из ряда вон выходящим, но такие нюансы многое могли сказать о «климате в семье». Вот и сейчас, увидев, как немного печально улыбнулась Эбигейл, я поняла, что с этим были проблемы…

— Да, детектив. После того, как Эндрю вернулся из той злополучной поездки, он выразил желание занять гостевую комнату, чтобы… — женщина слегка нахмурилась, вспоминая. — Чтобы, как он сказал — не обременять меня своим присутствием.

Я с трудом удержалась от грубого присвистывания, но вот поползшую вверх бровь спрятать оказалось сложнее. Миссис Сонг если и заметила это — предпочла не подавать виду, и небрежно указала на одну из дверей — третью по счёту, — на противоположной стороне коридора:

— Если что-то потребуется — я буду в гостиной. Полагаю, вы не хотите, чтобы я путалась у вас под ногами во время поисков?

Я нахмурилась, поскольку настолько откровенное принижение себя начинало раздражать.

— Вообще-то, миссис Сонг, напротив — я хотела бы, чтобы вы присутствовали при досмотре вещей вашего супруга. Я уверена, что вы сможете многое рассказать мне из того, что не может знать никто посторонний.

На красивом лице отразилось лёгкое удивление, словно Эбигейл вообще не верила в то, что может быть кому-то в чём-то полезной, и после недолгого колебания она с готовностью кивнула:

— Как скажете, детектив. В таком случае — желаете начать с кабинета или спальни? Хотя, признаться, я не уверена, что в спальне может быть что-то интересное — Эндрю был строгим апологетом чистоты и порядка, и настаивал на тщательной уборке минимум трижды в неделю, — Сонг незаметно вздохнула, и мне подумалось, что, вполне возможно, у них слуг не было, и домашние дела легли на плечи домохозяйки.

Тоже ничего удивительного, если вдуматься — и забыть на секунду о габаритах помещения.

— Тогда давайте начнём с кабинета, — несколько поспешно кивнула я, подавив непрошенные мысли о том бардаке, который творился в моём собственном жилище.

Ну, то есть, я-то считала, что у меня там царит идеальный порядок и чистота… Но всё-таки есть разница между уборкой раз в месяц, и наведением блеска через день.

Все поверхности кабинета, которые могли быть отполированы и сиять — были отполированы и сияли. Надежды на то, что здесь остались какие-нибудь улики, не было никакой — после последней уборки в кабинет явно никто не заходил.

Убранство же, на удивление, оказалось довольно скромным, и, можно сказать, утилитарным. Простой письменный стол, кресло, стеллажи для книг — все выполнено из темного дерева, лакированного до состояния стекла.

Книги здесь, между прочим, наличествовали — очень много трудов по праву, некоторые даже были мне знакомы. Значительно меньше художественной литературы — преимущественно классика. Несколько сборников поэзии. У части книг были настолько вычурные и богато украшенные обложки, что становилось ясно — это «подарки».

Вытащив наугад несколько книг и бегло их пролистав, я поняла, что их, безусловно, читали, но делали это довольно аккуратно. Судя по всему, Сонг был не из тех, кто заламывает края страниц или оставляет жирные отпечатки на бумаге. Пометки он также не делал, даже в специализированных изданиях — чем, признаться, грешила порой я.

На столе, кроме набора писчих принадлежностей и простого пластикового телефона ничего не было, вообще. Ни фотографий, ни бумаг, ни, тем более, мусора или следов позднего ужина, к примеру.

За спинкой кресла, зажатый двумя стеллажами, пристроился крупный — где-то по середину груди высотой — сейф, очень и очень солидно выглядящий. Черная матовая краска контрастировала с медной круглой ручкой для ввода числовой комбинации. Попытка повернуть лимб, приложив ухо к поверхности, ничего не дала — серия еле слышных щелчков механизма показала, что замок в сейфе новый, и взломать его с помощью стетоскопа и острого слуха не выйдет.

— Вы знаете комбинацию? — спросила я у Эбигейл, которая всё это время стояла тихо, словно мышка, у края стола и наблюдала за мной.

— Нет, — покачала та головой. — Эндрю никогда не открывал сейф в моём присутствии, да и в целом — был не слишком рад моему нахождению здесь.

— Почему? — я присела у стола, выдвинув один из ящиков наугад, и к, вящей своей досаде, обнаруживая там пустоту.

— Из заботы обо мне. Он не хотел, чтобы у меня болела голова, — настолько нейтральным и ровным тоном ответила мне миссис Сонг, что без особого труда я различила в нём скрытое недовольство.

— Вы склонны к мигреням? — уточнила я, для очистки совести проверяя оставшиеся ящики — с тем же успехом.

— Иногда, — пожала плечами Эбигейл. — Эндрю считал, что это из-за умственного напряжения, и… — она беспомощно повела ладонью, охватив жестом пространство кабинета. — В общем, здесь я могла только убираться.

— А почему тут так мало вещей? — задала я мучивший меня вопрос.

— О, Эндрю очень много времени проводил на работе, на самом деле, — в голосе Сонг прорезалась нотка облегчения — словно она рада была наконец-то ответить что-то кроме «не знаю». — Здесь он, преимущественно, читал по вечерам. Изредка звонил кому-то. Но он очень строго следовал собственному принципу «не тащить работу на дом».

— Не похоже, чтобы это помогало ему больше проводить времени с вами, да? — невесело усмехнулась я.

Женщина отзеркалила мою улыбку и ненавязчиво посмотрела в сторону выхода:

— Мы можем перейти в другую комнату, детектив?

Я же, вновь бросив мельком взгляд на сейф, внезапно задумалась: Сонг, во всей своей маниакальной одержимости работой и отстранённости от семьи, всё же, по словам жены, питал к ней любовь. Так может…

— Скажите, миссис Сонг, а когда у вас день рождения? — поинтересовалась я, подходя к сейфу.

— Что? — стушевалась она, явно не ожидав вопроса, но довольно быстро взяла себя в руки. — То есть… Пятое января.

— Год? — нетерпеливо уточнила я, вновь взявшись за лимб.

— Тысяча девятьсот восьмой, — чуть нервозно откликнулась Эбигейл, и я в который раз позавидовала тому, что в свои сорок семь эта женщина выглядит столь молодо.

Увы, мои чаяния не оправдались — в какой бы вариации я не выставляла дату рождения миссис Сонг, ригель замка так и остался заблокированным. Не помогли также даты рождения самого Сонга и его сыновей. Как и даты их смерти, которые я, вызвав очередной приступ хандры, уточнила у Эбигэйл. От отчаяния я даже проверила дату возвращения Сонга из Тибета — рождение новой жизни? — но и это не подошло.

Решив, что могу провозиться с догадками очень долго, а времени у меня — всё меньше и меньше, я оставила сейф в покое. Вернусь к нему, когда соберу чуть больше данных о «пациенте».